цинично улыбнулся в темноте. Затем я вспомнил о Ханслетте,
Бейкере, Дельмонте в Вильямсе и уже больше не улыбался.
Оран, снял акваланг и установил большой вращающийся фонарь
между двух камней, направив его луч в сторону моря.
осветил его своим маленьким фонариком и убедился, что эллинг
Мак-Ичерна- совсем не то, что мне нужно. Там не было ничего,
кроме потрепанной бурями спасательной шлюпки - обшивка пробита,
на дне валяется подвесной мотор, похожий на кусок ржавого
железа.
в половине второго ночи. Я подтянулся и осторожно заглянул в
окно. Чистая, прибранная комнатка с побеленными известью
стенами, каменным полом, застеленным ковром, и камином, где
догорали поленья. Дональд Мак-Ичерн сидел в плетеном кресле -
все такой же небритый, в той же месячной свежести рубашке; он
сидел, склоняв голову, глядя в глубину тлеющего очага. Так,
словно угасающее пламя должно было угаснуть вместе с его
жизнью. Я двинулся к двери, повернул ручку и вошел.
человек, которому уже ничто в мире не может повредить. Он
посмотрел на меня, на пистолет в моей руке, на свое ружье
двенадцатого калибра, висевшее на гвозде,- и даже не попытался
встать со своего кресла, а еще глубже погрузился в него.
шлем, и он вспомнил. Я указал на двустволку: - Нынче вечером
вам ружье, похоже, без надобности, мистер Мак-Ичерн. По крайней
мере, вы не хватаетесь за него, чтобы защищаться.
патронов.
Я спрятал пистолет.- Он был слишком дружеским, мистер Мак-Ичерн.
старый, разбитый, уничтоженный.
ли мистер Мак-Ичерн? - Никакого ответа.- Я задал несколько
вопросов вашему приятелю Арчи Мак-Дональду. Полицейскому
сержанту в Торбее. Ов сказал, что вы женаты. А я не видел
миссис Мак-Ичерн.
блеснули. Потом снова опустился, и глаза померкли.
мистер Мак-Ичерн? Вышли в море и увидели кое-что лишнее. Они
схватили вас, притащили сюда, забрали миссис Мак-Ичерн и
пообещали, что если вы произнесете хоть одно слово, то уже
никогда больше не увидите своей жены. Я имею в виду - живой.
Они велели вам оставаться здесь - на тот случай, если
кто-нибудь забредет сюда, удивится вашему отсутствию и поднимет
тревогу- А чтобы иметь уверенность в том, что вы не попытаетесь
обратиться за помощью на материк - хотя я уверен, что вы не
сумасшедший, чтобы решиться на это,- они испортили ваш
двигатель, превратив его в кусок ржавого железа. Пропитанная
морской водой мешковина - и случайный посетитель подумает, что
это простая оплошность, а никак не умышленная порча.
глазами, его голос упал до шепота, будто он думал вслух или
тяжело переживал то, что произносит.- Они забрали ее и сломали
мою лодку. А я медленно умираю здесь, в задней комнате, потому
что мою жизнь они тоже отняли. Если бы я имел, я отдал бы им
миллион фунтов - лишь бы они вернули мою Мэри. Она на пять лет
старше меня. Он больше не защищался.
еще сгущенное молоко. Чай у меня есть, и еще я ловлю мелкую
рыбешку с берега.- Он опять уставился в огонь, сдвинув брови;
он как-будто вдруг начал понимать, что я принес какие-то
перемены в его жизнь.- Кто вы, сэр? Кто вы? Вы не один из них.
И вы не полицейский, я нагляделся на них. Нет, вы совсем не
такой...- Теперь в нем появились признаки жизни, жизнь возникла
а его лице, в глазах. Он смотрел на меня целую минуту, и мне
стало неловко под взглядом его выцветших глаз. И тут он сказал:
- Я знаю, кто вы. Я знаю, кем вы должны быть. Вы человек
правительства. Вы агент службы безопасности.
стоял перед ним, затянутый в скафандр по самые уши, с ног до
головы засекреченный, а он видел меня насквозь. А еще болтают о
непроницаемых лицах стражей безопасности! Я припомнил, что бы
ему сказал на моем месте дядюшка Артур: автоматическое лишение
должности и тюремное заключение, если старик выболтает хоть
слово. Но у Дональда Мак-Ичерна не было никакой работы, чтобы
лишиться ее, а после жизни на Эйлен-Оран даже тюрьма строгого
режима покажется отелем - из тех, что в путеводителях отмечены,
как отели высшего класса; так что я в первый раз в жизни честно
сказал:
намерен вернуть вам вашу жену. Он медленно покачал головой,
затем сказал:
но вы не представляете, с какими ужасными людьми вам придется
иметь дело.
лишь в том случае, если меня с кем-нибудь спутают. Что же до
остального, я очень даже хорошо представляю, против кого
выступаю. Попробуйте поверить мне, мистер Мак-Ичерн. Этого
будет достаточно. Вы ведь были на войне.
прямой.- Я был солдатом двадцать два года. Я был сержантом
Пятого Хайлендского дивизиона.
повторил я.- На войне вы повидали много всякого народу, мистер
Мак-Ичерн, и не только шотландцев, для которых Шотландия была
превыше всего.
первый раз тень улыбки тронула его глаза.- Но здесь, среди них,
есть двое, которые хуже, чем... Вы понимаете, кого я имею в
виду, мистер Калверт. Но мы не побежим, мы не сдадимся так
легко.- Он неожиданно вскочил на ноги.- Боже мой, о чей я
говорю? Я иду с вами, мистер Калверт! Я коснулся его плеча
рукой:
достаточно сделали. Ваши дни борьбы уже миновали. Оставьте это
нам. Он молча посмотрел на меня, потом кивнул. Снова только
намек на улыбку.
жизненном пути человека вроде вас. И встретил.- Он устало
опустился в кресло. Я двинулся к двери.
меня, глаза его увлажнились, а когда он заговорил, в голосе его
слышалась та же робкая надежда, что была неписана на лице: - Вы
знаете, я верю, что она вернется.
из всего, что я до сих пор делал. В пятницу утром, мистер
Мак-Ичери.
куда-то в бесконечность, в точку, удаленную на миллиард
световых лет; казалось, он и не подозревал, что я стою в
дверях. Он восторженно улыбался, его старые глаза горели.- Я не
усну всю ночь, мистер Калверт. И следующую ночь тоже.
меня, по его серым небритым щекам бежали слезы. Поэтому я
закрыл дверь и оставил его наедине со своими мечтами.
Глава восьмая. ЧЕТВЕРГ, 2.00. - 4.30.
Шарлоттой вытворяли такие навигационные выкрутасы, что у меня
кровь стыла в жилах, потому что северная оконечность Крэйгмора
была еще неприступнее, чем южный берег Эйлен-Оран; потому что
туман сгущался; потому что я задыхался и захлебывался в
огромных волнах, которые швыряли меня на невидимые рифы; потому
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Каргалов Вадим
Корнев Павел
Зыков Виталий