Чтение 36–й страницы книги ~Содержанки по своей воле не уходят~

ест свой хлеб.

Когда на улице было уже давно темно, я услыхал осторожный стук в дверь.

Я пересек комнату и открыл дверь. На пороге стояла Хейзл Даунер.

- Дональд! - воскликнула она.

- Ну и дела! - удивленно протянул я. - Действительно, мир тесен. Ладно,
входите и располагайтесь, как дома. Как вам удалось найти меня?

- Я следила за вами.

- Каким образом?

- Мы узнали, что вас задержала полиция. Мой адвокат, Мэдисон Эшби,
позвонил из Лос-Анджелеса и заявил, что если вас немедленно не освободят, он
добьется распоряжения суда о передаче задержанного в суд для решения вопроса
о законности вашего ареста. Из полиции ему ответили, что вас освободят в
течение часа и отвезут вас в отель.

- Что было потом?

- Я находилась в Сан-Франциско и постоянно поддерживала связь с моим
адвокатом. Он позвонил мне и сообщил, то вы в полиции. Поэтому я поехала
туда и запарковала мою машину напротив входа в управление полиции. Когда
детектив в гражданской одежде повез вас оттуда сюда, я последовала за его
машиной.

- И потом?

- Я не хотела привлекать к своей особе излишнего внимания, поэтому
выждала пару часов, затем запарковала свою машину на платной стоянке, взяла
такси и с небольшой поклажей поехала сюда. В холле отеля я с невозмутимым
видом прошла мимо детектива в гражданской одежде, который дежурил там,
зарегистрировалась и получила комнату.

- При регистрации вы сообщили свое настоящее имя?

- Конечно, нет.

- Вас могли узнать.

- Не думаю. Меня здесь не знают.

- Так, так, это же надо! Итак, вы у меня в этом отеле.

- Совершенно верно.

- Конечно, я рад видеть вас. Я опасался, что мне придется провести весь
вечер одному.

- Дональд, чем мы займемся сейчас?

- А что вам хотелось бы делать? - спросил я.

- Я хотела бы заняться тем, что помогло бы выяснить, куда делись деньги,
которые оказались у Стэндли, - те самые, что принадлежали мне.

- А как вы думаете, что с ними случилось?

- Я думаю, что их захватила Эвелин Эллис. Но, по правде говоря, у меня
сейчас все смешалось в голове.

Я схватил со стола листок бумаги и быстро написал: "Комната
прослушивается. Следуйте моим указаниям".

Я поднес записку к самым ее глазам, и она нервно хохотнула.

- Ну что ж, Дональд, - заявила она нарочито громким голосом, - вы
проделали ради меня довольно трудную работу. Полагаю, было бы неплохо все
проанализировать по порядку вплоть до настоящего момента.

- Хорошо, - согласился я, - давайте присядем. Я попробую заказать для нас
коктейли... О, черт, я не смогу этого сделать. Они отказывают мне в спиртных
напитках.

- Почему? Они думают, что вы несовершеннолетний?

- Я нахожусь, - пояснил я, - под присмотром полиции, в состоянии более
или менее задержанного.

- Дональд, что случилось? - спросила она.

- Дайте подумать, - ответил я, - мне нужно кое-что обмозговать.
Присаживайтесь здесь. Мне нужно пойти в ванную. Я буду с вами через минуту.

Она присела на кушетку. Я приложил палец к губам и уселся рядом с ней. Я
взял блокнот и на первой страничке написал: "Следуйте моим указаниям.
Говорите мне все, что угодно, но только не то, чего, по вашему мнению, не
должна знать полиция. Они, вероятно, вмонтировали в этой комнате, по крайней
мере, три подслушивающих устройства. Я готов сообщить вам некоторые факты,
но будьте осторожны, когда будете обращаться ко мне. Не задавайте мне
конкретных вопросов, поскольку, возможно, я не смогу ответить на них".

После того, как она прочитала записку, я разорвал ее, на цыпочках
направился в ванную комнату, спустил обрывки записки в туалет, с шумом
повернул дверную ручку в ванной, вернулся к Хейзл и сказал ей:

- Ну что ж, мне в самом деле приятно видеть вас. Я с тоской думал о том,
что мне предстоит провести вечер в одиночестве. Эта мысль явно не
способствовала улучшению моего настроения.

- Дональд, вы все же можете рассказать, что произошло с вами?

- Конечно, - ответил я, - я не собираюсь рассказывать вам о своих
похождениях со всеми подробностями, поскольку о некоторых вещах я
предпочитаю умолчать, но в общем случилось вот что: я прибыл сюда, в
Сан-Франциско, чтобы попытаться отыскать для вас вашу потерянную любовь, и к
тому времени, когда я нащупал было его следы, он был убит, а я после этого
тщетно пытался выяснить хоть что-нибудь о его убийце.

