появится оттуда. Стоя рядом с Холмсом, я мельком взглянул ему в
лицо -- бледное, взволнованное, с горящими при лунном свете
глазами. И вдруг оно преобразилось: взгляд стал сосредоточен и
суров, рот приоткрылся от изумления. В ту же секунду Лестрейд
вскрикнул от ужаса и упал ничком на землю. Я выпрямился и,
почти парализованный тем зрелищем, которое явилось моим глазам,
потянулся ослабевшей рукой к револьверу. Да! Это была собака,
огромная, черная как смоль. Но такой собаки еще никто из нас,
смертных, не видывал. Из ее отверстой пасти вырывалось пламя,
глаза метали искры, по" морде и загривку переливался мерцающий
огонь. Ни в чьем воспаленном мозгу не могло бы возникнуть
видение более страшное, более омерзительное, чем это адское
существо, выскочившее на нас из тумана.
принюхиваясь к следам нашего друга. Мы опомнились лишь после
того, как оно промчалось мимо. Тогда и я и Холмс выстрелили
одновременно, и раздавшийся вслед за этим оглушительный рев
убедил нас, что по меньшей мере одна из пуль попала в цель. Но
собака не остановилась и продолжала мчаться вперед. Мы видели,
как сэр Генри оглянулся, мертвенно-бледный при свете луны,
поднял в ужасе руки и замер в этой беспомощной позе, не сводя
глаз с чудовища, которое настигало его.
Кто уязвим, тот и смертен, и если она ранена, значит, ее можно
и убить. Боже, как бежал в ту ночь Холмс! Я всегда считался
хорошим бегуном, но он опередил меня на такое же расстояние, на
какое я сам опередил маленького сыщика. Мы неслись по тропинке
и слышали непрекращающиеся крики сэра Генри и глухой рев
собаки. Я подоспел в ту минуту, когда она кинулась на свою
жертву, повалила ее на землю и уже примеривалась схватить за
горло. Но Холмс всадил ей в бок одну за другой пять пуль.
Собака взвыла в последний раз, яростно щелкнула зубами,
повалилась на спину и, судорожно дернув всеми четырьмя лапами,
замерла. Я нагнулся над ней, задыхаясь от бега, и приставил
дуло револьвера к этой страшной светящейся морде, но выстрелить
мне не пришлось --
сорвали с него воротничок, и Холмс возблагодарил судьбу,
убедившись, что он не ранен и что наша помощь подоспела
вовремя. А потом веки у сэра Генри дрогнули и он слабо
шевельнулся. Лестрейд просунул ему между зубами горлышко фляги
с коньяком, и через секунду на нас глянули два испуганных
глаза.
оно?
преследовало ваш род, покончено навсегда.
испугать своими размерами и мощью. Это была не чистокровная
ищейка и не чистокровный мастиф, а, видимо, помесь -- поджарый,
страшный пес величиной с молодую львицу. Его огромная пасть все
еще светилась голубоватым пламенем, глубоко сидящие дикие глаза
были обведены огненными кругами. Я дотронулся до этой
светящейся головы и, отняв руку, увидел, что мои пальцы тоже
засветились в темноте.
потянув носом. -- Без запаха, чтобы у собаки не исчезло чутье.
Простите нас, сэр Генри, что мы подвергли вас такому страшному
испытанию. Я готовился увидеть собаку, но никак не ожидал, что
это будет такое чудовище. К тому же нам помешал туман, и мы не
смогли оказать псу достойную встречу.
встать?
порядке. Ну вот! Теперь с вашей помощью я встану. А что вы
намерены делать дальше?
за сегодняшнюю ночь,-- а потом кто-нибудь из нас вернется с
вами домой.
как полотно и дрожал всем телом. Мы подвели его к валуну. Он
сел там, дрожа всем телом, и закрыл лицо руками.
кончить начатое дело. Дорога каждая минута. Состав преступления
теперь налицо, остается только схватить преступника... Держу
пари, в доме его уже не окажется, -- продолжал Холмс, быстро
шагая рядом с нами по тропинке. -- Он не мог не слышать
выстрелов и понял, что игра проиграна.
приглушает звуки.
собакой, ведь ее надо было оттащить от тела. Нет, мы его уже не
застанем! Но на всякий случай надо обшарить все уголки.
быстро осмотрели комнату за комнатой, к удивлению дряхлого
слуги, встретившего нас в коридоре. Свет горел только в
столовой, но Холмс взял оттуда лампу и обошел с ней все
закоулки в доме. Человек, которого мы искали, исчез бесследно.
Однако на втором этаже дверь одной из спален оказалась
запертой.
ногой чуть повыше замка, и дверь распахнулась настежь. Держа
револьверы наготове, мы ворвались туда.
оказалось и тут. Вместо него глазам нашим предстало нечто до
такой степени странное и неожиданное, что мы замерли на месте.
были сплошь заставлены стеклянными ящиками, где хранилась
коллекция мотыльков и бабочек --
Посередине поднималась толстая подпорка, подведенная под
трухлявые балясины потолка. И у этой подпорки стоял человек,
привязанный к ней простынями, которые укутывали его с головы до
ног, так что в первую минуту даже нельзя было разобрать, кто
это -- мужчина или женщина. Одно полотнище шло вокруг горла,
другое закрывало нижнюю часть лица, оставляя открытыми только
глаза, которые с немым вопросом смотрели на нас, полные ужаса и
стыда. В мгновение ока мы сорвали эти путы, вынули кляп, и к
нашим ногам упала не кто иная, как миссис Стэплтон. Голова ее
опустилась на грудь, и я увидел красный рубец у нее на шее от
удара плетью.
Посадите ее на стул. Такие пытки кого угодно доведут до
обморока!
мной сделал! -- Она засучила оба рукава, и мы увидели, что ее
руки все в синяках. -- Но это еще ничего... это ничего. Он
истерзал, он опоганил мою душу. Пока у меня теплилась надежда,
что этот человек любит меня, я все сносила, все: дурное
обращение, одиночество, жизнь, полную обмана... Но он лгал мне,
я была орудием в его руках! -- Она не выдержала и разрыдалась.
добра, -- сказал Холмс.-- Так откройте же, где его искать. Если
вы были его сообщницей, воспользуйтесь случаем загладить свою
вину -- помогите нам.
некуда деваться, -- ответила она. -- В самом сердце трясины
есть островок, на котором был когда-то рудник. Там он и держал
свою собаку, и там у него все приготовлено на тот случай, если
придется бежать.
лип к стеклу.
сможет пробраться на Гримпенскую трясину.
сверкнули недобрым огнем.
воскликнула она.-- Разве в такую ночь разглядишь вехи? Мы