многозначительную фразу:
"Слива уже созрела и сама упадет к нашим ногам..."
Теперь каждую ночь, а иногда и среди дня Макс Клаузен выходил в эфир
и передавал шифровки. Донесения были неутешительные, но вот, будто
призрачный луч света во мраке, мелькнула надежда:
Одзаки сказал, что в японских правительственных кругах начинают
усиливаться сомнения - следует ли особенно торопиться?..
Каждое утро Зорге просыпался с мыслью: а вдруг сегодня японские
войска нападут на Россию? И тут сигнал Одзаки - нужна срочная встреча.
Одзаки приехал к Рихарду на улицу Нагасаки. Сначала задержался в такси,
будто вспоминая адрес, увидел на веранде букет цветов - добрый сигнал, все
спокойно. Рихард заранее отпустил работницу Омаху, которой не доверял.
Ходзуми и Рихард остались одни во всем доме.
Одзаки начал с того, что рассказал, как в продолжение недели изо дня
в день заседал военно-координационный кабинет, и все эти совещания
закончились 2 июля заседанием Тайного императорского совета. На заседании
присутствовал принц Коноэ, военный министр Тодзио, начальник генерального
штаба Сугияма, от морского флота адмирал Нагано и многие другие. Даже
император, несмотря на жестокий зной, специально приехал из своей
загородной резиденции. По существу, это была тайная конференция, которая
началась в десять часов утра во дворце императора.
Одзаки рассказывал кратко, излагал главное из того, что ему удалось
узнать. Он на память перечислял решения, принятые во дворце императора.
"Япония остается верна принципу установления сферы взаимного
процветания в Великой Азии..."
"Хотя наши отношения в германо-советской войне определяются духом оси
Рим - Берлин - Токио, мы некоторое время по своей инициативе не станем
вмешиваться в эту войну, но примем меры, чтобы тайно вооружаться для войны
против Советского Союза. Тем временем будем вести дипломатические
переговоры с большими предосторожностями, и, если ход германо-советской
войны примет благоприятный для Японии оборот, Япония применит оружие для
разрешения северных проблем..."
"Тайный совет высказывает мнение, что пока следует уклониться от
немедленных решительных действий против России с востока, как это
предлагает Германия..."
Свою информацию Одзаки закончил тем, что на Тайном совете упоминали
про Номонган - поражение на Халхин-Голе заставляет военных вести себя с
русскими более осторожно. В то же время решено провести тайную мобилизацию
миллиона резервистов для пополнения армии.
Зорге заторопился: надо было немедленно передать в Центр Добытую
информацию. Он сделал вывод: Япония выжидает и не собирается нападать
немедленно. Многое будет зависеть от исхода боев на советско-германском
фронте.
О заседании Тайного совета в присутствии императора Рихард узнал
гораздо раньше, чем это стало известно в германском посольстве. Посол Отт,
располагая лишь старой информацией, писал в Берлин:
"Прилагаю все усилия к тому, чтобы вступление Японии в войну
произошло как можно быстрее. Как показывают военные приготовления, это
произойдет очень скоро".
Однако в посольстве вскоре тоже произошло некоторое отрезвление.
"В течение последних дней, - доносил Отт в Берлин, - в японском
кабинете происходят частые совещания в присутствии начальника штаба, но
определенного решения по поводу участия в русско-германской войне не
принято. Сообщения из армии подтверждают, что началась энергичная
подготовка к нападению на Россию, однако она займет по меньшей мере шесть
недель, если не произойдет решающего ослабления России на Дальнем Востоке.
Согласно достоверным секретным сообщениям, премьер Коноэ и большинство
членов кабинета стоят на том, что не следует предпринимать ничего такого,
что ухудшит военное положение в Китае. Все это может помешать действиям
Японии на севере".
Рихард охотно выполнил просьбу Отта, когда тот попросил его
отредактировать эту телеграмму в Берлин. Информация Отта подтверждала
данные, которыми располагал Зорге.
- Я же тебе говорил, - сказал он, возвращая послу текст телеграммы, -
что оптимизм был бы несколько преждевременным. Одно дело - пустить пыль в
глаза, пообещать войну сегодня или завтра, а другое - практические
действия. Здесь решающее слово всегда принадлежит военным. Им, вероятно,
виднее. Мы должны смириться с тем, что раньше чем через шесть недель война
на "Дальнем Востоке не начнется...
Через два дня эта информация находилась уже в Москве.
И тем не менее напряжение на советских дальневосточных границах не
ослабевало. По разным каналам к Рамзаю шла информация о том, что японская
военщина продолжает подготовку к войне с Советской Россией.
Полковник Крейчмер подготовил доклад в Берлин и, прежде чем передать
его послу Отту, показал Рихарду Зорге. Военный атташе докладывал
начальнику генерального штаба сухопутных войск генерал-полковнику Гальдеру:
"Призыв резервистов в японскую армию, начинавшийся медленно и
секретно, принял теперь широкий размах и уже не поддается маскировке. До
середины августа должно быть призвано около 900 тысяч человек в возрасте
от 25 до 45 лет. Особое внимание уделяется призыву лиц, знающих русский
язык. Происходит мобилизация лошадей, повозок и автомашин. После
завершения мобилизации первой очереди будет, вероятно, призвано в армию
еще полмиллиона резервистов.
С 10 июля началась отправка призванных резервистов в Тяньцзин и
Шанхай. По сведениям, заслуживающим доверия, для участия в военных
действиях против Советского Союза, очевидно, предназначаются японские
части, дислоцированные в Северном Китае.
В отношении японского оперативного плана на основе "Кан току эн" -
срочной подготовки войск против Советского Союза - ясности пока нет.
Японцы, вероятно, ограничатся наступлением в районе Владивостока и
севернее его. Одновременно будет предпринято наступление в направлении
Байкала вдоль железной дороги Маньчжурия - Чита, а из района Калгана через
Внешнюю Монголию, строго на север.
Время выступления пока неизвестно. Можно предположить, что
развертывание войск продлится до середины августа. Генерал Окамото
многократно говорил, что Япония выступит лишь после того, как германские
войска возьмут Москву".
Зорге сказал Крейчмеру:
- На вашем месте я изложил бы подробнее содержание "Кан току эн", в
Берлине едва ли знают, как он осуществляется. Ну, например, то, что в
квантунской группировке создаются отдельные армии, будут действовать три
самостоятельных фронта. Это нужно генералу Гальдеру прежде всего.
- Вы правы, доктор Зорге, и, конечно, надо показать задачи каждого
фронта. Они любопытно придумали. Вот смотрите...
Полковник Крейчмер достал штабную карту дальневосточных районов
Советского Союза.
О плане "Кан току эн", так же как и об "Оцу" - постоянно действующем
плане войны с Советским Союзом, - Рихарду удалось получить довольно
подробную информацию. Автором "Кан току эн" был генерал-лейтенант Томинага
из японского генерального штаба. Ему поручили срочно разработать
всесторонний план нападения на Советский Союз с учетом уже происходящей
советско-германской войны. И мобилизация резервистов, и переход
Квантунской армии на штаты предвоенного времени - все это было частью
плана "Кан току эн". Рихарду не было известно лишь направление ударов
отдельных армий, теперь Крейчмер посвятил его в стратегические тайны
японского генерального штаба.
План "Кан току эн", утвержденный императором, хранился в оперативном
отделе генерального штаба. Во исполнение его на маньчжурской границе
накапливались японские войска. И все это было направлено против Советского
Союза, против советского народа, на страже которого вместе с Красной
Армией стояли упорные и решительные люди во главе с неутомимым, неистово
преданным своему долгу коммунистом Рамзаем.
Но планы, как бы ни были они хитроумно задуманы, оставались пока
только планами, и перед Рамзаем ставилась задача - проследить, как эти
планы японской военщины будут осуществляться. По мере развития событий
Зорге все больше убеждался, что самоотверженная борьба советского народа
срывает замыслы агрессоров, путает их расчеты.
В августе к послу Отту приехал с визитом военный министр Тодзио,
чтобы прощупать, как обстоят дела на советско-германском фронте. Генерал,
с лысой головой, с густыми, коротко подстриженными усами и широко
поставленными хитроватыми глазами, приехал к послу в штатском и походил
сейчас на осмотрительного дельца, который, прежде чем вложить капитал в
дело, с пристрастием выясняет, не прогорят ли его компаньоны.
Рихард Зорге был переводчиком, он во время беседы подробно переводил
слова Отта, который из кожи лез, чтобы убедить генерала Тодзио, что дела
на фронте идут отлично, судьба Москвы предрешена - вот последние сводки с
фронта. Неуверенность в интонации Зорге, которую уловил генерал, или, быть
может, чрезмерное бахвальство успехами, чему тоже немало способствовал
своим переводом Рихард, но что-то насторожило Тодзио. Блицкриг-то у
Гитлера не получился! Тодзио не поверил, видимо, словам генерала Отта и
уехал неудовлетворенным. Вскоре военный министр поручил Осима
пообстоятельнее все разузнать в Берлине, что называется, из первых рук.
Осима довольно быстро прислал ответ, который немецким
дешифровалыцикам удалось прочитать. Японский посол радировал из Берлина:
"В начале августа мне стало известно о замедлении темпов наступления
германских войск в России. Намеченные сроки наступления не выдерживаются.
Москва и Ленинград не заняты в намеченные сроки. По вашему поручению я
обратился за разъяснением к господину министру фон Риббентропу, который
пригласил на беседу господина фельдмаршала Кейтеля, начальника штаба
верховного командования германских вооруженных сил. Господин фельдмаршал
Белоусов Валерий
Контровский Владимир
Панов Вадим
Андреев Николай
Корнев Павел
Шилова Юлия