это его подчиненная, которой поручено охранять Амалию на территории
аэровокзала.
Амалию, узнали - в сущности, это дело техники.
"нянька"; очень ловко маскируется под гомика, подумала Амалия. Одобрительно
покивала. ему и взяла банку шипучки для себя и банку клюквенного сока для
Джека: надо хоть малость утешить напарника... Томас спросил, чем он может
быть полезен прекрасной даме. Амалия сказала, что неплохо бы устроить так,
чтобы они с напарником отбыли в Амстердам без "хвоста" - и вообще, чтобы
никто не знал об этом факте их биографии. Томас собрал у глаз морщинки и
объяснил, что такую задачу трудно выполнить в этом Вавилоне: наружку
уверенно не отследишь, а скрыть их отбытие от всего мира не удастся
наверняка. Он предложил бы уважаемой фройляйн автомобиль - всего 400
километров по лучшим в мире германским автобанам, то есть четыре часа, если
ехать не торопясь. Нет, брать машину напрокат не надо: это тоже оставит
след, господин Ренн может выделить вам две машины, пусть фройляйн не
сомневается...
то, что господин Тэкер отыскался с такой легкостью, показалось вдруг
подстроенным. Это, впрочем, было явной нелепостью; но услужливость Ренна и
его подчиненных наводила на подозрения. Преодолевая тягостные предчувствия,
Амалия спросила:
зафиксировать и отсечь. И спорить было не о чем: ловушка или нет,
приходилось соглашаться.
каком, - и вышли от "Майнна" через другую дверь, Амалия нашла Джека, крайне
недовольного жизнью, привела в кафе, и он снова начал брюзжать: наверняка их
"ведут", как "вели" в Детройте, и никакой Томас этого не обнаружит, и на
автобане этом немецком, в потоке, он ничего не сумеет определить, и что она
собирается делать, если этот ирландский клоун (то есть Эйвон) остановился в
Амстердаме, - он, Джек, полагает, что голландского-то языка Амми не знает,
несмотря на свои выдающиеся таланты. И вообще все плохо, брюзжал Джек,
потому что обнаружить человека в большом городе не удается лучшим полициям
мира, хотя в поиске задействованы сотни профи и толпы осведомителей, и
ничего еще, если он в Амстердаме, - а если он перепрыгнул в Париж?
взрывников этих, что ли, драпает?
двигаться дальше.
им путь ковриком: подошла Тома-сова дама - в приметных ботинках - и провела
их к машинам, неизбежным "гуронам" в европейской модификации. Головную повел
сам Томас - американские гости устроились на заднем сиденье, а сзади шла
машина сопровождения с тремя мрачными немцами.
асфальт автобана под шинами, пожирающими километры дороги со скоростью,
неприВычной даже американцам. Туннели, виадуки, развязки; справа -
живописные берега Рейна, и вдруг резкий поворот на узкую дорогу, пустую и
извилистую.
ловушка, - и сжала калено Джека. Тот сунул руку за отворот куртки.
Забормотал телефон. Амалия не разобрала слов; на порядочной дистанции сзади
был виден силуэт машины сопровождения. Она спросила;
съехал. Возвращаемся на шоссе, все будет о'кей...
проверили документы и понятные немецкие надписи сменились полупонятными
голландскими, она вздохнула и ощутила, что шейные мышцы ноют от напряжения.
Теперь шоссе двигалось уже не так стремительно, и через некоторое время
впереди и слева мелькнул самолет, набирающий высоту, - один, потом другой.
Они подъезжали к Схипхолу.
желаете, можем оставить вам машину. Они стояли у самого здания аэровокзала;
Томас повернулся на сиденье в смотрел на них с Джеком. Он словно разрешил
себе пообщаться с гостями - странный парень.. Амалия вдруг поняла, что он
говорит по-английски, и очень чисто, и ответила:
объявил Томас. - Голландский - увы... Рад бы помочь в безнадежном деле,
но...
не Франция.
и вашей команде, коллега. И господину Ренну передайте нашу сердечную
благодарность.
"готовность ноль", а чтовзорвали - неизвестно. - Он снова махнул рукой. -
Впрочем...
нами так носятся, - подумала Амалия. - Эх, кабы я сама знала толком..." Но
она была профи, наша Амалия, и память у нее была пронзительная, так что
безумная гонка через три аэропорта ничего не вытеснила. Она вспомнила
внезапное замечание МаЗена - в вертолете - насчет взрыва и ответила;
уничтожить этот опытный экземпляр. - Подумала и добавила; - Разработанный на
основе какого-то нового изобретения.
революция а автомобилестроении. Да что, наше дело маленькое... Успеха!
Томасу и вместе с крошкой Амалией, далеко не достающей ему до плеча"
двинулся в аэровокзал, а Томас посадил за руль одного из своих громадных
парней я прилег на заднем сиденье. Не часто удается соснуть часок во время
рабочего дня - а ведь он длинный при "готовности ноль", этот рабочий день...
подумала она.
***
ему не надо было знать об этом господине; ничего - сверх того, что он уже
знал. Убийца. Остальное Клем увидит сам, при встрече.
Бенедикта", у дядюшки Би то есть. Это было странно и, в общем-то, нехорошо:
он не боятся подслушивания и, следовательно, не собирается быть откровенным.
уважаемый, за то, что я приказал взорвать вашу лавочку?
бензиновым королем. Он очень хорошо помнил предыдущую поездку к дядюшке -
солнце, тень вертолета на воде, "Морского единорога", стоящего на якоре
среда других судов морского класса.
странной фамилией организовал диверсию, но Си-Джи всегда доверял своей
интуиции и был намерен доверять впредь.
массажист: откинуть голову на спинку вертолетного кресла, последовательно
проверить руки, шею, плечи, спину, ноги. Закрыть глаза. Когда он открыл их,
внизу показалась знакомая лужайка. У портала виллы на сей раз никого не было
- так он и договаривался с Би. Пилот Филд оглянулся и спросил:
с неба. На задних сиденьях зашевелились охранники, готовясь к ритуалу
высадки: гориллы выпрыгивают, бдительно озирают все окрест, а затем из
кабины выплывает сам. Жизнь, как в приключенческом романе, подумал он и
посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось четыре минуты; из дома
так никто и не вышел. Правильно... Нечего и вид делать, что здесь некое
гостевание. Звонить дядюшке он не стал, понимая, что старый хомяк уже торчит
у окна с биноклем,
пахнущим водорослями.
же коптер, сделал круг и аккуратно, столбиком, пошел на посадку. Сел на
положенном расстоянии, погасил вращение ротора, и на лужайку спрыгнул
здоровяк в костюме - спрыгнул, опустил лесенку. Пауза. Затем по лесенке
скатился колобок. Интересно, что Бабаджанян произвел на Си-Джи совершенно то
же впечатление, что и на Амалию: округлое что-то и потешное - колобок. Он
был в своей непременной кожаной куртке и кепке.
курткам иное, чем в России: во-первых, они встречаются куда как реже;