смертный приговор вам.
сорвали работу по созданию оружия возмездия. Вольно или невольно, но вы,
именно вы, вместо того, чтобы опросить сто физиков, ограничились десятком,
и, основываясь на их показаниях - а они были заинтересованы в изоляции
Рунге, - способствовали тому, что путь Рунге был признан вражеским и
неперспективным!
людям, которым верят Кейтель и Геринг, а стать на защиту человека,
выступавшего за американский путь в изучении атома?! Вы меня к этому
призываете? Вы призываете меня верить Рунге, которого арестовало гестапо -
а гестапо зря никого не арестовывает, - и не верить тем, кто помогал его
разоблачению?!
выстраивать точную логическую направленность: вы бьете и Мюллера, который
приказал арестовать Рунге, и меня, который защищает еврея в третьем
колене, и становитесь монументом веры на наших костях. Ладно. Я вам
аплодирую, Штирлиц. я не за этим пришел. Рунге - вы позаботились об этом
достаточно дальновидно - хотя и сидит в концлагере, но живет там в
отдельном коттедже городка СС и имеет возможность заниматься теоретической
физикой. Штирлиц, сейчас я вам скажу главное: я попал в дикий переплет...
Если я доложу результаты проверки Мюллеру, он поймет, что у вас есть
оружие против него. Да, вы правы, именно он дал приказ взять Рунге. Если я
скажу ему, что результаты проверки против вас, это и его поставит под
косвенный удар. А на меня: как это ни смешно, обрушатся удары с двух
сторон. Меня ударят и Мюллер, и вы. Он - оттого что все мои доводы надо
еще проверять и перепроверять, а вы... Ну, вы уже рассказали, как примерно
вы станете меня бить. Что мне, офицеру гестапо, делать? Подскажите вы,
офицер разведки.
меня провоцирует, тогда ясно, как следует поступить. А если он приглашает
меня "к танцу"? Вот-вот они побегут с корабля. Как крысы. Он не зря сказал
про гестапо и разведку. Так. Ясно. еще рано отвечать. Еще рано".
в общем-то, несмотря на трения, делаем одно и то же дело.
и громилы, мы, люди из гестапо, а вы - ювелиры, парфюмеры, вы -
политическая разведка. Вы нужны любому строю и любому государству, а мы
принадлежим только рейху: с ним мы или поднимемся, или исчезнем...
опустить шторы...
не в этом суть. Вы хотите уйти из игры?
Здесь его спас я, а организовали бегство вы. А? И учтите: под колпаком вы,
а не я. А вы знаете, что значит быть под колпаком у Мюллера. Ну? Я жду
ответа.
в этот момент Штирлиц со всего размаха ударил Холтоффа по голове тяжелой
граненой бутылкой. Бутылка разлетелась, темный коньяк полился по лицу
Холтоффа.
"хорьха". - Я не мог поступить иначе. Даже если он пришел ко мне искренне
- все равно я поступил верно. Проиграв в частном, я выиграл нечто большее:
полное доверие Мюллера".
Холтофф. Он по-прежнему был без сознания.
не спал. Он только что получил сообщение из центра дешифровки: те цифры,
которые составляли основу шифра русской радистки, совпадали с шифром,
полученным от людей, севших на конспиративную квартиру русского разведчика
в Берне. Таким образом, предположил Мюллер, русский резидент начал искать
новую связь, либо решив, что его радисты погибли во время бомбежки, либо
почувствовав, что с ними что-то случилось. При этом Мюллер старался все
время выводить за скобки эти злосчастные отпечатки пальцев на русском
передатчике и на трубке телефона специальной связи с Борманом. Но чем
настойчивее он выводил это за скобки, тем больше злосчастные отпечатки
мешали ему думать. За двадцать лет работы в полиции у него выработалось
особое качество: он поначалу прислушивался к чувству, к своей интуиции, а
уже после перепроверял это свое ощущение аналитической разработкой факта.
Он редко ошибался: и когда служил Веймарской республике, избивая
демонстрации нацистов, и когда перешел к нацистам и стал сажать в
концлагеря лидеров Веймарской республики, и когда он выполнял все
поручения Гиммлера, и позже, когда он начал тяготеть к Кальтенбруннеру, -
чутье не подводило его. Он понимал, что Кальтенбруннер вряд ли забыл
поручение, связанное со Штирлицем. Значит, что-то случилось, и, видимо, на
высоком уровне. Но что случилось и когда - Мюллер не знал. поэтому-то он и
поручил Холтоффу поехать к Штирлицу и провести "спектакль": если Штирлиц
назавтра пришел бы к нему и рассказал о "поведении" Холтоффа, он мог бы
спокойно положить дело в сейф, считая его законченным. Если бы Штирлиц
согласился на предложение Холтоффа - тогда он мог бы с открытыми картами
идти к Кальтенбруннеру и докладывать ему "дело", опираясь на данные своего
сотрудника.
видно. Теперь о русской пианистке. Видимо, после того, как ее шеф начал
искать связь через Швейцарию, к девке можно применить наши методы, а не
душеспасительные беседы Штирлица. Не может быть, чтобы она была просто
орудием в руках у своих шефов. Она что-то должна знать. Практически она не
ответила ни на один вопрос. А времени нет. И ключ от шифра, который пришел
из Берна, тоже может быть у нее в голове. Это наш последний шанс".
руку окровавленного Холтоффа - его запястья были стянуты за спиной
маленькими хромированными наручниками.
сказал:
Холтоффа. - А вот он либо сошел с ума, либо стал предателем.
толком.
все толком напишу.
графином.
Мюллер. - Когда вы сможете это сделать?
доделать. Да и потом, он раньше не очухается. Разрешите идти?
задумчиво подошел к столику, на котором стоял стакан. Осторожно взяв двумя
пальцами стакан, Мюллер посмотрел на свет. Явственно виднелись отпечатки
пальцев Штирлица. Он был в числе тех, у кого еще не успели взять отпечатки
пальцев. Скорее повинуясь привычке доводить все дела до конца, чем
подозревая именно Штирлица, Мюллер вызвал Шольца и сказал:
надо. По-моему, это не очень срочно.
на стакане Штирлицем, совпадали с отпечатками пальцев на телефонной трубке
и - что самое страшное - с отпечатками пальцев, обнаруженными на русском
радиопередатчике...
Парри и Усмияни, выехали в Швейцарию. Переход границы был подготовлен
Афанасьев Роман
Махров Алексей
Русанов Владислав
Пехов Алексей
Самойлова Елена
Флинт Эрик