Дева, - но не настолько, чтобы показаться скучным. Попроси ее потереть тебе
спину в палатке-парильне, но сделай это с застенчивым видом, потупив глаза.
А когда будешь раздеваться перед сном, чуток попляши, будто оттого, что
просто доволен жизнью, а потом сделай вид, словно только что ее заметил,
извинись - и быстро под свои одеяла. При этом не мешало бы покраснеть. Ты
умеешь?
понятия не имели.
свою спальню на ощупь, с сапогами в руках, с трудом находя путь в темноте.
Даже если бы он не знал, что Авиенда находится там, на своем неизменном
соломенном тюфяке у стены, то все равно почувствовал бы ее присутствие. В
ночной тиши он отчетливо слышал ее дыхание. Ранд надеялся, что вернулся
достаточно поздно и Авиенда уже уснула. Ему до смерти надоело выслушивать
насмешки Дев по поводу робости и застенчивости. Они утверждали, что качества
эти бесспорно хороши, но все хорошо в меру.
незамеченным проскочить мимо Авиенды, и раздражение - не решился даже зажечь
лампу и умыться. Он уже закрыл глаза, когда Авиенда повернулась на своем
тюфяке - скорее всего, она вовсе не спала - и промолвила:
встреч с которой избегаешь, пожелала тебе доброй ночи, - это уж полная дурь.
Вот как размышлял Ранд, ворочаясь на набитой гусиными перьями подушке.
Авиенда, скорее всего, сочла его попытку пробраться в спальню тайком
превосходной шуткой. Айильцы относились к юмору как к искусству, причем
предпочитали такие остроты, от которых попахивало кровью. Перед тем как сон
окончательно сморил его. Ранд успел подумать и о том, что у него в запасе
есть действительно великолепная шутка, о которой, кроме него самого, знают
лишь Мэт и Башир. Начисто лишенный чувства юмора Саммаэль и представить себе
не мог, что собранная в Тире могучая армия - это самая грандиозная шутка,
какую видел мир. Если повезет, Саммаэль расстанется с жизнью, так и не
сообразив, что ему было над чем напоследок посмеяться.
обеденный зал был уставлен полированными столами и скамьями с резными
ножками, а одна служанка в белом переднике только и делала, что без конца
подметала такой же белый каменный пол. Стены были оштукатурены, а под
высоким потолком тянулся узорчатый, голубой с золотом бордюр. Искусно
сложенные каменные камины были украшены хвойными веточками, а над каждым
дверным и оконным проемом красовалась резная оленья голова с ветвистыми
рогами, поддерживающими винную чашу. На одной из каминных досок даже стояли
часы, причем позолоченные. На маленьком помосте усердствовали музыканты -
двое потных мужчин в одних рубахах играли на визгливых флейтах, другая пара
на девятиструнных биттернах. а краснолицая женщина в платье в голубую
полоску крошечными деревянными молоточками настукивала по цимбалам на тонких
высоких ножках. Больше дюжины служанок в бледно-голубых платьях и
белоснежных передниках сновали туда-сюда. В большинстве своем они были
молоденькими и хорошенькими, хотя попадались и такие, которым было не меньше
лет, чем самой хозяйке гостиницы госпоже Дэлвин - маленькой круглолицей
женщине с жиденьким пучком седых волос на затылке Заведение ее было из числа
тех, которые всегда нравились Мэту, а его притягивали уют и запах денег К
тому же, что во многом определило выбор Мэта, "Золотой олень" находился в
самом центре города
гостиниц в Мироуне Из кухни тянуло репой, бараниной и острым ячменным супом,
без которого здесь не обходился ни один обед. Все эти "ароматы" смешивались
с запахами пыли и конского пота, проникающими с улицы. Но что поделаешь,
город наводнен беженцами и войсками, а в окружавших его лагерях солдат
собралось еще больше. Бравые вояки шатались по улицам, хриплыми голосами
горланили солдатские песни и на чем свет стоит кляли невиданную жарищу. В
воздухе висела горячая пыль, поднятая множеством сапог и конских копыт.
Несмотря на духоту, окна гостиницы были плотно закрыты. Хозяйка знала, что
стоит их приоткрыть, как в помещение набьется пыль, а прохладнее все равно
не станет. Весь город был настоящим пеклом.
паршивый мир, а уж почему - об этом ему и задумываться не хотелось Чего ему
хотелось, так это забыть и о жаре, и о том, зачем он торчит в Мироуне, и
вообще обо всем на свете Его щегольской зеленый кафтан с золотым шитьем по
обшлагам и воротнику был расстегнут, ворот тонкой полотняной рубахи не
зашнурован, но Мэт все равно потел, как загнанная лошадь.
чуток полегче, но Мэт почти никогда не делал этого на людях. Допив вино, он
поставил на стол блестящую оловянную кружку и принялся обмахиваться
широкополой шляпой. Сколько он ни пил, влага тотчас выходила наружу потом.
отряда Красной Руки последовали его примеру, а постояльцам попроще пришлось
перебраться в другие трактиры. Госпожу Дэлвин это не слишком огорчило. С
лорда можно запросить за кровать впятеро больше, чем с простолюдина.
Благородные гости платили не скупясь, драк за столами не затевали, а ежели
собирались пустить друг другу кровь, то выходили на улицу. Правда, сейчас, в
полдень, зал был почти пуст, и хозяйка то и дело вздыхала, поглядывая на
свободные скамьи. Трудно было рассчитывать продать до вечера много вина, а
основной барыш давало именно оно. Впрочем, музыканты наяривали что есть
мочи. От горстки лордов, которым понравилась музыка - а обращения "милорд"
заслуживает всякий, у кого водится золотишко, - можно получить больше монет,
чем от целой оравы простых солдат.
прислушивался к игре один только Мэт, да и тот морщился и вздрагивал на
каждой третьей ноте. По правде сказать, то была не вина музыкантов - их
музыка могла показаться не такой уж скверной, если знать, какую мелодию
слушаешь Мэт знал - он сам, отбивая такт, напел музыкантам этот мотив, - но
никто другой не слышал ничего подобного две с лишним тысячи лет. Музыканты
заслуживали похвалы уже за одно то, что им удалось уловить ритм.
поманил кружкой служанку, давая понять, что хочет еще вина, и повернулся к
троим собеседникам, сидящим за соседним столом:
деньжат. Ты ведь нас вконец обчистил, - буркнул в кружку с вином Талманес Он
не улыбался, но и огорченным не выглядел. Просто этот человек редко
улыбался. Он был несколькими годами старше Мэта, на целую голову ниже его и
всем своим обликом порой наводил на мысль о сжатой пружине. - В карты тебя
никому не обыграть.
лордом, на солдатский манер брил голову спереди и пудрил ее, хотя большую
часть пудры смывал пот. В Кайриэне многие дворяне усвоили эту солдатскую
моду, однако Талманес вдобавок носил простой кафтан без цветных прорезей,
хотя по происхождению имел право на немалое их число.
приваливала удача, он выигрывал помногу, но даже ему карта шла не всегда. -
Кровь и пепел, не ты ли на прошлой неделе обставил меня на пятьдесят крон?
лишившись одной- единственной. Точнее, год назад ему нечего было лишаться,
денег в его карманах тогда не водилось.
того? - суховато заметил Талманес. - Мне хотелось бы отыграться.
у Талманеса, да и не у него одного. Многие считали необычное везение Мэта
своего рода талисманом отряда.
пехотой, и жадно отхлебнул из кружки, не обращая внимания на лишь наполовину
скрытую за напомаженной бородкой усмешку Налесина. Дворяне в большинстве
своем считали игру в кости грубой и подобающей лишь простонародью. - Я ни
разу не видел, чтобы, бросая кости, ты закончил вечер с проигрышем. Но
должно быть и нечто тебе неподвластное. Понимаешь, что я имею в виду?
на пятнадцать его старше. Не раз перебитый нос и пересекающие лицо глубокие
белесые шрамы выдавали в нем бывалого вояку. Он тоже брил и пудрил голову,
причем очень давно - вся его жизнь прошла на военной службе. Из сидевшей за
столом троицы он один не имел благородных предков и вышел в офицеры из
простых солдат.
оловянной кружкой, Налесин. Крепкий и ладный, превосходивший ростом обоих
кайриэнцев, этот тайренский лорд командовал в отряде второй половиной
кавалерии. Мэт порой недоумевал, почему даже в такую жару он не сбрил свою
роскошную черную бороду, да еще и подстригал ее каждое утро, чтобы сохранить
остроконечную форму. Простые серые кафтаны Дайрида и Талманеса были
распахнуты, а зеленый, шелковый, с пышными по тирской моде рукавами и шитыми
золотом манжетами кафтан Налесина наглухо застегнут. Лицо лорда блестело от
пота, но он не обращал на это внимания. - Сгори моя душа, и за карточным
столом, и на поле боя тебе несказанно везет. И при игре в кости тоже, -
добавил он, искоса взглянув на Дайрида и поморщившись. - Но на скачках все
зависит не столько от удачи, сколько от лошади. Мэт оперся локтями о стол и
улыбнулся:
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Маркелов Олег
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Посняков Андрей