повязку. Потом вернулся на террасу и осмотрелся. В углу двора была
прислонена к крыше двухсаженная рейка, размеченная на футы и дюймы,
которой он пользовался в эти дни, готовя проводку к бассейну. Он
вскарабкался по рейке на плоскую крышу галереи, а оттуда взобрался на
крышу дома, повторявшую сводчатые контуры потолков.
в шести саженях от крыши дома.
Федор карабкался вверх, с уступа на уступ. В темноте безлунной ночи вряд
ли кто разглядел бы его белую рубашку на светлой кладке башни.
заглянуть сверху. Так было лучше: если кто и выглянет из окна, так, верно,
вниз, а не вверх.
заглянул в окно.
полу валялись во множестве цветные подушки.
пергаментами, сидел величавый старик. Его худое, изрезанное морщинами
лицо, обрамленной длинными седыми волосами, было бесстрастно.
брахман. Теперь уж Лал Чандр не говорил - кричал тонким, злым голосом.
Второй брахман тоже вызверился на старика. А тот знай себе спокойно
повторяет одни и те же слова...
стен были уставлены всякой посудой и приборами; в углу стояла небольшая
машина молний...
сам он свои "чудеса" придумал, а держит сего никому не ведомого старца
взаперти и заставляет его создавать все тайности для своих дел...
соглашался...
презрением из-под густых седых бровей и заговорил. Говорил он спокойно,
но, очевидно, что-то неприятное для Лал Чандра и его знатного гостя.
из-под пояса старика тянулась тонкая цепочка, конец которой был прикреплен
к кольцу, вделанному в стену.
кинуться на мучителей... Рука невольно потянулась к поясу, нащупала нож...
Чандром один на один слажу, пес его нюхай!.. А дальше что? Из дому не
выберешься, тут их челяди полно. Поди, и в башне караулят..."
через маленькую дверь в сводчатом проеме.
Брахман уставил на него пронзительный взгляд, вытянул вперед руку,
негромко произнес несколько слов. Старик послушно взял со столика
тростниковое перо, обмакнул в чернила и начал медленно писать на
пергаментном листе.
поддался, горемычный!.. Угрозой не выведали, канальи, так теперь
колдовством берут..."
красивой вязи слогового письма "деванагари", где каждый знак означает
целый слог, а слова выделяются надстрочными чертами. Изредка он тихо
говорил что-то, и старик писал - видно, ответы на его вопросы.
выражение, когда он вчитывался в письмена, тянувшиеся за острием
тростинки. Досада и раздражение явственно отразились на этом лице.
тать ночная! Видно, неведомо тебе, какое вопрошение сделать, чтобы
истинный ответ получить. Приказывать-то умеешь, да вот беда - не знаешь,
что приказать..."
монотонно отвечал на вопросы брахмана. Но, видно, дело пошло еще хуже.
Вельможный индус зло выкрикнул что-то и встал.
сон, очнулся. Он поспешно взглянул на исписанный листок и засмеялся в лицо
своему мучителю.
вошел рослый факир с кастовым знаком на лбу. Сложив ладони, он поклонился
брахману. Потом подошел сзади к старику и, вынув из-за пазухи тонкий
шнурок, обвернул его вокруг шеи своей жертвы, старательно продев под седую
бороду. Концы шнурка он обмотал вокруг кулаков и, подняв правую ногу,
уперся ступней в спину старика...
на подоконник. Еще прыжок - и его кулак со всего маху, снизу вверх,
обрушился на подбородок палача.
без звука свалился навзничь.
короткий удар в грудь...
воздух. Не встретив сопротивления, Федор упал, и его тело свободно прошло
сквозь тело брахмана. Только слабое теплое дуновение ощутил он... Брахман
был бесплотен!..
Оборотень!
окованные железом доски и исчез...
Понимаешь ли меня?
лбу, быстро перекрестился.
подал старику.
которого пошел едкий дымок.
бессильно. Если мы успеем, ты поймешь... Сейчас я сделаю твой нож
пригодным...
тонкими. Сильно рванул. Затем, волоча обрывок цепи, бросился к столу, где
стояла машина молний. Соединил ее проволоками с несколькими медными
сосудами, быстро переставил какие-то перекрученные серебряные кольца,
опутанные проволокой...
ворот рубашки, сильно встряхнул:
лезвие ножа внутрь одного из колец. Вокруг ножа возникло слабое сияние.
воздуха... Вскрикнув, Федор отдернул руку. Спотыкаясь, стал отступать к
окну. Пронеси, нечистая сила...
старик, и этот окрик заставил Федора опомниться. Он несмело взял нож за
рукоятку - она оказалась обыкновенной, твердой. Снова тронул лезвие - рука
свободно прошла сквозь него, пока не уперлась ладонью в рукоятку...
верховного жреца он смертелен.
был полон людей с факелами.
опасности. Как бы они ни озлоблялись, они не причинят мне вреда, ибо моя
смерть для верховного жреца страшнее, чем его собственная. Не первый раз
пугают меня удушением. И тебе, пока их замыслы не исполнились, нечего
опасаться: ты им нужен, они не могут строить большие сооружения...
поразить верховного жреца. Но сейчас это бесполезно. Ты поразишь его,
когда придет нужный час. Спрячь нож за окном, я сумею тебе передать его...
Ты понял меня?
Старик тоже выглянул, нащупал тайник, удовлетворенно кивнул. Потом
вернулся на свое место и сел на подушки, прикрыв обрывок цепи.
окинул Федора ледяным взглядом, сказал на хинди:
Корнев Павел
Орловский Гай Юлий
Шекли Роберт
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий