отметками". - "Я не пророк, я астродипломат", - пытался признаться я. Но
они хотели пророка и требовали, чтобы я был пророком.
- Покажи нам лаву, Астралат! - кричали они. - Где лава? Может, ее и нет
вообще?
И Жрец (он тоже увязался за нами, я так и не понял для чего. Камней не
носил, а за стол садился первый) нашептывал труженикам:
- Астралат - лжепророк. Он завел вас в пустыню, чтобы погубить. Побьем
камнями лжепророка.
В конце концов, они взялись-таки за камни.
Катастрофа была причиной.
Ведь строили мы вручную. Атомной техники не было при мне, да я и не пустил
бы ее в ход. Важно было научить огнеупорцев доставать лаву в пустыне, а не
достать один раз. Итак, мы таскали камни на горбу, подбирали подходящие по
размеру, щели затыкали щебенкой. Тесать и сглаживать плиты не было смысла,
на это ушли бы годы. Естественно, примитивная наша кладка держалась на
честном слове, а честное слово не котируется в технике безопасности. И один
из откосов рухнул, каменная лавина ринулась на лагерь, погребла и
изуродовала несколько десятков огнеупорцев. Женщинам, старикам и детям
достается в таких случаях больше всего: самым слабым и неповоротливым.
Как они выглядели, эти раздавленные! И сейчас мутит, как вспомню.
Раздавлены! Изуродованы! А где был пророк? Почему не остановил лавину?
Значит, лжепророк.
Жрец сказал: бог Этрэ недоволен нечестивым делом. Он создал океан для
жизни, а пустыню для смерти, так было испокон веков. Вот он покарал
ослушников, тщеславных и суемудрых нарушителей его закона. Это
предупреждение свыше. Все будут побиты камнями... если мы не побьем
лжепророка. И обезумевшие от горя родные убитых взялись за камни.
Гимномаска. Срочно!
"Я груда камней, груда камней, спекшихся кусков туфа с черточками от ломов
на боках. Я груда камней, присыпанных щебенкой и пылью. Я туф, туф, туф,
никакого Астралата нет здесь".
Опустили руки, глядят растерянно. Хорошо, что отвел им глаза. Могли разбить
гипномаску камнями, тогда не скроешься.
Тут я мог бы спокойно удрать, но совесть не позволила. Несмышленыши эти
огнеупорные, что с них спрашивать? Если ребенок выплюнул на тебя горькое
лекарство, нельзя же прекратить лечение обидевшись. Ну, покинул бы я эту
толпу, а дальше что? Тысячи разочарованных побредут назад в рабство,
деваться им больше некуда. Триста километров через пустыню, половина вообще
не дойдет, погибнет от жажды, сложит головы вдоль пути. Половина оставшихся
сложит головы на плахе. Господам надо же будет отпраздновать победу. Прочим
наденут ошейники и до конца жизни будут напоминать кнутом о побеге. Тысячи
мертвых и тысячи несчастных - великовато наказание за несостоявшееся
избиение одного пророка.
И, подождав, пока остывшие и унылые огнеупорцы начнут увязывать свой скарб,
я снова явился к ним в привычном образе чужеземца в клетчатом плаще.
- Три дня! - сказал я. - Дайте мне три дня, и лава придет.
Классические три дня срока, как в старой сказке.
Нет, я совсем не был уверен, что все будет завершено именно в три дня. Но
расчетную высоту мы уже набрали. Из-под земли слышался гул и грохот;
возможно, кора начинала лопаться. И холм стал заметно оседать. Вероятнее
всего, неравномерным оседанием и была вызвана катастрофа.
По-видимому, огнеупорцы и сами страшились возвращения. Они легко
согласились на отсрочку, с охотой взялись за волокуши. И чтобы ускорить
дело, я пошел по периметру с лазером, подрезая грунт там, где слышался
подземный гул. Резал базальт у подножия, а мои последователи с песнопениями
волокли камни наверх. В песнях они просили бога Этрэ не гневаться,
разрешить им добывать жизненно необходимую лаву в его пустыне.
