переехали мы в него Управлением совсем недавно.
устройство, повернул ручку двери и официальным тоном произнес:
прошли по длинному коридору, где было всего четыре двери, затем свернули
направо. Полковник Крапивин вновь воспользовался магнитной карточкой, чтобы
открыть еще одну дверь. По довольному виду Крапивина Сиверов понял - тому
очень хочется произвести на своего спутника впечатление размахом, с которым
оборудовано здание. По лестнице они поднялись на второй этаж. В конце
длинного коридора Глеб заметил женский силуэт.
нам в правое крыло.
толкнул дверь. Маленькая приемная, заставленная средствами связи, столик, на
котором в кофейнике булькал кофе. Двое мужчин в белых рубахах с короткими
рукавами поднялись со своих мест, увидев Крапивина.
такого, из кофеварки "Филипс", Он не сомневался, генерал Судаков обязательно
угостит его кофе, прежде чем начать разговор, каким бы важным этот разговор
не был
Глава 14
довольно большое, метров пятьдесят по площади. Посередине стоял большой
прямоугольный стол, а на противоположной от входа стене висел обрамленный
черным каше белый экран. На стеллажах от пола до потолка громоздилась
различная аппаратура.
такое, что может его спасти. Он стремительно зашагал навстречу и даже не
протянул руку, а прямо-таки бросился к Глебу и сжал его в объятиях.
Привычного хладнокровия Судакова как не бывало, что поразило Сиверова. Таким
эмоциональным генерала он не помнил.
уже через пару минут выражение его лица изменилось. На лбу залегли морщины,
уголки рта опустились.
хорошо.
разговор с Крапивиным.
расскажет. Только не надо его торопить, не надо своими расспросами
заставлять его думать, что Глеб так и рвется к работе.
что ему делать дальше.
будешь заниматься этим делом, конечно же, вместе с ним, - Судаков кивнул на
Глеба.
одновременно глядя на Сиверова и вытаскивая из верхнего отделения сейфа
толстую папку с блестящими дужками. Руки его при этом подрагивали, точно ему
было невтерпеж поделиться с Глебом тем, что он знает, или хотя бы на время
избавиться от этой папки. А папка выглядела вполне обычно. Тысячи таких же
папок стоят на стеллажах в различных конторах. Обычно в них подшивают
документы, а затем они подолгу пылятся, пока, наконец, уже никому не нужные
документы не выбросят или не уничтожат.
или иначе, от них избавятся", - подумал Глеб.
драгоценностью в мире, ведь в ней хранилось все то, что ему и его людям
удалось собрать, в ней крылась причина того, зачем он вызвал своего лучшего
агента Глеба Сиверова по кличке Слепой из Парижа.
посмотрел на первую страницу. Там, запаянная в целлофан, лежала фотография.
первого взгляда не понравился человек, изображенный на снимке.
словно тот мог сказать что-то в оправдание Шанкурова.
бранные слова, но он сдержался.
могли подозревать. Глебу хотелось сказать: генерал, давайте поближе к делу,
а то вы все ходите вокруг да около. К чему оправдания. Лавры поделим потом -
сейчас же надо работать.
охраной. Бежать оттуда он не сможет. Вначале его взяли сотрудники МУРа,
затем передали нам.
начало, истории рассказал он. Крапивин поднялся и принял такой вид, будто
собирался читать доклад перед публикой.
старика и двух детей, буквально впечатал их в "икарус". Народу при этом
присутствовало море, есть куча свидетельских показаний. Сам он был вдрабадан
пьян, выстрелил в сотрудника ГАИ из пистолета, потом пытался откупиться,
пугал всех своими связями. В общем, дело обычное. Самое противное не то, что
он убил старика и двух детей, он не хотел этого так получилось, а то, что он
умышленно ранил майора ГАИ. И еще неизвестно, выкарабкается ли тот - до сих
пор в реанимации.
знали, что он замешан во многих аферах, что он приторговывает наркотиками,
отмывает грязные деньги... Короче, целый букет мерзостей числится за этим
гражданином или, как таких сейчас называют, господином. Но все бы ничего,
дело это было бы не нашим, занималось бы им Управление внутренних дел, и,
думаю, за смерть старика и двух детей, а также за выстрел в майора, его
раскрутили бы на полную катушку... Грозила бы ему вышка. В крайнем случае,
максимальный срок - я понимаю, он найдет самых лучших, самых известных
адвокатов и отмажется, насколько возможно. Но дело приняло иной оборот... И
поэтому, Глеб, ты здесь, - генерал явно не был мастером говорить долго и
складно, куда больше ему нравилось отдавать короткие приказы, - на тебя вся
надежда.
любил выслушивать дифирамбы в свой адрес.
государственную тайну. Но иного выхода он не видел.
страшном сне. А если и приснится, то сразу же надо креститься и пить святую
роду или водку большими стаканами, без закуски.
И не ошибся.
контролировали все встречи, прослушивали телефон, читали всю
корреспонденцию, отслеживали его факс и спутниковый телефон. В общем,
обложили мерзавца со всех сторон. На нем висели наркотики, партии
контрабанды, и нам хотелось раскрутить его до конца, чтобы накрыть всю сеть
сразу. Но тут... - генерал посмотрел на окно, на опущенные планки жалюзи и
расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. - Ну и жара же сегодня! Вроде бы дождь
накрапывал, но так и не собрался.
окно.
опасался, что разговор могут подслушать. - Так вот, мы уже хотели прихватить
этого Шанкурова, взять с поличным. Оставался какой-то месяц или пара-тройка
недель.
Может, лучше было бы, если бы сотрудники ГАИ и милиции, приехавшие на
перекресток Остоженки и Савельевского, убили его и его охранников на месте.
Нам не было бы хлопот.
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур
Ковальчук Вера
Перумов Ник
Херберт Фрэнк