это имя оказало свое магическое действие. Она предполагала, что начнутся
возражения, связанные с его извечной неприязнью ко всему тому, что связано с
болезнями, но ничего подобного не произошло. Он выглядел слишком усталым и
опустошенным, чтобы спорить. Взгляд его постоянно метался из стороны в
сторону, словно в поисках куда-то исчезнувшего места, на котором он мог бы
наконец обрести свой покой. Она последовала за ним наверх в мастерскую.
в ванную.
распахнутой. Не было таких телесных отправлений, вплоть до самых
фундаментальных, которые вызвали бы в нем хоть малейшее чувство стыдливости.
Вначале это шокировало ее, но потом она привыкла, так что, когда она вышла
замуж за Эстабрука, ей пришлось заново обучаться правилам приличия.
какое-нибудь белье?
времени, когда она отыскала грубую хлопчатобумажную рубашку и пару линялых
спортивных трусов, он уже вышел из душа и стоял перед зеркалом в ванной
комнате, зачесывая назад свои влажные волосы. Его тело не изменилось с тех
пор, как она в последний раз видела его обнаженным. Он был все таким же
стройным, с таким же крепким животом и ягодицами, с такой же широкой и
ровной грудью. Ее внимание привлек его укрывшийся под покровом крайней плоти
член, опровергавший милягино имя. В невозбужденном состоянии он был не таким
уж большим, но все равно привлекательным. Если он и заметил, как внимательно
она его рассматривает, то не подал виду. Он неприязненно уставился на свое
отражение в зеркале, а потом тряхнул головой.
твоя одежда.
ее в мастерской. Двойной портрет, который она видела в рождественскую ночь,
исчез. Краски, мольберт и загрунтованные холсты были бесцеремонно свалены в
углу. Теперь их место занимали газеты с сообщениями о трагедии, которую она
отметила только мимоходом. Двадцать один человек, в их числе женщины и дети,
погиб во время пожара в Южном Лондоне, вызванного поджогом. Она не придала
этим сообщениям особого значения. В этот мрачный день и без того было
достаточно причин для печали.
проводил в дом. Рождественские украшения висели на прежних местах в ожидании
Двенадцатой Ночи (Двенадцатая Ночь - ночь Богоявления, или ночь перед
Богоявлением, когда заканчивались рождественские праздники - прим. перев.),
острый запах хвои висел в воздухе.
предупредить тебя, что он накачан наркотиками, и сознание время от времени
покидает его. Но он так хотел тебя повидать.
сказал Клем. - Ты пока побудешь здесь, Джуди? Может быть, ты захочешь
повидать его после Миляги...
чашку чая. Там она пожалела о том, что не пересказала Миляге по дороге свой
разговор с Тэйлором неделю назад, в особенности эту историю о том, как
Миляга говорил на непонятном языке. Возможно, это помогло бы ему понять, что
Тэйлор хочет от него услышать. Раскрытие тайн постоянно занимало ум Тэйлора
в рождественскую ночь. Возможно, сейчас, сколь бы он ни был одурманен
наркотиками, он хотел хотя бы отчасти проникнуть в некоторые из них. Вряд
ли, однако, Миляга сможет ему хоть чем-нибудь помочь. Тот взгляд, который он
устремил на зеркало ванной, был взглядом человека, для которого даже свое
собственное отражение является тайной.
болезни или из-за любви?, - подумал Миляга, когда Клем ввел его в комнату.
Жар помогает выпарить вместе с потом наваждение или заразу. Конечно, и в
том, и в другом случае успех не всегда гарантирован, но у любовной неудачи
есть, по крайней мере, свои плюсы. С тех пор как он уехал из Стритхэма, он
почти ничего не ел, и от застоявшегося жаркого воздуха у него закружилась
голова. Ему пришлось оглядеть комнату дважды, прежде чем взгляд его нашел
наконец ложе Тэйлора, окруженное молчаливыми и равнодушными свидетелями
современной смерти - кислородной подушкой с трубками и маской, столиком с
перевязочным материалом и полотенцами, другим столиком с тазом для рвоты,
подкладным судном и салфетками, рядом с которым стоял третий столик с
лекарствами и мазями. Посреди всех этих аксессуаров находился притянувший их
магнит, который теперь больше напоминал пленника. Голова Тэйлора покоилась
на покрытых клеенкой подушках, глаза его были закрыты. Он был похож на
жителя древнего мира. Волосы его были редкими, тело исхудало, внутренняя
жизнь его организма - костей, нервов, кровеносных сосудов - болезненно
проглядывала сквозь кожу цвета простыни, на которой он лежал. Миляге
оставалось только созерцать это зрелище, борясь с желанием повернуться к
нему спиной и убежать. Смерть вновь была рядом, так скоро. Источник жара был
другим, другой была и обстановка, но Миляга оказался во власти той же самой
смеси страха и беспомощности, что и в Стритхэме.
кровати и разбудить спящего. Тэйлор пошевелился, и на лице его возникло
недовольное выражение, которое немедленно исчезло, стоило его взгляду
остановиться на Миляге.
поудобнее на подушке, но это оказалось ему не под силу. Дыхание его
немедленно участилось, и он скривился от боли, вызванной этим движением.
мы с Милягой могли бы поговорить. - Он посмотрел на своего посетителя,
который до сих пор медлил в дверях. - Ты поговоришь со мной, Джон? - спросил
он. - Наедине.
стул, но Тэйлор похлопал ладонью по кровати. Там Миляга и присел, услышав,
как скрипнула под ним клеенчатая простыня.
Тэйлору, а к Миляге. Потом он оставил их вдвоем.
Тэйлора не хватит силы удержать его. Тогда он поднес стакан к его губам.
Несмотря на слегка увлажнявший их слой лечебной мази, они потрескались и
распухли от болячек. Сделав несколько глотков, Тэйлор что-то пробормотал.
уже всего на этом свете хватит. Пора закругляться.
другу, - сказал Тэйлор. - Я ждал тебя, чтобы сказать, как часто я о тебе
думал. Днями и ночами, Миляга, днями и ночами.
начистоту, то и остальная часть меня - тоже. Ты выглядишь так, словно почти
не спишь, Миляга.
должен обещать, что не будешь на меня сердиться.
Он уставился на Милягу, словно ожидая какой-то бурной реакции. Когда ее не
последовало, он продолжил:
вспоминал. Ты ведь не против, а?
Тэйлора были вялыми, на они вцепились в руку Миляги со всей той силой,
которая в них осталась. Пожатие его было холодным.
призрак красоты, которой он когда-то обладал.
Даже из окна выплывал и смотрел на себя со стороны. То же самое произойдет и
когда я умру, Миляга. Я уплыву по течению, только на этот раз мне не удастся
вернуться. Я знаю, Клем будет очень тосковать по мне - мы прожили вместе
целых полжизни, - но ведь вы с Джуди поможете ему, правда? Если сможете,
постарайтесь ему все объяснить. Расскажите ему, как я уплывал по течению. Он
не желает меня слушать, когда я об этом говорю, но ведь ты меня понимаешь.
Шекли Роберт
Зыков Виталий
Свержин Владимир
Жюль Верн
Бажанов Олег
Шилова Юлия