И древний бог Этрэ не сумел совладать с законами сопротивления материалов.
В надлежащий момент напряжения сдвига превзошли предел прочности, основание
холма отслоилось, все наше сооружение начало погружаться, тонуть, словно
пароход с пробитым днищем. А у бортов его, там, где я ослабил кору
разрезами, прорвалась лава; сверкающая, светоносная, брызнув алым сиянием
на мутно-багровые тучи. Бурая ночь превратилась в оранжевый день. При
всеобщем ликовании в пустыне родилось вулканическое озеро. По понятиям
огнеупорцев - родилась жизнь.
- Это ты сделал лаву, Неторопливо Думающий? - спросил любопытный Кузнец. -
Как ты делаешь лаву в глубине?
- Я не сделал. Она была там всегда.
- Откуда она взялась? Как я мог объяснить ему? Рассказать о подлинных
размерах его планеты, изложить закон тяготения, сообщить, что тяготение
рождает давление и при таком-то
давлении начинаются ядерные реакции, выделяющие столько-то тепла;
достаточного для расплавления всего мира. И поведать еще, что вокруг них
ледяное космическое пространство; в результате с поверхности идет утечка
тепла и образуется корка, как бы пенка на остывающем молоке, которую мы и
продавили тяжестью холма. Мог я все это объяснять? Мог он это понять?
- Всегда была лава, - сказал я.
- Почему жрецы не знали о ней? Почему бог Этрэ не сказал им? Наверное, не
было все-таки лавы, ты сам ее сделал.
- Не я, а ядерная энергия.
- Ядрэ-Нерэ - это твой бог?
Вот поговорите с ними. И это еще был самый толковый. Так у них были
настроены мозги, чтобы непонятное объяснять вмешательством бога. Смертным,
доступно только продолжение по прямой линии, а все перемены и повороты от
богов. Ветер подул - от бога, ребенок родился - от бога, умер старик - от
бога. Лава появилась в пустыне - явно от бога.
Но в мою задачу не входило читать курс естествознания. Я сам сдавал
экзамен. И так задержался на столько дней. Давно пора было менять фильтры в
скафандре. Воздух стал затхлым и кислым, я дышал с трудом. А мне еще надо
было добраться до ракеты, проверить ее, стартовать... Так что, улучив
минуту, как только утихло ликование, я собрал свою паству и произнес
прощальную речь. Убеждал жить в мире и дружбе, не жадничать, не ссориться...
- Вы же видите, места хватает, - твердил я. - Пустыня. Ничья земля. Берите
ее, добывайте лаву, орошайте и владейте.
Некоторые плакали, просили:
- Останься, с нами, не покидай! Мы пропадем без тебя.
Увы, и я пропал бы в своем скафандре, если бы остался на несколько дней.
- Не могу. Долг призывает, - уверял я.
- Долг - это твой бог? Кто сильнее - Долг или Ядрэ-Нерэ?
Хитрец спросил:
- А если я на той горке добуду лаву, чья она будет? Моя собственная?
- Если один добудешь, твоя собственная. Но едва ли ты сумеешь в одиночку
сложить холм нужной высоты. На горке тем более. Думать головой надо. Ведь
под горкой кора толще. Гряды складывайте в низине, где грунт теплый и
светится слегка. Там легче продавить.
Они все спрашивали и упрашивали меня, окружив тесным кольцом. Не было
возможности удалиться неприметно, хотя бы придумать гипномаску
поубедительнее. В конце концов я крикнул: "Прощайте!", помахал рукой моим
огневым друзьям, нажал стартовые кнопки. Мелькнули удивленные лица, руки,
воздетые к небу, сверкающее кольцо рождающегося озера, холм, погружающийся
в лаву. Потом набежали тучи, все затянуло багровым туманом. Вверх, верх!
Прошивая винты вихрей, я стремился к небу. Постепенно багровое редело,
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Перумов Ник