В данный момент меня не особенно интересует само дело об убийстве,
поскольку я знаю, что вас более всего волнует проблема того, как вернуть
себе пятьдесят тысяч баксов. Скажите, Хейзл, он вам нравился?

- Конечно, он мне нравился, - подтвердила она, - но мне нравятся и многие
другие. Когда у мужчины в кармане пятьдесят тысяч, то он не может не
нравиться.

- Вы уверены в том, что они были у него?

- О, да. У него было полно денег.

- Но вы уверены в том, что у него было пятьдесят тысяч баксов?

- Знаете ли, он был набит долларами. Дональд, он обещал мне шестьдесят
тысяч.

- Он обещал вам?

- Да, он собирался передать их мне как бы на хранение.

- И что же произошло?

- Вы знаете, что произошло. Он принялся рассказывать мне разные сказки о
том, что он собирался делать, но все более и более уклонялся от того, что он
был намерен делать со мной. Видите ли, довольно скоро я узнала об этой
Эвелин Эллис. Вы же знаете, у женщины есть много возможностей разузнать о
подобных вещах. Полагаю, что женское существо обладает особой интуицией для
распознания соперницы.

- И что было потом? - спросил я.

- Знаете ли, Дональд, если вы хотите, чтобы я сказала вам всю правду, то
скажу сразу. Я совершила большую ошибку. Я выложила на стол не те карты.
Вместо того, чтобы взять верх над другой женщиной, я оказалась в дурочках.

- Что же такое вы сделали?

- О, я прямо обвинила его в том, что он обманывает меня. Я устроила ему
сцену и сказала ему все то, что говорит женщина при подобных
обстоятельствах. Но это было как раз то, чего я не должна была делать.

- Что было потом?

- Потом я узнала, что он приготовился улизнуть от меня. Я-то думала, что
он оставит мне кое-что на жизнь, но это животное ушло, не дав мне и цента.
Поэтому я обратилась к вам с просьбой попробовать разыскать его. Если бы вы
смогли найти его, то я бы сумела отобрать у него деньги.

- Сколько?

- Не знаю. Я говорила вам, что он обещал шестьдесят тысяч, но это
преувеличение. Возможно, я получила бы пятнадцать или двадцать тысяч. Видите
ли, я использовала вас и вашу партнершу в жульнической игре. Дональд, боюсь,
я не была с вами честной.

- Каким образом вы заставили бы его выложить деньги?

- Мне известно слишком многое о нем. Многозначительно подмигнув ей, я
сказал:

- Послушайте, Хейзл, я хочу все расставить по своим местам. Есть ли
какая-либо вероятность того, что он имел отношение к грабежу бронированного
пикапа?

- Дональд, я так не думаю. Полагаю, что никакой вероятности этого не
было.

- Говорите мне только правду. Вы знали Бэксли?

- Он звонил мне пару раз. Я не знаю, каким образом он узнал мой телефон.

- У вас были с ним свидания?

- Бог ты мой, конечно нет.

- Вы говорили мне, что сказали Стэндли "да" перед алтарем. Это была
правда?

- Нет.

- Вы не были замужем за ним?

- Я сказала ему "да", но это было в автомобиле, а не перед алтарем.

Я написал на листке бумаги: "Продолжайте говорить. О чем угодно, но
говорите".

Она продолжала, многозначительно взглянув на меня:

- Предполагаю, что вы можете посчитать меня кем-то вроде проститутки.
Догадываюсь, что, возможно, в этом есть доля истины. Не думаю, что вы
способны понять, что значит для девушки лишиться права на то, в чем
по-настоящему нуждается женщина, а именно права на финансовую
обеспеченность.

Но вот появился Стэндли. Он хорошо относился ко мне, к тому же его
карманы были набиты деньгами. Я не знаю, каким образом он их зарабатывал, но
могу догадаться об этом. У него был партнер, вместе с которым они
возглавляли контору по заключению пари. Он был без памяти от меня. Он был
готов на все ради меня - так он говорил. Он давал мне достаточно большие
суммы денег и я думала, что он даст еще больше. Он не переставал обещать мне
полнейшую финансовую обеспеченность. Он заявил, что собирается распорядиться
в мою пользу целым состоянием в размере шестидесяти тысяч долларов.

- Пятьдесят или шестьдесят? - попросил я ее уточнить.

- Шестьдесят, - подтвердила она.

- Продолжайте, - предложил я ей. Все время, пока она говорила, я писал на
листке бумаги. Я написал ей следующее: "Они могут слышать все, о чем мы