посылать практически параллельный луч к ним - достаточно только посветить
с того конца, куда обычно смотрят Молтон сделал из самого крупного в
истории телескопа самый мощный в истории электрический фонарик.
интереса.
Федерации. Даже на таком расстоянии мой пучок оставался очень узким, так
что требовалась чрезвычайно точная навигация. Мы договорились, что корабль
будет всегда стоять на линии между Обсерваторией и одной слабенькой
северной звездочкой, никогда не уходящей у нас за горизонт. При
необходимости передать сообщение - у нас, конечно же, были определенные
договоренные часы - я попросту набирал на пульте координаты этой звезды и
был совершенно уверен, что сигнал дойдет. На борту корабля имелся
небольшой телескоп с ультрафиолетовым детектором. А уж дальше они
связывались с Марсом по самому обычному радио. Я иногда задумывался, до
чего же, наверное, им там скучно - торчать на одном месте, ничего не
делая, и только ждать, когда же я соблаговолю послать свою
ультрафиолетограмму. А ведь я, случалось, по многу дней ничего не
передавал.
вся эта информация поступала к вам?
какие есть, астрономические журналы. Мы договорились, что я буду
просматривать в некоторых из них - вот, кстати, припоминается
"Обсерватория" - определенные страницы. Тайнопись флюоресцировала только в
далеком ультрафиолете, никакая обычная ультрафиолетовая лампа ее не
обнаруживала.
спорткомплекс. Раздеваясь, ты запираешь свою одежду в шкафчик, но сверху
двери этих шкафчиков прилегают неплотно, там такие щели, что можно
просунуть что угодно; иногда поверх моего хозяйства оказывалась пробитая
перфокарта. Вещь вполне невинная и заурядная, они валяются не только у
вычислителей, но и в каждой комнате Обсерватории. Для отвода глаз я взял
за привычку всегда иметь при себе пару этих карт. Вернувшись домой, я
читал карту и при первой же связи отсылал ее текст. Я даже не знал, что
именно посылаю - все сообщения шли шифром. И я так и не узнал, кто же
именно мне их подкидывал.
шансы. Единственная опасность состояла в том, что ваши люди поймают
кого-нибудь из информаторов и выйдут через него на меня. Но ведь и в таком
случае я бы скорее всего выкрутился. Каждый элемент использовавшегося мной
оборудования имел и другое, самое нормальное назначение, даже модулятор
являлся частью неудачного анализатора спектров, который и пора было вроде
бы разобрать, но все никак руки не доходили. А каждый сеанс связи
продолжался всего какие-то минуты - за это время я успевал передать очень
много, а потом переходил к работам по программе.
чувствовал себя гораздо лучше - наконец-то удалось справиться с застарелым
комплексом неполноценности. Вряд ли нашелся бы гениальный сыщик, способный
поймать Молтона за руку, - во всяком случае, пока тот ограничивал свою
деятельность пределами Обсерватории. Так что вся вина лежит на
контрразведчиках из Сентрал-Сити и "Проекта Тор", которые не сумели
обнаружить - и перекрыть - утечку информации.
собственно говоря, никаким боком его не касавшийся. Как именно
передавалась информация - перестало быть тайной, но вот почему...
свидетельствовала, что люди, подобные Молтону, не становятся шпионами ради
денег или власти, или по иным, столь же тривиальным причинам. Не подлежало
никаким сомнениям, что ступил он на этот путь под влиянием сильного
эмоционального побуждения и следовал ему с глубокой внутренней
уверенностью в собственной правоте. Была, конечно же, и некая логика,
подсказавшая профессору, что необходимо поддержать Федерацию против Земли,
но в случаях, подобных этому, одной логикой не обойдешься.
он подошел к большому книжному шкафу и отодвинул в сторону деревянную
панель.
доставившую мне большое утешение. Не знаю уж, следует считать эти слова
циничными или нет, но в них много правды. Принадлежат они Талейрану,
французскому политику, жившему лет четыреста назад. И сказал он следующее:
"Что можно считать предательством? Это полностью зависит от даты".
Попробуйте задуматься над этим, мистер Садлер.
Французы, конечно же, смеются, но я считаю, что оно не уступит ни одному
земному сорту вина.
человеку не придется больше заниматься тем, чем занимались мы тридцать лет
назад.
километров, а во времени - на два столетия, шпион и сыщик кивнули друг
другу, улыбнулись и выпили. Каждого из них переполняли воспоминания, но
теперь в этих воспоминаниях не было ни капли горечи. Больше говорить было
не о чем, для них эта история закончилась.
указал ему дорожку, бегущую к пересадочному залу. На обратном пути он
задержался около клумбы и чуть не был сбит с ног толпой хохочущих детей,
со всех ног мчавшихся в направлении игровой площадки девятого сектора. На
какое-то время коридор заполнился их веселым криком, и затем дети исчезли,
словно неожиданный порыв ветра, и снова стало тихо.
профессор Молтон улыбнулся - он тоже внес свой вклад в создание этого
будущего. Он имел много оснований гордиться прожитой жизнью, но самым
важным было, наверное, именно это. Никогда впредь, ни в какие представимые
разумом времена род человеческий не разделится, не восстанет сам против
себя. Потому, что где-то там, вверху, над крышами Сентрал-Сити,
неисчерпаемые богатства Луны широкими потоками текли ко всем планетам,
которые человечество превращало в части огромного своего дома.
Трубников Александр
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Белов Вольф
Муркок Майкл
Андреев Николай