добавил: - Встану на ноги, тогда и...
пригласить!
сторонам и начал выруливать во второй ряд. В зеркало заднего вида он
заметил, что старик и не подумал заходить в банк: постояв немного,
провожая взглядом его машину, он медленно направился по тротуару...
капитан Зелинский, глядя на Савелия в упор, и добавил: - А я знаю, почему
ты не стал писать кассатку...
из Москвы. Понимал, но, не смягчая, рассказал обо всем, надеясь, что,
может, тогда он поймет, кого решил покрывать своим молчанием. Может, тогда
задумается о своей жизни, о своей судьбе? Поймет, стоит ли таких жертв эта
женщина?..
глазах промелькнула ненависть.
такие жертвы?" - думал Зелинский. Капитану стало искренне жаль этого
парня, такого сильного и такого слабого...
Оставьте!.. И он быстро пошел к выходу. Зелинский хотел остановить его,
вскочил, но, вздохнув, молча сел на место...
этому менту? Ишь, нашелся какой! Ласковый, доверчивый, въедливый!
Вынюхивает, выспрашивает... Душу распахивает: пожалей меня, мы же солдаты!
Врешь, капитан! Это я солдат, а ты и ТАМ был местом! И ТАМ ты решал наши
судьбы! Был ментом и остался им! Спрятался, как же! Проворовался, видно,
вот и кинули в эту дыру! Неймется, тихой сапой в душу лезет! Благодетель!
Обойдемся как-нибудь... Савелий подошел к своему напарнику, который снова
дремал, и грубо толкнул:
паренек, протирая глаза. - Часа три перекур: ОТК стенку шкафа
забраковал... Так что и ты покемарь!
Наверху или внизу?
выходу...
четырех сторон периметра рабочей зоны, хорошо ее освещали. Снаружи зеков
было мало: почти все в ночную смену работали в цехах, на станках.
свернул в проход между рядами. Он давно уже облюбовал это укромное
местечко и часто отдыхал там после обеда. Сложив из ящиков нечто похожее
на лежанку, обложился другими ящиками, чтобы его не было видно, если менты
заглянут. Расстелив куртку, лег на спину и, стал смотреть на небо,
усыпанное звездами. Монотонно-отдаленный шум работы станков постепенно
убаюкал, и Савелий задремал...
остановились совсем рядом. За ящиками они не заметили Савелия. Он же
проснулся, только когда один из них пнул со злобой по ящику.
такой?
никому не доверяй!
сутки на это есть!
Браконьером обрыв: ни за деньги, ни за чай не хочет подписываться! Я уж
хотел с собой его дернуть, ни в какую, мне, говорит, и так только двушник
остался: досижу как-нибудь... - Тот, что с грубым голосом, смачно сплюнул:
- Псятина! Как бы не сдал...
Савелий, даже не видя этого зека, представил его мерзкую физиономию, такой
готов на любой подлый поступок, да и голос у него был гадкий, противный...
После паузы он послышался снова: - Я тут побазарил кое с кем... Есть одна
мыслишка: сегодня поработают над ним! А нет, то с собой затащим, никуда он
не денется!
Завтра...
перед дальней дорогой! Где встречаемся?
Короче, в два здесь как штык? Нет, на всякий случай без пятнадцати два!
снова опилки скопятся!
Все, разбег! Смотри, не вляпайся во что-нибудь!
осторожно приподнял голову: в свете прожектора узнал квадратную фигуру
того самого парня, которого Кривой хотел пригласить на чифир. Савелий
вспомнил даже его кличку - Угрюмый... Похоже, в побег собрались... Савелий
немного позавидовал им: чего-то хотят, к чему-то стремятся, хоть какое-то
"движение", у него же никаких желаний, полная пустота... Хотя нет, есть
одно желание: чтобы его оставили в покое!.. Он попытался уснуть, но эти
"бегуны" перебили весь сон Савелий снова стал копаться в прошлом...
практически без нормального отдыха, если не считать пару ночных часов,
когда они заехали в лесополосу и решили подремать. Да какое там подремать!
Разве с ней уснешь? Лариса и мертвого подымет! Так, минут на сорок, не
больше, отключился и вперед. Крутился по Питеру как белка в колесе: то в
одну организацию, то в другую, то в поликлинику, то в больницу зачем-то
понадобилось... Савелий спокойно реагировал на эти Ларисины "фортели",
выбирая момент, чтобы спросить ее о своем друге: ради этого он готов был и
несколько суток не спать!
что может заснуть прямо за рулем, снова свернул в лесочек. Прежде чем
совсем отключиться, собрался с духом и обрушил на нее всю страсть, на
которую был способен... Не скованная никакими условностями быта - лес
кругом, - она кричала от сладостной истомы и в полузабытья повторяла и
повторяла:
спину и молча лежали рядом...
давно не видно его...
томно, еще не отойдя от ласк, отозвалась Лариса. - Я же должна была с ним
в Ленинград поехать! Я очень рада, что ты со мною!
тысячи причин находишь... Недавно даже не знал, что Ответить одному
человеку о нас с тобой...
Андреевич...
руки, рассмеялась, хотя и не очень естественно. - Что же ему хотелось
услышать?
поинтересовался Савелий, заранее зная, что не услышит правды;
смущение...
Выехав на Ленинградское шоссе, Савелий спросил: