но только вздохнул и поглубже засунул край салфетки за пуговицу парадного
кителя.
генерал. - Мы вернемся к великим временам. Земская дума, совет внешних дел,
совет земской думы, поместный совет, поместный собор...
возразить он.
ручкой ножа по тарелке. - Я утверждаю: только религиозные люди могут
возвеличить Приамурское государство. Надо опираться на простого религиозного
человека. Нельзя повторять ошибки Колчака.
вывесок хоть на боярскую думу ничего не изменит в наших военных силах. А
потом, великий Наполеон когда-то сказал, что чужие ошибки не делают нас
умнее.
На обоях повторялся рисунок - огромный букет роз, отштампованный яркими
красками. Но не цветы привлекли внимание генерала: от самого потолка до
спинки дивана по стене тянулась извилистая черная трещина, что-то очень
напоминавшая правителю. Он напряг память, но безуспешно.
Владивосток? - услышал генерал голос Курасова. - Не слишком ли мало времени
осталось у нас для столь крупных преобразований?.. Кстати, вы познакомились
с моим последним донесением?
Дитерихс, но тут же оживился, его острые маленькие глазки засверкали. -
Японцы уходят, да. Это хорошо и плохо. Нам придется остаться один на один с
большевиками - это плохо. Но русский народ воспрянет духом. Население видело
в японцах врага и не хотело поддерживать правительство, ну, как сказать...
прояпонское, что ли. Уход японцев объединит нас с народом. Вы понимаете
меня, Николай Иванович?
Индюк, на что он надеется?"
Дальневосточная республика?
дивизией воевать против всей России? Ну, пусть с двумя, если святые отцы
приведут нам новобранцев.
разжег сигару.
поставили перед собой? Я говорю о военных планах, - задымив, спросил
Курасов.
опять покосился на черную извилистую линию, бежавшую по зеленым обоям. Что
это такое? И вдруг вспомнил: это же Иртыш! Вон там, на изгибе реки, Омск. И
сразу же в его мозгу возник образ верховного правителя, отчетливый, живой до
мелочей. Черные тяжелые глаза Колчака смотрели на него с презрением... Потом
он увидел приемную адмирала в особняке на берегу Иртыша, большую комнату с
длинным столом под малиновой скатертью, высокие стулья. Здесь заседали
министры... На зеленой стене вместо роз Дитерихсу представилась штабная
карта-трехверстка с линией фронта, с полками и дивизиями. "Почему я отдал
приказ первой армии уйти в тыл? - вдруг опалила мысль. - В самую тяжелую
минуту отказался от поста главнокомандующего? Генерал Сахаров требовал у
Колчака моего расстрела... "Ты не хотел победы адмиралу, дезертир Дитерихс",
- произнес чей-то голос внутри... "Колчак был недостаточно монархичен, он
шел на уступки разным эсерам, - стал оправдываться Дитерихс. - Быть меньшим
монархистом, чем император, нельзя, - вспомнил он где-то прочитанное, - но
больше - сколько угодно..." Уж он-то, Дитерихс, прекрасно понимал это. Стать
спасителем трона и русской церкви, вторым после царя человеком в государстве
- вот мечта, за которую генерал был готов поступиться чем угодно: честью,
справедливостью, долгом...
курил.
земле остались еще люди, протестующие против Советов с оружием в руках.
- Нам необходимо военное выступление в Забайкалье, без него мы задохнемся.
Но предварительно мы должны растрепать красные силы. - Дитерихс облизнул
кончики пальцев. Когда он волновался, в них ощущалась противная сухость.
Западные горизонты не радуют. Возможна переброска из Читы красных
подкреплений. Генерал Верж-бицкий считает всякое военное выступление заранее
обреченным...
Забайкалье не вспыхнет, то мы не сможем удержаться в Приамурье. Если...
забайкальское белое подполье? - Курасов решил договорить до конца.
руках борются русские люди, то... - правитель поднял блеклые глаза на
полковника, - то японцы могут остаться. В Токио есть влиятельные
политические круги, которые позаботятся об этом.
хотели видеть Приамурье без японцев. Вы говорили...
поколебавшись, сказал Дитерихс. - Психологически Приамурский край готов,
пожалуй, принять большевиков.
кровь солдат и офицеров? За японское благополучие? Чтобы они могли получше
укрепиться на русской земле?
и еще раз облизал пальцы. Руки у него были белые и какие-то совсем мертвые.
могут...
Это авантюра, генерал!
людьми, - хладнокровно сказал Дитерихс.
Курасов запнулся, выдержка готова была покинуть его. - Я думал, что они
заслуживают лучшей участи.
задержится вывод японских войск из Приамурья. Вы понимаете - это блестящая
победа белого движения на востоке России!
возразил Курасов. - Японцев интересует своя выгода, а на Россию им плевать.
Вмешательство иностранцев позволяет большевикам играть на патриотических
чувствах народа. Опора на иностранные штыки, а не на собственные силы
разлагает белое движение...
надежды... весьма большие...
злорадно сказал Курасов.
готовятся тягу дать.
- Он ударил сухоньким кулачком об стол. - Я упеку их на каторгу, вышлю за
пределы края... Извольте дать доказательства!
Меркуловы в безопасности. Вам я сказал это лишь для того, чтобы вы лучше
знали ваших помощников.
спасти положение? - Генерал как-то сразу успокоился и хитро прищурил глаза.
власть здесь - тень, бледнеющая с каждым днем. - Курасов не говорил -
забивал гвозди. - Мое мнение? Немедленно начинать подготовку к эвакуации
войск. Последний японец должен сесть на корабль после того, как будет
посажен наш последний солдат. Вывезти за границу нужно и военных и
гражданских - всех желающих. Это наша святая обязанность... Тогда меньше
прольется русской крови и больше уцелеет солдат... Все остальное, ваше
Трубников Александр
Перумов Ник
Шилова Юлия
Елманов Валерий
Березин Федор
Махров Алексей