раздобыл ключи и возился с наручниками моей подруги по несчастью. Вид у него
был, как после драки: всклокоченный, с рассеченной бровью, костяшки рук
сбиты в кровь. Оранжерея мадам Ренар напоминала вьетнамский дождевой лес
после обработки его напалмом американским спецназом. Поверженные пальмы
валялись непроходимой баррикадой, европейская садовая мебель превратилась в
щепки.
автомат с укороченным стволом. Его слегка покачивало, и дышал он с трудом.
картине "Возвращение солдата с фронта".
потерся щекой об мои волосы и хрипло выдохнул:
скульптурную группу "Поцелуй", не такую фривольную, как у Родена, но тоже
очень выразительную.
которое я впала в объятиях Ильи.
алыми цветами.
медовыми волосами. Мы двинулись в ее сторону.
Прекрасные черты лица исказило выражение непередаваемого ужаса. На ее плече
зеленым изумрудом примостилась маленькая лягушка с красными глазками. Увидев
нас, она скакнула в листья уцелевшего растения. Илья опустился на колено,
потрогал пульс на шее Дамы и тяжело вздохнул. Я оглянулась по сторонам и
шагнула к поверженной пальме с недозревшими кокосами. За стволом дерева
лежал Колька, пристально разглядывая остатки оранжерейного неба.
дворе, простудишься.
черными ранами витражные стекла.
прикрыл тому глаза.
красным. Ледяной ветер смерти покрыл мою душу инеем, тело затряслось в
ознобе, и я провалилась в снежный сугроб беспамятства.
наступил вечер, то по еврейским обычаям похороны пришлось бы отложить. Тело
Усопшего в спешном порядке было снято с креста и погребено в склепе. Вход в
могилу завалили круглой каменной плитой. Все, кто принимали участие в
похоронах - Иосиф Аримафейский, Никодим, Мария Магдалина и Мария Иаковлева -
разошлись по домам для совершения седера.
первой прибежала Мария Магдалина. Та, которую Он любил... Я не знаю, почему
ураган любви подхватил их накануне роковой Пасхи, не знаю, почему не
случилось этого раньше, так как Мария из Магдалы сопровождала Иисуса и Его
учеников еще в Галилее вместе с другими женщинами. Я не знаю, как она
выглядела, и сколько ей было лет. Однако я уверен в одном, Мария Магдалина
была необыкновенной женщиной, если Назарянин ее возлюбил больше Себя Самого.
подоспели Саломея и Мария Клеопова, Петр и Симон. То, что они увидели,
повергло их в шок. Каменная плита была сдвинута, тело отсутствовало. На
каменном полу лежали саван и покров для лица. Кто-то, нарушив Закон,
оскорбил место вечного успокоения. В печальном недоумении все побрели
обратно в город.
поплыли белесые полосы тумана, и стало немного светлее.
открыла глаза.
топорщились в разные стороны и щекотали щеку.
котов в запасе есть девять жизней, то есть мы можем испытывать судьбу девять
раз. А опыт - это главное. Так вот, опыт мне подсказывает, что госпожа
Фортуна - взбалмошная и коварная особа. Верить ей нельзя ни в коем случае.
Допустим, она приглашает Вас на костюмированный бал. Вы носитесь в поисках
карнавального костюма. Наконец, с большим трудом, Вам удается приобрести
наряд, отвечающий нормам этикета. Вы появляетесь в изысканном обществе в
перьях фазана, с картонным клювом на носу и в красных ботинках клоунского
размера на ногах, и с ужасом обнаруживаете, что остальная публика одета в
строгие платья и смокинги. Госпожа Фортуна прикрывает ротик веером, но в
глазах ее плещется издевательское веселье. На Ваш немой укор она равнодушно
пожимает плечами: "Я передумала...". Все взоры обращены на Вас, гости
перешептываются и прячут улыбки в фужерах с шампанским. Вы ощущаете себя
круглым болваном и понимаете, что жизнь не удалась.
котом безрадостную картину вселенского позора.
шишка - это орган мудрости, как нос, глаз или ухо являются органами чувств.
Шишка мудрости вырабатывает особую субстанцию, которая называется интуицией.
Так вот, интуиция подсказывает мне, что не стоит идти на поводу у госпожи
Фортуны. Она с удовольствием подложит Вам большую розовую свинью.
Рассчитывайте только на себя.
людей нет в запасе девяти жизней. Наша шишка мудрости выглядит жалким
прыщиком в теменной области головы. Интуиция для нас - это элемент ненаучной
фантастики.
мне когтем. - Женщины обладают поистине неисчерпаемым запасом интуитивного
ингредиента. Главное - воспользоваться им по назначению...
вальсировали на соседнем балконе. Стрелки будильника показывали два часа
восемнадцать минут. За окном серело московское дневное небо. "Ну, вот, опять
галлюцинации", - расстроилась я, почесала макушку и вспомнила вчерашнюю
ночь.
подвале куприяновского особняка, театр одного актера в оранжерее, военные
маневры там же, а также возвращение домой. Я живо перелистнула страницы
воспоминаний и остановилась на той, где говорилось о победе "наших" над
превосходящими силами "не наших" в тропическом лесу под стеклянным небом. Я
вспомнила, как пришла в себя уже в машине. Моя голова покоилась на Любашиных
коленях. Дубленка прикрывала остальное тело. За рулем "Вольво"-пикапа сидел
Илья, рядом с ним подремывал Виктор. Ориентировка на местности показала, что
мы уже въезжаем в арку нашего дома.
и мы очутились в полярной зоне, где ночь продолжается полгода. Как иначе
объяснить то обстоятельство, что мы пережили такое нагромождение событий, а
время суток так и не изменилось?!
из машины. Любаша сестрой милосердия подставила свое плечо Вите, и тот,
тяжело опираясь на нее, вылез из "Вольво". Усталость притупила все наши
чувства, мы еле волочили ноги по ступенькам лестницы. Лифт опять не работал.
Ильей потащились выше, ввалились в квартиру, доползли до моей кровати и
завалились спать не раздеваясь. Было почти пять часов утра.
может быть и что-нибудь похуже. Например, раздвоение личности,
параноидальная шизофрения или пограничное состояние (что это такое, сказать
точно не могу, но звучит красиво).
уткнувшись носом в мои волосы. Я осторожно погладила его рассеченную бровь,
легонько чмокнула в заросший щетиной подбородок и выбралась из-под его руки.
сидела за столом над остывшей чашкой чая и усердно читала вчерашний номер
"Московского комсомольца". Вряд ли ей удалось вникнуть в суть статьи о
сибирской язве, гуляющей по просторам загадочной Америки, так как газету она
держала вверх ногами.
посмотрела в мою сторону покрасневшими глазами. Еще никогда в жизни мне не
было так стыдно.
она губы. - Я всю ночь не спала.
байковом халатике и мысленно поклялась никогда-никогда не поступать таким
свинским образом. Баба Вера немного отмякла и поставила на стол гренки,
масло, мед и варенье. Чтобы окончательно сгладить неловкость и задобрить
тетушку, я с воодушевлением похвалила букетик красных гвоздик, который стоял
в стеклянной вазочке на столе.
Семенова Мария
Афанасьев Роман
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман