четкостью, но на осмысление увиденного просто не было времени. Что делает
здесь незнакомец из поезда? Неужели он тоже из этой шайки? Другое объяснение
было трудно подобрать, но Марине почему-то не хотелось, чтобы это было
правдой. - Автомат - оружие серьезное, - продолжал Ахмет. - Его надо сначала
заслужить. И потом, из автомата их и дурак положит. Ты же снайпер. Вот,
возьми пистолет. Управишься с одной обоймой - заколем в твою честь барана.
Не управишься - заколем тебя, как барана.
двора вооруженные бородачи подхватили его смех, смакуя незатейливый юмор
своего командира, от которого у Марины мороз пошел по коже.
пистолет. От внимания Марины не ускользнуло то обстоятельство, что двое или
трое боевиков, стоявших поблизости, подняли свои автоматы, беря стрелка на
мушку. Ему здесь явно не доверяли, но его это, казалось, нисколько не
смущало. Он спокойно взял пистолет, повертел его в руке, разглядывая со всех
сторон, и небрежно вернул Ахмету.
консервным банкам стрелять. Пусть мне вернут мой пистолет.
стреляю, то я хочу быть уверенным, что пистолет не заклинит и не взорвется у
меня в руке. А если от стрельбы, как сейчас, зависит моя жизнь, я хочу быть
уверенным еще и в том, что не промахнусь. В общем, или отдайте мой пистолет,
или сразу кончайте эту бодягу. Сколько можно валять дурака?
его пистолет.
от толпы, на ходу вынимая из-за пазухи пистолет. Вслед ему неслись шуточки и
смех товарищей. Он сунул пистолет в руку незнакомцу, который спокойно стоял
перед шеренгой пленных, не обращая никакого внимания на устремленные на него
со всех сторон взгляды.
удовлетворенно кивнул и загнал на место ударом ладони. Отступив на шаг, он
оттянул затвор, который издал маслянистый металлический щелчок, становясь на
место.
какой-нибудь паре метров от правого фланга шеренги приговоренных. - Мы
устали тебя слушать!
глаз и быстро, не целясь, спустил курок.
***
школьного двора. Сваренная из металлических полос ржавая решетка на окне не
казалась ему особенно прочной, но под окном всю ночь маячил вооруженный
часовой, то и дело принимавшийся простуженно кашлять, хрипеть, отхаркиваться
и сморкаться в два пальца. Из-за этих немелодичных звуков, а также из-за
того, что на дворе стояла холодная мартовская ночь, а на земляном полу сарая
не обнаружилось даже охапки соломы, Глеб почти не спал. Едва ему удавалось
задремать, свернувшись калачиком на сыром холодном полу и втянув непокрытую
голову в поднятый воротник бушлата, часовой принимался громко прочищать свои
дыхательные пути, а когда он наконец замолкал, Глеба начинал донимать холод.
блондинку из поезда с ее фотоаппаратом, но Глеб знал, что виноват в своем
провале только он. Никто не заставлял его вмешиваться в то, что происходило
на его глазах в вагоне-ресторане, и никто, черт подери, не мешал ему
засветить отснятую иностранкой пленку. Теперь жалеть о допущенных ошибках
было поздно. Сочиненная им на ходу история о том, что он встретил девицу с
фотоаппаратом, возвращаясь в Чечню из краткосрочного отпуска, скорее всего
никого не убедила. Выслушав ее, Ахмет с сомнением покачал из стороны в
сторону своей папахой, а бородатый представитель министерства шариатской
безопасности только издевательски улыбнулся, оскалив гнилые зубы.
?комиссару?, вряд ли стоило. Чертова девчонка наверняка угодила в
неприятности, и теперь ее родные скорее всего были заняты собиранием выкупа.
Некоторое время Глеб развлекал себя мыслями о том, как было бы хорошо
перекинуть сумасбродную соплячку через колено и всыпать ей так, чтобы она
месяц принимала пищу стоя. Возможно, это излечило бы ее от романтической
тяги к приключениям. Впрочем, решил он, ситуация, в которую она ухитрилась
влипнуть, подействует на нее лучше любой порки - конечно, при том условии,
что девица выберется из нее живой.
спать, он потратил полчаса на изучение своей темницы и пришел к выводу, что
сбежать отсюда не удастся. Он знал, что так или иначе попытается уйти, но,
честно говоря, шансов у него было мало. Привычный расклад ?пятьдесят на
пятьдесят? сейчас казался несбыточной мечтой. Хорошо, если его оставят в
живых, рассчитывая получить выкуп. Каждый день буквально начинен самыми
неожиданными возможностями, и нужно просто быть все время начеку, чтобы не
упустить единственный шанс на спасение. Но Ахмет не производил впечатления
наивного человека, не говоря уже о его бородатом спутнике из шариатской
безопасности, который наводил на мысли о голодном вампире, рыщущем повсюду в
поисках добычи. Вряд ли они станут рисковать, оставляя его в живых. Глеб
предполагал, что сначала его будут пытать, надеясь поточнее установить, кто
он такой и зачем проник в отряд, а потом без затей шлепнут и выбросят в
придорожную канаву.
не беда. А мы попытаемся максимально усложнить им эту приятную задачу."
все, что от него зависит. Оставалось лишь жалеть, что зависело от него
немногое.
начал пробовать голос чудом уцелевший петух. ?Дурак, - засыпая, подумал
Глеб. - Молчи, а то не миновать тебе кастрюли. Мой грустный товарищ, махая
крылом..."
безопасности и объявил, что его решили проверить в деле, Глеб не испытал
никаких особенных чувств. В этой проверке чудилась тень надежды, но очень
слабая. Вряд ли чеченцы поверили ему, и задуманный ими спектакль скорее
всего был именно спектаклем - бездарным фарсом, устроенным, чтобы немного
разнообразить серые военные будни. Увидев шеренгу пленных и видеокамеру,
Глеб понял, как все будет: сначала расстрел с запечатлением всего процесса
на пленке, потом короткие игры в вербовку и, наконец, пуля в затылок. ?Ну
что же, - подумал он, - спектакль так спектакль. Ну, я вас удивлю!"
школьном дворе собралось множество его знакомых. Сначала он внутренне
остолбенел, увидев на правом фланге шеренги приговоренных коренастую фигуру
и морковные волосы разведчика, от которого убегал меньше суток назад, а
потом едва сдержал удивленный возглас, разглядев оператора, снимавшего
расстрел. Это была та самая блондинка из поезда. На секунду им даже
завладела бредовая мысль: он ошибся, и девица была вовсе не американкой, как
ему показалось, а литовкой или латышкой, ехавшей в Чечню на заработки.
Сейчас, когда стрелять было не в кого, она выполняла роль хроникера. Камеру,
пригибавшую девицу к земле, Глеб тоже узнал, но оператора, который вчера
сопровождал разведгруппу, нигде не было видно. Потом Сиверов заметил
пожилого бородатого чеченца, который с автоматом наперевес неотступно
следовал за девушкой, и понял, что его предположение было ошибочным.
Чеченцев здесь было человек двадцать, что почти сводило к нулю его шансы
выбраться отсюда живым. Вчерашний мальчишка, предлагавший прикончить его еще
в горах, стоял в опасной близости от рыжеволосого разведчика, держа автомат
с подствольным гранатометом так, словно он один в целом свете являлся
обладателем столь грозного оружия. Его глаза перебегали с Глеба на пленных и
обратно с выражением презрительного превосходства, палец то и дело
прикасался к спусковому крючку. ?Черта с два, - подумал Глеб, вспомнив
собственное желание надрать сопляку уши и дать пинка. - Никакие пинки ему не
помогут. Он умеет убивать, он любит убивать, и он будет убивать до тех пор,
пока его кто-нибудь не остановит. Но вот стоит он хорошо. Просто отменно
стоит! Эх, если бы рыжий сообразил!.."
был слегка удивлен, когда его требование выполнили. Обойма ?кольта? была
полна, и затвор, когда Глеб оттянул его, пошел легко и плавно, без задержки
скользя по хорошо смазанным направляющим.
рыжеволосому командиру разведгруппы. - Сейчас начнем.
дрогнуло. Там промелькнула тень понимания и надежды, но в следующее
мгновение они снова стали похожи на два пыльных голубых камешка, лишенных
всякого выражения, словно рыжий уже был мертв. Юный убийца с автоматом
принялся выкрикивать оскорбления, торопя Глеба, и Слепой посмотрел на него
почти с сожалением.
расширились в ожидании вспышки и смерти, а в следующее мгновение Глеб плавно
сместил прицел и нажал на спуск. Кольт привычно подпрыгнул в его руке, и
молодой боевик молча повалился в грязь, выпустив автомат.
осмыслить происходящее, Глеб успел выстрелить еще дважды, сократив
Маркелов Олег
Акунин Борис
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Якубенко Николай
Круз Андрей