можно вселить двенадцать семей, на каждую - по комнате, экономия налицо:
одна стена - капитальная, барская, три других - в один кирпич, не
замерзнут, батарею поставим.)
наружка, оставленная на Потаповском, приняла в наблюдение молодого парня,
вышедшего из темного подъезда через минуту после "неизвестного"; две
машины продолжили прослежку частника. "Неизвестный" расплатился с ним
возле дома семь на улице Строителей, вошел в четвертый подъезд; судя по
тому, что зажглись окна на третьем этаже, он жил в квартире номер
двенадцать; установили имя и фамилию:
не судим, образование незаконченное высшее, работает на договоре в
москворецком торге, разведен; жена, Никодимова Валерия Юрьевна, сорок
девятого года рождения, инструктор Росконцерта по организационным вопросам.
кличкой Длинный. Его д о в е л и до Варсонофьевского переулка; там жила
Валерия Юрьевна Никодимова. Пробыв у нее десять минут (устанавливать не
пришлось, на двери была табличка с фамилией и инициалами), Длинный
вернулся домой в двадцать три сорок семь и больше никуда не выходил;
фамилия Страхов, зовут Геннадий...
который дал Артист, там жил Сорокин) Костенко и Строилову принесли в пять
утра на чердак дома, стоявшего напротив того подъезда, из которого вчера
вечером вышел Никодимов. Н у ж н ы х фамилий - ни Сорокина, ни Хренкова -
среди жильцов не оказалось.
до восьми.
донкихотскими, длиннющими пальцами.
не могу взять в толк: зачем ему следить за нами?! - Костенко опустил
бинокль, закурил, потер покрасневшие глаза и недоумевающе, с нескрываемой
растерянностью поглядел на Строилова.
Сорокин, неотрывно смотрел ему в глаза - протяни руку, тронешь.
"воки-токи" и прошептал:
глаз.
спортивном костюме, трусившего по улице, откашлялся, положил пергаментную
руку на птичью свою грудь и тихо сказал:
кабинет своего начальника с текстом телекса в Нью-Йорк. Адресат - Джозеф
Дэйвид; американца срочно вызывали на переговоры о концертном турне
советских актеров по Соединенным Штатам.
хоть на пару часов, не спал всю ночь.
тренированный, всезамечающий, особенно в ситуациях экстремальных -
отчего-то задержался на деревянной дверочке, закрывавшей электрическую и
телефонную разводку на лестничной клетке. Костенко даже не понял, что его
к о л ь н у л о; зашел в пустую квартиру, прочитал Маняшину записку про
то, что и в какой последовательности надо подогреть, вынес табуретку на
лестничную клетку ("вот ведь ужас, какие слова напридумывали, а?! сами
себя к тюрьмам толкаем, - "клетка"; какая же у нас чудовищная,
беспросветная судьбина"), ёсторожно встал на нее, приоткрыл зелененькую
дверочку пошире и сразу же заметил возле своей разводки маленькую
пластмассовую присосочку; надел очки, зажег спичку; "Мэйд ин Гонконг";
("Вот так номер! Значит, и мои разговоры пишут?! Кто?!")
"пальчики", капитан, выпив чашку крепчайшего кофе (бессонная ночь сделала
его лицо серым, глаза, окруженные с и н е-ж е л т ы м, провалились, такие
у здоровых людей с тяжкого похмелья бывают), заметил, хрустко потянувшись:
все материалы следственного дела по Сорокину... Пистолет у него был...
Именно "Зауэр"... Подарен лично Абакумовым... Изъят при аресте, где
находится сейчас - неизвестно.
сейчас у меня... Интересно, определит эксперт, куда подтянут этот
телефонный жучок? Или он может передавать текст моих разговоров на
расстоянии?
диктофон.
сообщил, что Злой (так называли Сорокина в сводках наружного наблюдения)
был прописан на Парковой под фамилией Витман; после пробежки был дома,
никого не принимал, только что вышел из квартиры и в настоящее время
приехал в Безбожный переулок, к Пшенкину Борису Михайловичу, литератору...
переданные по фототелеграфу в редакцию областной газеты, предъявлены той
старушке, у которой останавливался слесарь кооперативного гаража Окунев и
его неизвестный спутник. Старушка (Цыбунина Анна Максимовна) опознала в
Геннадии Страхове человека, приезжавшего вместе с ее покойным постояльцем.
Однако после того, как к ней зашли соседки, показания изменила, сказав
участковому, что это не точно:
докладом к высокому начальству, решил связать все эпизоды воедино,
постараться выработать версии; первое слово предоставил Костенко.
лица хорошие, с такими можно идти в разведку; куда тебе в разведку?
отходил; а может, нет еще?), горестно вздохнул и, спросив у капитана
разрешения закурить, начал д о к л а д ы в а т ь:
предоставленную возможность поделиться своими соображениями по тому узлу
проблем, который ва...
Итак, первый осмотр квартиры Зои Алексеевны Федоровой, проведенный
двенадцатого декабря восемьдесят первого года, показал, что в комнатах не
было следов борьбы, насилия и грабежа. Обстановка в шкафах и тумбочках не
была нарушена; найдены пустые коробочки из-под колец с товарными ярлыками
- от тридцати до трехсот пятидесяти рублей, изъяли двенадцать кассет,
бывших в употреблении, - лежали в тумбочке возле кровати, нашли сберкнижку
на имя Федоровой - вклад сто девяносто семь рублей восемьдесят девять
копеек... В стенке - при тщательном осмотре - найдены еще две кассеты,
"Лоу Войс" и "Панасоник", кулон желтого металла с белым камнем, брошь,
перстень. С журнального столика изъят отпечаток пальца на дактилоскопию.
рублей; десять золотых коронок; около балкона нашли изделия из белого и
желтого металла:
было - точно не помню... На следующий день осмотр квартиры продолжался...
Нашли конверт с двумя тысячами рублей, еще несколько колец, гарнитур из
браслета, двух колец и кулона... Следовательно, версия грабежа должна была
отпасть сама по себе...
меня нет ответа... Незадолго до гибели Зоя Алексеевна получила письмо...
Вскрыв его она обнаружила свой портрет из журнала - с выколотыми глазами;
там же была записочка: "Грязная американская подстилка, тебя ждет именно
такая смерть за предательство Родины!". Вскорости она получила еще один
свой портрет с идентичной записочкой... Заметьте, выстрелили ей в затылок,
пуля вышла через глаз... Однако версию политического убийства нам
отрабатывать не давали... Один из допрошенных мною сотрудников ВЦСПС - он
посещал несколько раз Зою Алексеевну - обличал ее в своих показаниях: "Я
слушал разговоры тех людей, которые у нее собирались, - о пытках,
расстрелах и мучениях в так называемых "сталинских лагерях" и словно бы
погружался в грязь. Однажды я не выдержал и сказал: "Как вам не смрадно
жить прошлым?!" В ответ на это она обозвала меня стукачом и сексотом...
Больше я у нее не бывал..." Одна из допрошенных показала: "Федорова очень
Каменистый Артем
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Глуховский Дмитрий
Куликов Роман