Чтение 36–й страницы книги ~Отель~

- Сколько времени вы могли бы дать мне на обдумывание? - спросил
Уоррен Трент.

- Я предпочел бы услышать ответ немедленно.

- Но я к нему не готов.

- Хорошо. - О'Киф задумался. - В субботу мне нужно быть по делам в
Неаполе. Поэтому я хотел бы уехать отсюда не позже чем в четверг вечером.
Давайте установим крайний срок - четверг в полдень.

- Но это же меньше сорока восьми часов!

- Не вижу причин ждать дольше.

Упрямство побуждало Уоррена Трента выторговывать более
продолжительный срок. Здравый же смысл напоминал, что предложенный О'Кифом
четверг всего лишь на сутки раньше рокового дня - пятницы.

- Что ж, раз вы так настаиваете... - уступил он.

- Превосходно! - Широко улыбаясь, О'Киф отодвинул стул и поднялся,
кивнул Додо, которая с явным сочувствием наблюдала все это время за
Уорреном Трентом. - Нам пора, дорогая. Уоррен, спасибо за гостеприимство.
- Подождать еще полтора дня, решил он, не так уж это долго. Теперь ведь
уже не оставалось сомнений в конечном результате.

Дойдя до двери, Додо обернулась и своими большими голубыми глазами
посмотрела на хозяина "Сент-Грегори".

- Большое вам спасибо, мистер Трент, - сказала она.

Он взял ее руку и склонился в поклоне.

- Даже не помню, когда эти старые комнаты были удостоены чести видеть
такую гостью.

О'Киф метнул на него пронизывающий взгляд, усомнившись в искренности
комплимента, и, к удивлению, обнаружил, что Трент не покривил душой. У
Додо была поистине непостижимая способность каким-то чудом устанавливать
добрые отношения с самыми неожиданными людьми.

В коридоре она взяла его под руку, он почувствовал, как от мягкого
прикосновения ее пальцев у него застучало в висках.

Но сначала, напомнил он себе, следует помолиться и поблагодарить
господа за то, как прошел вечер.

- Честное слово, есть что-то волнующее в том, как женщина роется в
сумочке, доставая ключ от своей квартиры, - заметил Питер Макдермотт.

- Это указывает на два обстоятельства, - тотчас откликнулась
Кристина, продолжая поиски ключа. - Во-первых, раз у женщины есть
квартира, значит, она независима, а, во-вторых, если она потеряла ключ,
значит, она все-таки женщина. Вот! Нашла!

- Подождите! - сказал Питер и, взяв Кристину за плечи, привлек ее к
себе. Поцелуй был долгим, руки его скользнули вдоль ее тела, и он крепче
обнял ее.

Через некоторое время, еще не отдышавшись, она сказала:

- За квартиру у меня уплачено. И если уж мы собираемся этим
заниматься, так лучше в уединении.

Питер взял ключ и сам открыл дверь.

Кристина поставила сумочку на столик и, пройдя в комнату, опустилась
на большой диван. С чувством явного облегчения она сбросила с ног узкие
лакированные туфли. Питер сел рядом.

- Сигарету?

- Да, с удовольствием.

Питер зажег спичку, оба закурили.

Настроение у него было радостное, приподнятое - он как-то особенно
остро ощущал все, что происходило с ним сейчас. Он был уверен, что их
отношения дальше могут развиваться в любом направлениистоит ему захотеть.

- Как приятно просто посидеть и поболтать, - заметила Кристина.

Он взял ее руку.

- Мы же не болтаем.

- Ну, а почему бы нам не поболтать?

- Видите ли, заниматься разговорами не совсем...

- Понимаю. Но тогда возникает вопрос: куда нас это заведет? Зачем и
почему?

- А не можем мы просто взять и повернуть колесо фортуны?...

- В таком случае пропадет азарт игры. Останется лишь факт. - Она
замолчала, задумалась. - То, что было сейчас, произошло не впервые,
значит, у нас есть тяга друг к другу.

- И по-моему, у нас неплохо получается.

- Значит, с течением времени будет и естественный прогресс в
отношениях.

- Но только не одинаковый: я, по-моему, шагаю впереди вас.

- В направлении постели, как я понимаю.

- Я лягу слева, если стать в изножье, - мечтательно произнес он.

- Я сейчас вас разочарую.

- Только не говорите! Я попытаюсь догадаться. Ага, вы забыли
почистить зубы. Ладно, подожду.

Она рассмеялась.

- До чего же трудно с вами разговаривать!...

- Видите ли, заниматься разговорами не совсем...

