read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



сердечные осложнения, и только через час и пять минут в салоне появляется
молодой мужчина лет сорока с элегантным "дипломатом", по внешнему виду явно
житель большой столицы. Он не торопясь усаживается на свое место в первом
салоне, и самолет взмывает в небо. И всем без объяснения Аэрофлота
становится ясно, почему их томили столь долго, -- значит, важная птица.
Сосед Миассар по креслу, оказывается, знал за­поздалого пассажира и,
чувствуя ее возмущение, подсказал, что тот -- научный руководитель одного
аспиранта, сына каратепинского секретаря обкома. В Москве, пока дожидалась
багажа, Миассар не вы­держала, подошла к молодому профессору и без обиняков
спросила: не стыдно, что из-за вас му­чилось двести с лишним человек.
Москвич извинился перед Миассар и, прежде чем объяснить свое опоздание,
неожиданно поклял­ся, что больше никогда не приедет в Среднюю Азию.
Оказывается, в день отъезда хозяин области при­гласил научного руководителя
своего сына домой, в гости. Стол накрыт, гость в доме, а секретарь обкома
неожиданно задержался на работе, не явился к назначенному часу. И все же за
три часа до отлета сели за богатый дастархан, гость успел и выпить, и
закусить, и в подходящий момент на­помнил, что ему пора и честь знать,
пошутил, мол, Аэрофлот ждать не будет. Возможно, хозяину дома не понравилась
мысль о самостоятельности, суве­ренности Аэрофлота, а может, еще какие
резоны имелись, он сказал: пока не отведаете плов в моем доме, не отпущу, а
самолет, хотя и не арба, все же подождет. И тут же позвонил начальнику
аэро­порта, приказав не отправлять московский рейс без его уважаемого гостя.
Другой случай самодурства тоже связан с Аэро­флотом, и свидетелем ему
стал сам Пулат Муминович.
Однажды в обкоме проходило какое-то совещание хозяйственников, куда на
всякий случай пригласили всех нужных и ненужных. И когда в алфавитном
порядке зачитывали список руководителей предпри­ятий, не оказалось одного
начальника небольшого строительного управления.
Как взъярился Наполеон: мол, что такое, за­знался, и обком не указ,
хотя ему объяснили, что тот вылетел в Ташкент на совещание в трест, к своему
непосредственному руководству. Узнав, что самолет недавно поднялся в воздух,
он, как и каратепинский хан, позвонил в аэропорт и приказал завернуть рейс
обратно, хотя пассажиры уже под­летали к Ташкенту. Мало того, что завернул
самолет обратно, выслал в аэропорт начальника областной милиции, чтоб тот
лично доставил в обком ослу­шавшегося инженера. Правда, привели неудачливого
авиапассажира на совещание без наручников, но когда полковник милиции
рапортовал о выполнении задания, секретарь, указывая пальцем на несчастного
начальника управления, объявил залу:
-- Так будет доставляться каждый, кто станет отлынивать от совещаний в
обкоме. Из-под земли достану!
Тешились властью и вседозволенностью всласть, и никто эти дикости не
навязывал.
Ну ладно, изощрялся Тилляходжаев -- как-никак секретарь обкома,
человек, обладавший реальной властью; то же самое можно сказать и о
каратепинском хане, оба -- люди, высоко стоящие на ле­стнице партийной
иерархии. В тщеславных мечтах они, наверное, видели себя на месте "отца
нации", своего покровителя. У них в руках находился ог­ромный хозяйственный,
партийный, правовой ап­парат. Может, опьянение вседозволенностью и тол­кало
на бессмысленное сумасбродство и произвол, называемый на лагерном жаргоне
"беспределом"?
Можно было понять или хотя бы объяснить по­ступки самого "отца нации":
люди на таких постах, тем более на Востоке, всерьез уверены -- им все
дозволено. Ведь недавно Пулат Муминович сам про­читал в одной из центральных
газет высказывания одного из бывших секретарей ЦК Айтмурова; тот прямо
заявил: мы были уверены, что люди нашего круга неподсудны, в чем бы ни
провинились. Но как мог так высоко взлететь неуч, бывший учетчик тракторной
бригады, руководитель небольшого хо­зяйственного объединения?
Пулата Муминовича, всю жизнь проработавше­го в глубинке и обремененного
хозяйственными заботами, более всего поражал невероятный взлет Арипова, его
неограниченная власть в республике. Однажды в Ташкенте, в доме сына, ему
удалось случайно увидеть фильм Копполы "Крестный отец". Фильм Пулат
Муминович посмотрел с лю­бопытством, но следа в душе он не оставил, и
секретарь райкома никогда не думал, что когда-то вспомнит о нем. Вспомнил, и
не только вспомнил. Когда год назад опубликовали роман и у нас, он достал
два номера журнала "Знамя" и прочитал уже внимательно. Прочитал, чтобы
уяснить для себя кое-что.
Теперь он знал многое из деяний Арипова и по прессе, и со слов
следователей, работавших в области. Немало поведал ему и Халтаев. Наверное,
и Марио Пьюзо и Коппола, создавая своего героя, частично опирались на факты,
материалы судебной хроники. Но даже смелая фантазия, прославившая их на весь
мир, бледнела по сравнению с художе­ствами Арипова, построившего после
шестидесяти лет советской власти собственное ханство, ничем не отличавшееся
от феодального. И это в стране, убеждающей весь мир, что она народная и
демок­ратическая, после подписания договоров о правах человека в Хельсинки!
Не зря, наверное, тут же откликнулся лондонский музей восковых фигур
мадам Тюссо, изъявивший желание иметь у себя в коллекции скульптуру
аксайского хана.
Чего стоит только один общеизвестный ныне факт, когда Арипов из своего
захолустного кишлака, о котором никто прежде и слыхом не слыхивал, свалил
председателя Верховного суда республики -- такое и дону Корлеоне, наверное,
было бы не под силу. И поводом для такого развития событий по­служил
тривиальный момент. У одного высокого должностного лица председатель
Верховного суда ос­корбил жену -- частный, казалось бы, случай. Но не тут-то
было. Уязвленный решил отомстить, а луч­шей местью счел лишить коварного
искусителя кресла. Кто знает Восток, поймет -- задумана была страшная месть:
без чина тут человек не человек, живой труп. Людей без портфеля, даже если и
смот­рят в упор, не замечают -- какая же женщина польстится на невидимку!
Оскорбленный муж в неглас­ной табели о рангах занимал положение куда выше,
чем должностной донжуан, оттого и задумал такую страшную казнь. Но не тут-то
было: влиятельные силы оказались и за судьей. Нашла коса на камень!
Испробовав все средства, истратив кучу денег и ни на шаг не продвинувшись к
цели, вынужден был видный чин поехать на поклон в Аксай к Арипову -- иного
выхода он не видел.
Все дальнейшее, как оно было в жизни, повторяет один к одному
литературный сюжет "Крестного от­ца". Арипов знал о неожиданном визите
высокого гостя, догадывался и о причинах, заставивших того искать
справедливость в Аксае, но тем не менее неделю промариновал просителя в
коридорах рези­денции, прежде чем удостоил внимания. Приняв, перво-наперво
выговорил, что в лучшие свои дни тот не спешил нанести визит уважения, а
когда, мол, приперло, пришел, приполз. Заставил и пла­кать, и унижаться, и
присягать на верность.
Ни справедливость, ни честь гостя хозяина не волновали, но в отношении
председателя Верховного суда у него давно созрели свои планы: мечтал он
посадить туда своего человека, и тут интересы сов­пали. Выходило, одним
выстрелом убивал трех зай­цев сразу: и пост существенный в республике
при­бирал к рукам, и вербовал в вассалы влиятельного человека, чьими руками
и собирался скинуть судью, и в глазах окружения поднимал авторитет --
выгля­дел ревнителем Справедливости, Добра, Чести.
Досье на судью, как и на многих известных людей, которых он не успел
прибрать к рукам, имелось. Грехов у вершителя судеб хватало и кроме
донжуанства. Снабдив неудачливого супруга наибо­лее компрометирующими
материалами, Арипов ве­лел ему устроить скандал в здании Верховного суда.
Разыграли фарс как по нотам, хотя все выглядело непроизвольно. Судья,
чувствуя, что отбирают крес­ло, без которого он себя не мыслил, и зная, что
потеряет все, а не только интерес женщин, бросился к Верховному: мол,
помогите. А тот только развел руками и сказал, что подобные инциденты,
полу­чившие широкую огласку, не в силах погасить и он. В общем, спровадили
судью дружно. Накануне Арипов разговаривал с Верховным по правительственному
телефону, что случалось почти каждый день, и подсказал, кто должен занять
вакантное место.
Всем мало-мальски заметным деятелям в ре­спублике аксайский хан любил
давать клички, не­которые из них становились широко известными. Секретаря по
идеологии своей области он окрестил за долговязость Жирафом, и человека за
глаза иначе и не называли. Клички известных людей повторя­лись и в табуне
Арипова: своим любимым лошадям он давал прижившиеся имена. Не обошел и
самого Верховного и называл того Шуриком; имелся, разумеется, и Шурик с
повадками лидера в конюшне. Своего многолетнего ставленника Бекходжаева,
при­нявшего эстафету у Верховного, за благообразный облик нарек Фариштой --
Святым, хотя тот со свя­тостью ничего общего не имел. Другую свою
ма­рионетку -- Пиргашева, которого успел посадить министром внутренних дел,
сместив самого грозного Яллаева, называл ласково Карликом.
Не делал он исключения и для себя, хотя даже и его настоящее имя вслух
произносилось редко, однако цвел, когда называли его "наш Сталин" на манер
каратепинского секретаря обкома, которому больше нравилось "наш Ленин". И уж
самым не­вероятным оказывалась его тяга и любовь к имени... Гречко, бывшего
министра обороны. Любил, когда кто-нибудь к месту говорил: вы как Гречко, но
об этой тайне мало кто знал.
Чем только себя ни тешили, причем стандарты, что наверху, что внизу,
оказались одинаковые. Захо­телось Верховному стать ровесником Октября, день
в день, -- он им и стал, и вел отсчет своей жизни вровень с державой, и не
меньше.
Кстати, любимая и часто употребляемая фраза сек­ретаря заркентского
обкома "Коммунист должен жить скромно" принадлежала Верховному -- верный
ученик просто-напросто ее украл, как крал все, что плохо лежало. Решил не
отставать от "отца нации" и его дружок, аксайский хан, присвоивший себе в
качестве дня рождения Первое мая -- всемирный праздник тру­дящихся;
наверное, ему в этот день казалось, что все парады, демонстрации, гуляния в
стране происходят в его честь. Ублажил он и свою жену, обозначив ей день
ангела 8 Марта, чтобы легальнее принимать под­ношения, а может быть, и
обкладывать двойной данью подчиненных, раз выпало человеку, по счастью, два



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 [ 36 ] 37 38 39 40 41
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.