унижение.
жет и не должен быть господином. А между тем поглядите, разве не меня,
Короля Франции, затмевает своим сиянием король этих владений? О, - про-
должал он, стискивая зубы и сжимая руку в кулак, - о, когда я подумаю,
что этот властелин, этот король - неверный слуга, который вознесся и
возгордился, награбив мое добро... Я превращу этому бессовестному ми-
нистру его празднество в траур, и нимфа Во, как выражаются поэты Фуке,
долго будет помнить об этом!
сказал Людовик XIV в нетерпении.
ведомили? Ваше величество знаете по опыту цену придворных сплетен и об-
винений.
Лавальер нуждается в ваших словах, чтобы поверить своему королю. Объяс-
ните мне мадемуазель, что именно сделал Фуке, а вы, мадемуазель, будьте
Добры выслушать господина Кольбера, прошу вас. Это но займет много вре-
мени.
Кольбера? Причина здесь очень простая: сердце его не успокоилось, ум его
не был до конца убежден; он догадывался о какой-то мрачной, темной, за-
путанной и ему непонятной интриге, скрывающейся за этой историей с три-
надцатью миллионами, и ему хотелось, чтобы чистая душа Лавальер, возму-
щенная кражей, одобрила хотя бы единым словом решение, которое было при-
нято им и которое он все еще колебался выполнить.
- говорите, раз король желает, чтобы я слушала вас. Скажите, в чем прес-
тупление господина Фуке?
ность, - он позволил себе злоупотребить доверием...
тавьте нас и предупредите шевалье даАртаньяна, что мне нужно отдать ему
приказание, - перебил Кольбера король.
во, ответьте, зачем это нужно?
ный своему девизу, собирается взобраться на мое небо.
доме, так же как в любом другом месте.
честь своему королю?
ревностную защитницу.
ние.
ну, мадемуазель, вы вкладываете в ваши слова непонятную страстность"
ше величество, - проговорила благородная девушка. - Я с той же страст-
ностью вложила бы в это служение и свою жизнь.
рямилась пред ним и огненным взглядом заставила его замолчать.
он не прав предо мной или близкими мне, я молчу; но если король, даже
оказывая услугу мне или тем, кого я люблю, поступает дурно, я ему говорю
об этом.
тоже люблю короля.
вальер таким голосом, что сердце молодого монарха затрепетало. - Только
я так сильно люблю его, что все это знают, так чисто, что сам король не
сомневается в силе моей любви. Он мой король и мой господин, я - смирен-
ная служанка его, но тот, кто наносит удар его чести, наносит тем самым
удар моей жизни. Я повторяю, что люди, советующие королю арестовать гос-
подина Фуке в его доме, лишают чести его величество короля Франции.
стороне. Однако, все так же с опущенной головой, он прошептал:
Что вы можете мне сказать? Что господин Фуке совершил преступление? Я
это знаю, потому что это сказал король. А раз король сказал: "Я этому
верю", - мне не нужно, чтобы и чужие у с га сказали: "Я утверждаю". Но
будь господин Фуке даже последним среди людей, я говорю это во всеуслы-
шание, он должен быть священным для короля, потому что король - его
гость. Если бы его дом был притоном, Во - вертепом фальшивомонетчиков и
бандитов, его дом все же свят, его замок неприкосновенен, потому что в
нем пребывает его жена и потому что это - убежище, которого не оскорбили
бы даже наемные палачи!
побежден горячностью ее слов, благородством защиты. Кольбер согнулся,
раздавленный неравной борьбой. Наконец король вздохнул, покачал головой
и, протянув Лавальер руку, произнес с нежностью в голосе:
этот негодяй завтра же, если я дам ему возможность вздохнуть?
господину Фуке; и чем тяжелее вина господина Фуке, тем блистательнее по
сравнению с его низостью, с запятнавшим его позором будет слава его ве-
личества короля.
колени.
страстью невыразимой любви, Кольбер, пошарив в бумажнике, спокойно выта-
щил из него сложенную в форме письма бумагу, слегка пожелтевшую, но,
должно быть, весьма драгоценную, так как интендант улыбнулся, посмотрев
на нее. Затем он перенес злобный взгляд на вырисовывавшуюся в тени чу-
десную пару - короля и юную девушку, - которую внезапно осветили отблес-
ки приближавшихся факелов.
демуазель Лавальер.
ее.
лен, Кольбер сказал, обращаясь к нему:
ке. В этот момент факелы залили светом темную аллею.
енное Фуке королю, окончательно подорвали в Людовике XIV решимость не-
медленно действовать, и без того поколебленную в нем Лавальер.
он, Фуке, доставил Лавальер случай проявить столько великодушия и благо-
родства и показать свою власть над его, Людовика, сердцем.
огромный сноп пламени, сопровождаемый величественными раскатами, взмет-
нувшись с купола Во, осветил в мельчайших подробностях, словно ослепи-
тельная утренняя заря, примыкающие к зданию цветники.
окружали и за которым ухаживали устроители празднества, старался напря-
жением своей злобной воли вернуть короля к мыслям, тревожившим его так
недавно и ныне отогнанным великолепием зрелища.
Фуке, он ощутил в ней бумагу, которую Лавальер, убегая, по всей видимос-
ти, обронила у его ног.
женные крики жителей окрестных деревень, король начал читать письмо, от-
носительно которого он вначале предполагал, что это обращенное к нему
любовное послание Лавальер.
Контровский Владимир
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Грабб Джеф
Куликов Роман