- С этого мы и начали.

Питер откинулся на диван и выпустил в воздух колечко дыма, потом
второе, третье.

- Мне всегда хотелось этому научиться, - сказала Кристина. - Но я так
и не сумела.

- Так чем же вы собираетесь меня разочаровать? - спросил Питер.

- У меня появилось любопытное чувство. Если то, что может
произойти... произойдет, это не пройдет даром ни для одного из нас.

- Значит, для вас это будет что-то значить?

- Пожалуй, да. Но не знаю, не уверена. - Еще менее уверена она была в
том, как вести себя дальше.

Питер затушил сигарету, потом взял сигарету Кристины и тоже затушил.
И когда он стиснул ее руки, она почувствовала, как рушится ее уверенность
в себе.

- Пора нам лучше узнать друг друга, - сказал он, внимательно глядя на
нее. - Слова для этого - не всегда верный способ.

Он притянул ее к себе, и она - сначала покорно, потом со
всевозрастающей страстью - прильнула к нему. С губ ее срывались пылкие,
бессвязные слова, вся рассудительность куда-то улетучилась, барьеры, еще
несколько минут тому назад стоявшие между ними, рухнули. Вся дрожа, с
колотящимся сердцем, она решила: значит, так уж суждено, теперь ни
сомнения, ни доводы не заставят ее образумиться. Она слышала, как учащенно
дышит Питер. И закрыла глаза.

Они стояли так, застыв. И вдруг ощущение близости исчезло.

- Есть вещи, которые не забываются, - сказал Питер. - Они вдруг
приходят на память в самый неподходящий момент. - Он обнял ее, на этот раз
очень нежно. И тихо сказал: - Ты была права. Пусть все решит время.

Кристина почувствовала, как он осторожно поцеловал ее, и не столько
увидела, сколько услышала, как он пошел к двери. Вот открылась входная
дверь и через мгновение захлопнулась.

Кристина открыла глаза.

- Питер, дорогой, - шепотом позвала она. - Зачем же ты уходишь?
Пожалуйста, не уходи!

Ответом была тишина, потом откуда-то издалека донесся слабый гул
спускающегося лифта.

До конца вторника оставалось всего несколько минут.

В кабачке со стриптизом на Бурбон-стрит блондинка с могучими бедрами
придвинулась ближе к своему кавалеру - одна рука ее лежала у него на
бедре, другая гладила его затылок.

- Ну, конечно, - сказала она, - конечно, миленький, я хочу переспать
с тобой.

Стэн - как бишь его? - из какого-то там городишки в штате Айова, я в
жизни о таком не слыхала. Но если он еще раз дыхнет на меня, тут же вырву.
Это же надо, чтобы изо рта несло, как из помойки.

- За чем тогда дело стало? - еле ворочая языком, проговорил он. Взял
ее руку и передвинул ближе к штанине. - У меня тут, детка, кое-что для
тебя припасено.

"Все они одинаковы, только болтать умеют, - презрительно думала она,
- да еще убеждены, что между ног у них - седьмое чудо света, женщина так и
обомрет, как увидит, вот сдуру-то и хвастают, будто сами растили, как
огурец для выставки. А на поверку и этот окажется не лучше других, тут же
скопытится и начнет хныкать". Да ей вовсе и не хочется выяснять это.
Господи, до чего же от него разит?

Рядом с их столиком нестройный джаз, слишком плохонький, чтобы играть
в более приличном месте, вроде "Прославленной двери", "Лягушки" или еще
какого-нибудь заведения на Бурбон-стрит, с грехом пополам заканчивал
очередной номер. На сцене под эту мелодию танцевала некая Джэйн Мэнсфилд -
если можно так назвать любительские вихлянья. (На Бурбон-стрит была широко
распространена эта хитроумная уловка - взять фамилию какого-нибудь
известного исполнителя, слегка ее изменить и присвоить в надежде, что
проходящая мимо публика, не разобравшись, примет тебя за подлинную
звезду.)

- Слушай, - нетерпеливо проговорил житель Айовы. - Почему бы нам не
смотаться отсюда?

- Я уже сказала тебе, голубчик. Я здесь работаю. Не могу я еще уйти.
Скоро мой выход.

- Плевать мне на твой выход!

- Нет, миленький, это нехорошо. - И, словно вдруг придумав что-то,
блондинка спросила: - А в каком отеле ты остановился?

- В "Сент-Грегори".

- Это недалеко отсюда.

- Через пять минут ты у меня уже будешь голенькая.

- А ты меня не угостишь сначала? - пропела она.