может упрекнуть его, что он не сделал все возможное, чтобы избежать этого,
не совершать больше преступлений... Когда мужчина открыл рот, ему
показалось, что он слышит голос собственного отца, и эта женщина в углу -
его мать, он торгуется из-за своей сестры и не испытывает никакого желания
получить ее в жены...
добродетели, которую не смогли ни исковеркать, ни уничтожить. Говорят, что
у святых есть... как это?.. "героические добродетели", героическое
терпение, героическая выносливость, но он не мог разглядеть ничего
героического в этом костистом лице, в выпуклых глазах; во время
перебранки, когда в денежной сделке ее жизнь ставилась на карту, на лице
ее отразилась только робкая тревога.
двери. У порога он оглянулся - можно было подумать, что здесь собралась
дружная семья. И тут он уступил, нетерпеливо и презрительно:
коридор; Роз последовала за ним, задыхаясь от благодарности.
сказать ей приятное:
мимо вонючей уборной, но восторг ее был ядом - он как бы утверждал ее
право на него, прямо вел к тому, чего она от него ожидала, - к ужасающему
акту вожделения, которого он не испытывал. Она шла за ним, пока они не
выбрались на свежий воздух Нелсон-Плейс. Среди развалин района Парадиз
играли дети, на пустыре, где когда-то был его дом, дул морской ветер.
Смутный инстинкт разрушения шевельнулся в нем, словно радость наслаждения
открытым пространством.
выводу:
должно быть, понравился.
передними зубами. Она засмеялась немного развязно для маленькой гостиной в
стиле Помпадур и сказала:
рассталась с Томом. - Она откусила еще кусочек, немного крема застряло на
пухлом языке. - Отчасти я обязана этим Фреду. Если бы он не дал мне совета
насчет Черного Мальчика...
повеселилась бы немножко. Ведь это же опасно.
было видно настоящего ощущения опасности. Ничто не могло заставить ее
поверить, что и она, подобно Фреду, может попасть червям на съедение...
Мысли ее не шли в этом направлении; как только они слегка отходили в
сторону, стрелка автоматически включалась и возвращала ее, трепещущую от
радости, на привычные рельсы, на пригородную линию с нарядными домиками,
увеселительными заведениями для туристов и маленькими, тенистыми рощами
для любовных утех на лоне природы. Она продолжала, разглядывая пирожное: -
Я никогда не отступаю. Они даже представить себе не могут, какую кучу
неприятностей на себя навлекли.
Как ты думаешь, кто это такой?
и булавкой из драгоценного камня шествовал через гостиную.
виноград, персики..."
могли достать немного медовых персиков?
расслышать. До них донеслось только слово "страсть". Айда Арнольд обвела
взглядом изящную обстановку маленькой гостиной Помпадур. Как лучом
прожектора, глаза ее осветили подушку, диван, тонкие аскетические губы
мужчины, сидевшего напротив нее.
его по тощему бедру.
повеселиться... Строгие нравы.
спросил Коркери. Он заморгал глазами. По выражению его лица трудно было
догадаться, обрадует или испугает его ее согласие.
приносит вреда. Это в природе человеческой натуры. - Она снова откусила
кусочек пирожного и повторила свои любимые присказки: - В конце концов, мы
ведь только доставляем себе радость. Приятно стоять за правое дело,
приятно быть во всем человеком... Поди-ка и притащи мой чемодан, а я пока
добуду комнату.
вычурная мебель были как любовный напиток, подлитый ей в чай. Ее охватило
вожделение и вакхический порыв. В каждом слове, произнесенном кем-нибудь
из них, она улавливала лишь определенный смысл.
весельем.
во рту вкус сладкого пирожного. Мысль о Фреде Хейли отступила назад, как
фигура на платформе, когда поезд отходит от станции. Хейл принадлежал к
тем, кто оставался: поднятая на прощанье рука только усиливает остроту
новых волнующих приключений. Новых... и в то же время беспредельно
старых... Опытным взглядом оглядела она просторную, обитую атласом
спальню, словно располагающую к наслаждению, трюмо, шкаф, огромная
кровать. Она непринужденно уселась на нее, в то время как рядом стоял
рассыльный, ожидая распоряжений.
празднество. Если бы кто-нибудь сказал ей тогда: "Фред Хейл", - она с
трудом узнала бы это имя; в тот момент она была увлечена совсем другим
делом - а Фредом пока что пусть занимается полиция.
надевать на себя много вещей - почти моментально она нагою предстала перед
трюмо: тело крепкое, хоть и полноватое, в общем то, что надо. Она стояла
на мягком, пушистом ковре, окруженная золочеными рамами и красными
бархатными портьерами, в голове ее возникали десятки избитых банальных
фраз: "Ночь любви", "Живешь только однажды" и тому подобное. Для Айды
страстные слова были все равно что взгляд в стереоскоп. Она сосала
шоколадную конфетку и улыбалась, пухлые пальцы на ее ногах нетерпеливо
зарывались в ковер, она ожидала Коркери - вся она была большим, роскошным,
цветущим сюрпризом.
оставило на берегу сапог, кусок ржавого железа, и тот же старик,
согнувшись, выискивал что-то среди камней. Солнце опускалось за дома
Хоува, наступали сумерки, тень Коркери, медленно бредущего с чемоданами из
"Бельведера" - он экономил на такси, - удлинилась. Резко крича, чайка
метнулась вниз к мертвому крабу, которого волны колотили о железные сваи
мола. Был час надвигающейся темноты, вечернего тумана над проливом, был
час любви.
веселым интересом лица.
его неуверенно дрогнул.
пивом.
открыл новую бутылку; в теплой, душной комнате пена поднялась мгновенно и
расплескалась по мраморной доске.
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Махров Алексей
Контровский Владимир
Афанасьев Роман