Чтение 36–й страницы книги ~Засада~

нее голубые глаза. Я, знаешь ли, читал несколько очень романтичных описаний
глаз Вади. В ее досье имеются также и отпечатки пальцев.

Она снова облизала губы, не сводя с меня глаз.

- Ясно...

- Отпечатки пальцев на рукоятке твоего пистолетика были смазаны, но мы
сняли отличные "пальчики" с обоймы. Тебя вовсе и не интересовал фон Закс -
ни живой, ни мертвый, а, Вадя? Это был очередной твой трюк. чтобы навести
меня на ложный след. Тебя интересовала только ракета, так? Ты убила
бородача-техника, ты запустила ее, а потом уничтожила в полете. И подорвала
тягач. Отменная работа!

Она потянулась было к стаканчику с кофе, взглянула на него и, помедлив,
перевела взгляд на меня. Она пожала плечами, словно говоря, что, если я,
разоблачив ее, хочу подсыпать ей в кофе яду, пусть так оно и будет. Она
выпила кофе и кивнула.

- Это верно... Мы не могли допустить, чтобы "Рудовик" попал в руки к
безответственному фашисту, и вы, конечно же, не хотели отдавать ее вам. Ее
необходимо было уничтожить. - Она бросила на меня какой-то загнанный взгляд.
- Ты что-то сказал про авиабилет...

- Да, на Мехико. У тебя есть минут сорок пять, чтобы одеться и доехать до
аэропорта. Я тебя отвезу.

- Ты меня разочаровываешь, дорогой, - сказала она, шумно вздохнув. - Ты
опять становишься сентиментальным. Тебе следует убить меня.

- Сам знаю. И возможно, потом я буду сожалеть, что не сделал этого, но за
последние дни и так было достаточно убийств. Мне разрешили поступать по
собственному усмотрению.

- У нас тоже есть секретные списки, - сказала она. - В нескольких из них
фигурирует один человек. Высокий мужчина, ответственный за смерть Мартелла.
И за смерть Каселиуса. И за смерть Тины. Как и многих других. Теперь вот еще
и за смерть Макса. Против твоего имени стоит множество черных крестов, Эрик
- Мэттью Хелм!

Я усмехнулся.

- Ты же пришла сюда не только из чувства восхищения, а?

- Нет. Доложив о проделанной работе, я получила новые инструкции.

- Ах, ну конечно. Я, между прочим, не был уверен, что проснусь сегодня
утром. Пожалуй, и тебя поразила та же болезнь, которая называется
сентиментальностью.

Но ее вируса вполне хватило, чтобы не испортить приятную встречу со
старым товарищем по оружию. И я, признаюсь, сделал ставку именно на это.

Она задержала на мне взгляд, но я не смог догадаться, что таилось в нем.
Потом она рассмеялась и стала одеваться. В аэропорту я проводил ее до выхода
на летное поле. Вложил ей в руку небольшую походную сумку, с которой она
пришла ко мне в номер.

- До свиданья, Эрик, - сказала она. - Надеюсь, мы никогда больше не
увидимся. По крайней мере... мне хотелось бы надеяться.

Я смотрел ей вслед. Она шла по полю к самолету, и я не мог понять, что
сам думаю по этому поводу.