Чтение 36–й страницы книги ~Агент N 13~

- Нет, отчего же? Входите, садитесь.

Хубер сел в кресло, затем, кинув быстрый взгляд на журнал в руках хозяина, спросил:

- Художественной литературой интересуетесь?

- Да, когда время есть, читаю с удовольствием. Больше всего меня занимает вопрос, как меняются язык и содержание художественных произведений в ходе технической революции.

- И что же? Меняются?

- В известном смысле - да. Пока, увы, это влияние одностороннее. Писатели дружно пытаются доказать, что техника порождает отчужденность человека, убивает в нем гуманное отношение к жизни, к ее проявлениям. Между тем речь идет о более сложных влияниях совсем иного рода. Могу я вам что-нибудь предложить?

- Нет, господин инженер, спасибо. Ужин был отличным. А пить я не буду, так как мне скоро ехать.

- Все в порядке? - спросил Казмер, закуривая сигарету.

- О да. Должен сказать, что полковник Кара истинный джентльмен. Все свои обещания он честно выполнил.

- Может, мне показалось, но я видел, как этот его лейтенантик, Фельмери, или как там его, ставил на вашу машину дипломатический номер.

- Нет, вам не показалось, господин инженер, - с улыбкой подтвердил Хубер. - Просто я поступил на дипломатическую службу. Как и вы.

- Я не поступал. И еду я за границу не с дипломатическим паспортом. Про себя же Казмер подумал: "Если я вообще поеду куда-то после всего, что рассказала Илонка". - Извините, господин Хубер, но мне нужно срочно поговорить с Оскаром Шалго. Я надеюсь, вернувшись, еще застать вас здесь.

- Ваш дядя только что сказал мне, что господин Шалго куда-то уехал с лейтенантом Фельмери, - заметил гость. - Кажется, в Шиофок.

- На всякий случай я все же загляну к нему. Может, он уже вернулся. Извините, но у меня действительно очень важное к нему дело.

На вилле Шалго Казмер застал только Лизу с Илонкой. Не заметить, что у девушки заплаканные глаза, было бы трудно.

- Что с тобой? - спросил Казмер Илонку, но та вместо ответа снова заплакала. Казмер вопросительно посмотрел на Лизу, которая, казалось, была совершенно поглощена своим вязанием.

- Что с ней? Или вы поссорились?

- Кто? Я с Илонкой? Придумаете тоже!

Казмер подошел к девушке и, взяв за плечи, повернул ее к себе:

- Ну, ты чего расплакалась?

- С ума сошла наша девочка, вот что, - сказала наконец Лиза.

- Ничего не понимаю! - воскликнул Казмер.

- Низкий человек этот ваш полковник Кара! - сквозь слезы проговорила Илонка. - Воспользовался моей доверчивостью. А я, дура, разоткровенничалась с ним. Рассказала все как есть. И что ночью девятнадцатого была с Меннелем. И что ты утром ждал меня.

- Да ты спятила! - воскликнул Казмер.

- Возможно. А ты знаешь, почему я это ему рассказала? Знаешь? Потому что за тебя боялась. Я хотела доказать, что...

- Что ты хотела доказать? - негодовал Казмер. - Что ты дура? Это тебе вполне удалось. А еще поклялась, что будешь нема как могила. Где дядя Оскар?

- Уехал, - сказала Лиза.

- Когда он вернется?

- Понятия не имею. - Лиза положила на колени вязанье. - Вот что я скажу тебе, Казмер: ты грубый и невоспитанный! Илонка никак не заслужила, чтобы ты с ней разговаривал таким тоном. Она любит тебя! А ты злоупотребляешь этим. К тому же ты самый настоящий трус. Нет, ты не любишь Илонку. Потому что если бы ты любил ее, то давно сказал бы об этом своей матери.

- Теперь еще вы будете меня поучать, тетя Лиза? Так вот, оставьте-ка меня в покое! У меня и без вас голова идет кругом. Я люблю Илонку, но вам до этого нет ровно никакого дела. А ты перестань реветь. - Казмер обнял девушку. - Ну, кому я говорю? Люблю я тебя, слышишь? Люблю! И ты это отлично знаешь сама. И я сегодня же скажу об этом маме. Ты не сердись, а лучше прости, если можешь! Я действительно грубиян и эгоист. - Он наклонился и поцеловал ей руку. - Я виноват. Очень виноват. Идем, я провожу тебя домой.

- Я побуду еще немного здесь, - всхлипывая, сказала Илонка.

- Как хочешь. - Казмер повернулся к Лизе. - Передайте, пожалуйста, дяде Оскару, что мне очень нужно поговорить с ним.

Дома он застал Хубера сидящим в одиночестве в гостиной с газетой в руках.

- Ну что? Виделись с господином Шалго?

- Нет.

- А вас только что разыскивала матушка. Я взял на себя смелость сказать ей, что вы ушли к Шалго. Но мне показалось, что это ей не понравилось. Она очень любит вас, ваша матушка, - добавил он.

- Я тоже люблю ее, - сказал Казмер, - и готов отдать за нее все на свете.

- Вот об этом я как раз и не советовал бы вам сейчас говорить слишком громко. Чего доброго, еще наживете неприятности.

- Что вы имеете в виду? - удивленно спросил Казмер, посмотрев на Хубера.

- Полковник Кара подозревает вас в убийстве. Он сам мне говорил об этом.

Казмер пожал плечами:

- Работник госбезопасности. Подозревать - его обязанность. Он просто еще не знает о новых материалах следствия, полученных майором Балинтом. Вы уже сами слышали, что сказал вчера майор об Эрихе Фоксе! А что я могу поделать, если моя физиономия не нравится полковнику и он по-прежнему подозревает меня? Меннель завладел драгоценностями. Фокс шел за Меннелем по следам и, выбрав подходящий момент, прикончил его. Фокс - торговец произведениями искусства. Все это хорошо известно майору Балинту. У него есть веские доказательства. Например, отпечатки пальцев неизвестного на машине и след ботинка, обнаруженный в гараже. Но полковнику Каре это все нипочем. Знаете, какой приказ он отдал своему лейтенанту? Если у Казмера Табори нет алиби, задержать его и отправить в Будапешт! Вот так-то, господин Хубер! А знаете, что я на это ему скажу? Нет, товарищ полковник, вы сначала попробуйте доказать, что это именно я убил Меннеля.

Хубер, невозмутимо покуривая, внимательно слушал полные горечи слова Табори-младшего.

- А если полковник Кара докажет это? - спросил он.

Казмер удивленно вздернул вверх брови.

- Что?

- Что Меннеля убили вы.

- Вы шутите?

- Нет. Просто я думаю вслух.

- Не очень логично: убил Меннеля, забрал драгоценности...

- Полковник Кара считает, что Виктора убили не с целью ограбления. Думаю, что Шалго убедил его в этом. Потому он и не приемлет версии майора Балинта, какой бы логичной она ни казалась. Это я знаю от самого господина Шалго.

Казмер недоверчиво смотрел на непроницаемое лицо Хубера.

- Кара прав, - продолжал тот. - Кстати, мы оба - и он и я - знаем, что драгоценности в руки убийцы не попали.

Казмер уже с подозрением взглянул на Хубера. Ему вдруг стало жарко, на лбу выступил пот.

- Значит, полковнику уже известен и убийца? - спросил Казмер.

- Кара пока еще только догадывается, а я... я знаю совершенно точно.

- От кого?

- От самого Виктора Меннеля.

Казмер насмешливо скривил рот.

- А-а! Тогда другое дело, - с иронией протянул он. - Тогда понятно. Наведались к нему в морг и мило побеседовали.

- Я говорил с ним об этом еще до его смерти, - медленно сказал Хубер, не обращая внимания на иронический тон Казмера. - Да, господин инженер, за полчаса до смерти. Вы знаете, что в машине Меннеля есть рация?

- Знаю. - Казмер с интересом разглядывал этого невозмутимо спокойного человека. - И о чем же вы с ним говорили?

- Меннель передал мне по рации, что готовится к встрече с одним человеком и что боится этой встречи. Я записал наш разговор с Меннелем на пленку. Но пленку эту я своему шефу не передал. Привез ее сюда.

- Понятно, - кивнул Казмер и закурил. - Вы знаете, что люди полковника Кары ищут преступника? Почему же вы не передадите им вашу запись?

- Потому что не желаю неприятностей вашей матери, - объяснил Хубер. От него не ускользнуло, как переменился в лице Казмер.

- Моей матери? - переспросил Казмер. - Вы с ума сошли?!

- Нет, господин инженер. Я в своем уме и знаю, что говорю. Меннель был шпионом. Я выдал венгерским органам двенадцать его агентов, но о тринадцатом умолчал.

Казмер покачнулся, как от неожиданного удара:

- Вы хотите сказать, что...

- Именно это, господин инженер, - подтвердил Хубер. - Тринадцатый агент Виктора Меннеля - ваша мать, госпожа Бланка Табори.

- Вы соображаете, что говорите, - с угрозой в голосе произнес Казмер.

- Факты, только факты, господин инженер.

- Это неправда! - воскликнул Казмер. - И не может быть правдой.

- Правда. Я могу доказать. - Хубера охватило волнение, но он тут же сумел совладать с ним. - Скажите, господин инженер, а что, собственно говоря, вы знаете о своей матери?

- Все. Мама всегда была со мной откровенна.