Чтение 36–й страницы книги ~ТАСС уполномочен заявить~

Верно. Одни хотят чуда, другие - знания, одни уповают на удачу, другие -
на умелость, но никто не хочет сделать доброту религией, Толстого
затюкали, а он ведь ближе всех был к истине...

- Выпить хотите?

- С удовольствием.

- Только водка кончилась.

- А я ее терпеть не могу. Виски обожаю.

- Глэбб, между прочим, ненавидит виски, любит водку.

- Врет. Он водку терпеть не может, вы последите, как он ее пьет.

- А он вообще, по-моему, не пьет. Он норовит все время быть трезвым.

"Послушай, послушай, Глэбб, - подумал Славин. Он теперь был уверен,
что каждый шорох в его номере записывается. - Слушай, что я говорю, мне бы
очень хотелось посмотреть на тебя, когда ты напьешься".

- Закусить нечем? - спросил Зотов.

- Только сода. Да еще печенье какое-то осталось. Хотите?

- Хочу. Я голоден.

- Пойдем перекусим?

- Едем лучше ко мне, а? Колбасу тетка прислала, прекрасную сухую
колбасу и сулгуни. Любите сулгуни?

- Еще бы. Ладно. Спасибо. С удовольствием. Только дождемся звонка,
мне обещал позвонить приятель, тащит к Пилар, а мне что-то не хочется...

- Интересная баба. Скальпель. Совершенно мужской склад ума при нежном
шарме. Рассудочна до поразительного.

- Я, между прочим, к понятию рассудочность отношусь хорошо. Мы
обязаны рассудку нашим знанием. Именно рассудок приводит к единству все
разнообразие наших мнений. Мнение - оно и есть мнение, даже несколько
мнений в понятие не соединишь. А понятие - как лестница в познание -
складывает из мнений рассудок, пользуя при этом воображение, сознание и
память. У Пилар прекрасная память, вам не кажется, Андрей Андреевич? И
ощущений она в жизни имела немало, а?

- Вы ее на полочки не разложите. Не считайте, что логика позволяет
понять человека. Человек - по природе своей - нелогичен.

- Это вы по поводу жены? - тихо спросил Славин.

Зотов выпил виски, понюхал печенье, отломил кусок, лениво сжевал,
отметил задумчиво:

- Нет. Как раз здесь все логично. Разница в возрасте, разница в
темпераменте, разница в привязанностях, ну и, наконец, мой идиотизм.

- Стоит ли сыпать пепел на голову?

- Не стоит. Но пепел и констатация факта - вещи разные. Коли вы
заговорили об этом, значит, нашептали вам уже со всех сторон, и все -
против Ольги, а это нечестно. Она умней меня, она талантлива, она по
призванию творец, то есть мыслитель. Она красива, наконец. А я хотел из
нее выстругать некоторое подобие самого себя. И все погубил. И не стоит
оправдываться тем, что я боялся за нее, с ума сходил: как она? кто с ней?
не обидят ли? что подумают? Либо принимаешь индивидуальность, которая
рядом с тобою, - целиком принимаешь, и тогда происходит чудо растворения,
либо - нет. Третьего не дано, нечего жить иллюзиями.

- Вы просили, чтобы вас отозвали?

- Наоборот. Я записан на кооператив, надо ждать еще год. А библиотека
у нас общая, и ни она, ни я без нее жить не можем - не то что работать.
Куда мне с собой тащить альбомы по живописи Африки? Полтонны веса. А
видеть мне Ольгу больно, и она знает это. Да и ей не сладко, мне
кажется...

- Она еще не вышла замуж?

- И не выйдет.

- Почему?

- А вот это не наше с вами дело.

- Простите.

- Ничего. Мне кажется, вы спросили не из желания подсмотреть в
скважину... Я раньше обрывал такие разговоры, а сейчас смысла нет... Я
вроде ТАССа - стараюсь опровергнуть клевету в ее адрес. - Он как-то
неловко усмехнулся и подставил рюмку: - Налейте-ка еще, а? Хорошо быть
алкоголиком - никаких тебе забот, знай похмеляйся...

- Отчего так не любите пьющих?

- Отец спился. Огромного дара человек, но не реализовал себя.
Какой-то, знаете ли, помимо всего прочего, грек был...

- То есть? - не понял Славин. - Почему грек?

- Ну вроде грека, точнее говоря: не верил мудрости, рожденной
близкими. Греки ведь только иностранному верили... Даже Пифагора своего не
ценили: "Да, гений, конечно, но стал таким, оттого что учителя приехали
иностранные"... Отец мой философ был. А философ лишь тот, кто природу
изучает, все остальное - от лукавого. Ну и доизучался - запил. Ей-богу,
приближение к знанию - опасно, ух как опасно. Помните, как Пифагора
спросили, чем он занимается?

