безразличие к жизни и к будущему. Ее язык, губы и руки сводили его с ума.
Она скользила по нему, как полноводная река в тесном песчаном русле - без
времени и без цели. Она открыла ему, что тайна возбуждения и мужской
способности действительно спрятана у него внутри: в дьявольском лабиринте,
наполовину сотканном из плоти и наполовину - из его сознания.
лабиринте путь к его семени и зачатию. Ведьма внушила Клейну, что она
единственная, кто владеет магическим ключом. И она действительно владела им.
Она знала о свойствах страсти больше, чем все парижские шлюхи, к помощи
которых когда-то пытался прибегнуть отчаявшийся масон. Она была создана для
того, чтобы играть чисто демоническую роль - отпирать или навеки оставлять
закрытыми двери к блаженству.
бросила его, заблудшего, в капкане нереализованного желания. Впервые за
много лет он ощутил, как становится напряженным пах. Неестественно длинный
женский язык, выписывавший на его теле спирали наслаждения, исчез, оставив
после себя влажный след...
гладила прохладная тьма. Невыносимое томление разрывало чресла. Перед ним
проплывали проклятия, воплотившиеся в чудовищ. Он кричал, умолял, просил,
унижался, но ведьма хохотала над ним. Ее хохот наполнял необъятную пустоту
ночи.
эротического сна, что кончился дождь, что провалилась крыша и в небе взошла
луна. Потом он понял: это не луна. Чье-то лицо сияло в темноте. Может быть,
не лицо, а неизвестная часть неизвестного тела ведьмы...
висел над ним, покрывая тело липкими каплями кошмара, заслонившего женщину с
ее любовной игрой. Клейн никогда не видел ничего более жуткого, чем этот
рот, похожий на трещину во льду, и черные кратеры глазниц. Из них истекал
ужас и затапливал деревню проклятых.
перекрестков, когда течение пронесло мимо труп девочки, умершей в своей
кровати от разрыва сердца... Лунный Человек. Одно из подлинных существ,
наделенных сверхъестественным величием и сверхъестественной способностью
убивать.
стал холоден и зол. Лик кошмара исчез, а вместо него он увидел ведьму,
сидевшую на нем с запрокинутой головой и хохотавшую до слез. Где-то
поблизости был спрятан нож - теперь Клейн был уверен в этом. Он продолжал
играть роль раздавленного раба, перепуганного ничтожества, истерзанного
желанием самца и ждал удобного момента...
его рот. Он задрожал при этом прикосновении, но теперь уже от сильнейшего
отвращения.
одежды корень мандрагоры. Сжимая в одной руке увядший орган Клейна, а другой
поглаживая вечно твердый выступ корня, ведьма прошептала:
из тела ребенка, зарытого в землю некрещенным. Когда-нибудь он снова
превратится в человека, и тогда ты пожалеешь о том, что украл его.
к ведьме спиной. Она не видела его скептической улыбки.
***
воздух. Что-то хрустнуло; Клейн почувствовал, как ее кисть безвольно
повисла. Лицо ведьмы исказилось от боли, но она не издала ни звука. Сильным
и точным ударом он перерезал ей горло, исхитрившись при этом не испачкаться
в крови.
пол... На Клейна обрушилась усталость. Видения этой ночи навсегда поселились
в его памяти.
убитой им женщины. Ее тело все еще привлекало его - но теперь как трагически
недолговечное произведение искусства. Зато это произведение обладало
неоспоримой подлинностью...
уходом он выбил ногой ставни и опрокинул свечу на стол.
масон отыскал сарай и разбудил кучера, очумевшего от страха и неожиданности.
пламя, лизавшее рамы окон, освещало им путь до окраины деревни. По-прежнему
везде было тихо и безлюдно. Потом карету снова обступила тьма, и по обе
стороны дороги потянулся дремучий лес. Но через три часа забрезжило утро.
были единственными людьми, которым удалось это сделать.
