бармен.
- А ведь я в тебе не ошибся. Романтик ты, а сердце воина. - Помолчал,
добавил: - Редкая птица.
устойчивое выражение с римских еще времен, а профессора в отсутствии
образования упрекнуть сложно.
девицу. Знать, не волк ты по сути своей... - процитировал он Мандельштама.
Задумался, произнес тихо, будто про себя, но так, чтобы и я услышал: - А
если не волк, то кто? И почто объявился в нашем тихом омуте? За каким таким
рожном-интересом?
парни в пятнистой униформе и в масках.
парни защелкнули на наших запястьях наручники и забросили, как бревна, в
омоновский автозак, где, помимо нас, уже томились болезные со скрученными за
спиной руками. И похожи были на словленных живодерами бездомных псов. Я
кое-как поворотил голову к профессору-каратисту, спросил:
а? Может, растолкуете, что к чему, как ученый ученому? Неладно что-то в
королевстве Датском...
умножает познание, умножает скорбь... Старик Конфуций сформулировал куда как
точнее: "Утром познав истину, вечером можете умереть".
тоска сосала сердце, и он не мог понять причины.
Валерием Эммануиловичем Савчуком, которого спалили в собственной машине, как
общипанного куренка в гриле! Да и какой он к ляху банкир, так, разменная
подставная пешка, мальчонка на побегушках, но у кого?
того не стало. Некие люди спланировали великолепную операцию, подставив его,
губернатора, под непонятную разборку. Он приказал вести "мерседес", с него и
спрос. Когда и от кого придет, как это теперь называют, предъява?
это же категории времени: разборка, базар, предъява... Суть от того не
меняется: одни хотят жить лучше других и подминают под себя все, что можно и
что нельзя. Которое уже давно "зя!".
Совсем. Со смертью Груздева он потерял выходы на нужных людей в столице;
здешних силовиков хоть и контролировал, но не мог предположить, какой приказ
каждой из контор вот этого самого "федерального подчинения" спустят завтра
сверху... Да и сами силовики хоть и делали легкие реверансы в его сторону,
но вели свою, не слишком умную, но надежную игру. Убийство Шарикошвили,
похищение мэра Клюева, взрыв машины с банкиром и его людьми... Слишком много
для одного дня. Слишком много.
дел, и, судя по всему, еще не вечер. Купчеев не понимал, что происходит, но
ждал худшего.
Словно он вдруг голым оказался в чистом поле и на него несутся гончие...
Кажется, это из Достоевского. При чем тут Достоевский?
Афанасово, и будто почувствовал на голове теплые добрые руки бабушки
Вероники Платоновны... Вспомнил, как когда-то семилетним ребенком свалился в
деревне с высоченной яблони, исцарапавшись в кровь. И как плакал, уткнувшись
головой в ее подол, и как гладила она его по голове, и боль уходила...
Купчеева. Его портрет по сию пору украшал один из залов местного
краеведческого музея:
расчесанными на пробор, с густой седой бородой; портрет был парадный и
выписывался со всеми регалиями: шитый серебром кафтан со стоячим воротником,
бывший для городского головы из купеческого или мещанского сословия тем же,
чем мундир для дворян, служащих по военным или статским должностям; в разрез
шитого "по разряду" воротника выпущены четыре золотые шейные медали на
аннинской, александровской, владимирской и андреевской лентах; на груди -
знак ордена Святой Анны. Игнатий Терентьевич Купчеев был в свое время
пожалован государем всеми возможными для его положения наградами. Если
приравнивать к дворянским, так это будет как кавалер двух Георгиев, никак не
меньше.
поразился бы перемене, произошедшей с его лицом. Оно словно закаменело, губы
сузились, глаза смотрели прямо в пустоту, но казалось, видели там то, чего
никто другой не заметил бы, - взгляд их был острым и зорким.
он не позволит здесь командовать и властвовать! Блицкриги хороши на бумаге,
на штабных картах; и кто бы ни был тот стратег, что решил прибрать Покровск
и все, что в нем, в свои закрома, он не учел одного: когда бушуют ветра,
валит одинокие деревца на холмах, а лес поволнуется верхушками, стряхнет со
стволов засохшие ветви да и затихнет в величавом живом покое, дом родной для
здешних и погибель безвестная для пришлых, сгинувших бессчетно в непролазных
чащобах и крутоярах.
понятной... А в выходной даже выкроил время, посмотрел "Жестокий романс", в
который раз смотрел, а душу трогает... И еще одно вдруг заметалось, то, чего
не замечал раньше: вот те Паратов, Выживатов - миллионщики, а прогуливаются
спокойненько, с обывателями раскланиваются, ни тебе охраны из стриженых или,
наоборот, по тогдашней моде, бородатых битюков, ни тебе рэкетиров
отмороженных, ни тебе убивцев наемных... И в голову никому не приходило
укокошить миллионщика, чтобы "проблему решить".
Россия стояла на краю пропасти. С тех пор она сделала большой шаг вперед". А
в наши девяностые - так и совсем немаленький.
Твоих?
него была бессонная ночь. И он это знал.
вопрос: что делать с Панкратовым и его людьми?
будет Филину, тому придется общаться именно с ним, он станет, как выражается
главный Папа страны, "гарантом стабильности" в отдельно взятом Покровске.
безопасно. Все, кого он перечислил: и Резо, и Роман, и Жид, и тем более
Анварчик, выставят предъяву по поводу мочилова в городе и изменившихся
раскладов. И для Шерифа проще всего принять нового московского Смотрящего, а
авторитетам выложить голову его, Крота, на блюдечке. С голубой каемочкой. В
прямом смысле: братва любит красивые жесты "доброй воли".
людьми - в большом доме, Ильич с тремя "серыми волками" - в деревянном,
дачного типа домике. Может, запалить его к едрене фене? Припереть поленцами
двери, поставить братков с пушками у окон и запустить "петуха"! Или - без
хитростей:
американских боевиках всякие там сигалы и ван-даммы под шквальным автоматным
огнем ползают змеями, переругиваются с телками, отпускают шуточки и между
делом успевают перестрелять нападавших: кино - оно кино и есть. А в жизни -
тяжелые пули "Калашниковых" превратят Ильича с помощничками в груду рваного
тряпья... И - проблема исчезнет. Сила будет у него, Крота; силу уважают. А
по понятиям - столкуются.
сантиментов! Мо-о-очить! Кротов поднял трубку внутреннего телефона:
сгложут.
ухватишь. Волчара тот еще, опытный.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Акунин Борис
Лондон Джек
Громыко Ольга
Афанасьев Роман