- Помню: "Я ничем не занимаюсь, я - философ".

- Вот и мой отец... Сначала наслаждалсяа зараеалаиащаеама мира, а
потом, видать, разочаровался, да и силенки не хватило; в себя - то есть в
окружающих - веры не было, и загудел, царствие ему небесное. Что ж
приятель-то не звонит, а?

- Дадим еще пять минут форы, ладно? Он славный парень.

- Все они славные парни, - усмехнулся Зотов. - Только откуда славный
парень Глэбб знает о наших поставках Нагонии? Один я об этом здесь знаю -
никто больше...

Славин стремительно наступил на ногу Зотову, но тот брезгливо махнул
рукой:

- Неа паиашауата вас, кому вы нужны? Были бы послом, тогда другое
дело, всадили бы аппаратуру...

...Выслушав последние слова Зотова, Джон Глэбб резко поднялся со
стула, начал мерить кабинет быстрыми, по-солдатски ровными шагами, потом
включил запись еще раз, переписал ее для отчета ЦРУ на сверхчувствительную
пленку, сунул черновую ленту в карман и пошел к Роберту Лоренсу.

- Дело сделано, босс, - сказал он. - Теперь я спокоен за "Факел".

- Поздравляю. В подробности будете посвящать или моя голова вам не
очень-то нужна в этом деле?

- Благодаря моима паоадараоабанаоасатаяам, - не скрыв обиды, ответил
Глэбб, - вы получите поздравления от адмирала и боевой орден, а я - право
на двухнедельный отдых, всего лишь.

- Во время которого вы завербуете еще одного "Умного", и я потом
получу еще один орден, а вы - снова хороший отдых, - рассмеялся Лоренс.

- Больше таких "Умных", какого имеем мы, не будет, босс, это уж
поверьте мне. Не было и не будет. Пока он работает, мы с вами - на коне,
мы можем все, мы в фокусе внимания, наши имена знакомы президенту, мы
гарантированы от любых нападок со стороны своих же. "Умный" - это наша с
вами жизнь, это - надежда Лэнгли. Думаю, он зря паникует, никто не может
его расшифровать; он просто-напросто устал, центр даст ему отдохнуть,
когда закончим с Грисо... Так вот, по моима паоадараоабанаоасатаяам, Зотов
подошел к "Умному", но подошел "втемную". У него однолинейное мышление, он
из породы апостолов. Он сказал Славину про поставки, о которых нам сообщил
"Умный". Значит, Москва часа через три будет знать об этом. Они начнут
искать утечку информации. И мы организуем такого рода утечку. Здесь. Это и
будет таа иагараа, которую обещали "Умному".

- Что это нам даст? Сколько будет стоить?

- Стоить это будет ерунду, пару коктейлей, всего лишь. Каким образом?
Это - мое дело, ведите политический курс, тактику ближнего боя оставьте
мне. Что нам это даст? Это даст нам победу. Во-первых, русские получат
доказательства, что Зотов - наш агент. Во-вторых, они получат эту
информацию таким образом, что мы сможем обвинить мистера Славина в
шпионаже, так что приготовьтесь к тому, что вас будут грабить - бандиты
возьмут из вашего сейфа имена наших "друзей", среди них, ясное дело,
окажется Зотов. В-третьих, обвинение в шпионаже и гангстеризме понудит
Луисбург выслать из страны большинство русских, работающих здесь, -
поставки в Нагонию, таким образом, сократятся наполовину; другую половину
уничтожат группы террора. В-четвертых, после начала этой компании,
особенно когда Стау арестует Славина, здесь не останется наблюдателей, а
если и останутся, то станут соблюдать особую осторожность: перед началом
"Факела" такого рода акция весьма и весьма-полезна, меньше шума.

- Хотите выпить, Джон?

- Я напьюсь, когда мне позвонят из Нагонии и скажут, что высылают
вертолет для визита во дворец Огано.

- Постучите по дереву.

- Я этим только и занимаюсь - с ночи и до утра, босс.

- Когда вы перестанете совать в нос "босса"? Сколько раз я просил
звать меня по имени?

- Я мазохист, босс, мне доставляет наслаждение самоуничижение.

- Как думаете подвинуть им информацию на Зотова?

Глэбб забросил руки за голову, потянулся, рассмеялся чему-то:

- Я надеюсь на случай, босс. И потом - я очень злопамятен, никому не
прощаю обид. Никому.

Лоренс внимательно посмотрел на Глэбба из-под мохнатых седых бровей и
сказал задумчиво:

- Злопамятство - плохая черта, Джон, особенно в нашей профессии.
Разведчик обязан трепетно любить своего противника, лишь тогда он задушит
его.

ПОИСК-VI

Режиссер Голливуда Юджин Кузанни познакомился со Степановым три года