Глава сороковая
полет по квадрату со стороной в триста километров. Он летел в отведенном для
частных воздушных судов коридоре. Погода была прекрасной, видимость -
неограниченной, дул слабый южный ветер. Цвет неба менялся от нежно-голубого
у горизонта до густо-синего в зените. Было около восемнадцати часов, и
солнце клонилось к закату.
набрал крейсерскую скорость четыреста пятьдесят километров в час и лег на
курс тридцать шесть градусов в соответствии с утвержденным маршрутом. После
коротких переговоров с диспетчером харьковского международного аэропорта, он
совершил несколько обязательных эволюции и расслабился.
оснащенный двумя реактивными двигателями "пратт-уиттни", герметичным
салоном, двадцатиканальной радиостанцией, космической связью и различными
средствами спасения вплоть до плота с радиобуем, был надежной и послушной
машиной. Автопилот позволял отвлечься от управления настолько, что Левятаев
достал из кармана комбинезона тщательно спрятанную упаковку амфетаминов.
После недолгих колебаний он положил таблетку в рот.
жизнь, но ничего не мог с собой поделать. В минуты вынужденного бездействия
в небе им овладевали воспоминания, навеянные полетом. Что-то нехорошее
стремилось заполнить внутреннюю пустоту. Избавиться от воспоминаний
полностью казалось недостижимым счастьем, но Девятаев пытался хотя бы
немного смягчить боль... Ведь ему было что вспомнить.
российских военно-воздушных сил. Получив в тридцать два года звание
полковника, он отличался исключительным физическим и психическим здоровьем.
У него было все: внушительная внешность, прекрасное положение в армии,
возможность сделать блестящую карьеру и приличный счет в банке. Несмотря на
множество искушений, Девятаев слыл образцовым семьянином, и
двадцатидвухлетняя жена была от него в восторге.
самой крепкой любовью. После многих безуспешных попыток она наконец
забеременела, и полковник с радостью ожидал рождения наследника. С меньшей
радостью этого события ожидали ее родители - аристократы-землевладельцы,
считавшие беспородного военного летчика не самой подходящей парой для своей
дочери. Отношения с ними были слегка натянутыми, но Девятаев, к счастью, не
зависел от них ни в малейшей степени.
проснулся в прекрасном настроении и приложил ухо к животу лежавшей рядом
жены, пытаясь услышать, что там поделывает восьмимесячный ребенок. Но тот не
шевелился - наверное, спал. Антон поцеловал супругу, та пожелала ему
удачного дня, и он вышел из своего белого коттеджа, не сомневаясь в том, что
день действительно будет удачным.
ожидало его вечером-Военный городок пробуждался. Проезжая на своем открытом
"джипе" по тихой улице, Девятаев наслаждался жизнью.
был чистым и напоенным лесными запахами - не то что в большом городе. А ведь
предстояли еще полеты, во время которых Антон испытывал истинную полноту и
непередаваемую гамму ощущений. Это оставалось неизменным - несмотря на
огромные физические нагрузки...
недавно прибывших из летного училища. Его разделял с ними возрастной
промежуток в какой-нибудь десяток лет, но вместе с тем - пропасть опыта,
мастерства и присущего молодому полковнику потрясающего хладнокровия...
не сомневался в том, что каждая клетка его тренированного тела здорова и все
мышцы послушны мозгу, работавшему безотказно и лишенному каких-либо химер,
присущих личностям с неустойчивой психикой. Это подтверждали многочисленные
тесты, а также поведение полковника в экстремальных ситуациях, которых у
него было очень мало. Он обладал ценным умением исправлять ситуацию раньше,
чем она становилась экстремальной.
"Су-27" с бортовым номером 18 был исправен, насколько вообще может считаться
исправной система, состоящая из такого количества элементов. Отрабатывая
перехват низколетящих малоскоростных целей, истребитель шел на высоте
шестьсот метров со скоростью четыреста километров в час над лесным массивом.
Впереди уже был виден "условный противник" - "Ми-8", скользивший над самыми