Чтение 37–й страницы книги ~Достойная оборона~

очень вкусный.

Тэд чувствовал, как питательные вещества вливаются в него из широкого
блестящего внутреннего органа животного, который, по его мнению, являлся
печенью. По крайней мере, он находился на том же месте, что и печень всех
земных млекопитающих, когда Тэд вспорол шкуру на брюхе лезвием своего
копья и выпотрошил зверя с помощью короткой палки.

Щетинистый олень был для Бертингаса богатством, здоровьем, даже самой
жизнью. Он нарежет полоски мяса из боков - прекрасное дополнение к диете
из ягод и личинок, на которой он сидел всю последнюю неделю. Он снимет и
выскоблит шкуру, сделает из нее прочную верхнюю одежду и настоящие
мокасины вместо этих кусков коры, которые язык не поворачивается назвать
обувью. Они совершенно расползлись и сваливались с ног. Он вытянет
сухожилия и сделает из них прекрасную тетиву для своего лука, желудок и
прочие внутренности пойдут на сумки для провизии, из верхушки черепа
получится отличная чаша для воды, кости можно будет расколоть и наделать
из них наконечников для стрел и рыболовных крючков. Он выварит мелкие
кости и приготовит клей, сбреет щетину и приклеит к стрелам в качестве
оперения.

Убив этого оленя, он сможет продолжать свой путь бесконечно долго. Его
охватило желание вознести молитву духу оленя за принесение своей жизни в
дар Бертингасу.

Как же изменила его эта неделя, проведенная среди дикой, первозданной
природы! Узнал бы кто из многочисленных друзей в этом дикаре, убившем
животное заостренным камнем и рвущего зубами сырое мясо, Тадеуша
Бертингаса? Поверили бы они, что это и есть тот самый лощеный заместитель
директора Бюро коммуникаций Скопления Аврора? Бывший архивариус базового
Диска рассеянной информации и приверженец принципов правдизма? Стройный
горожанин Мейербера, живущий в роскошной вилле? Находящийся на короткой
ноге с почти небожителями из Главного центра - такими, как Дейдра Салли и
Селвин Прейз. Кто-нибудь поверил бы?..

Да, Халан Фоллард поверил бы. Тот знал все о склонности Бертингаса к
бегству в необитаемые горные районы, к свежему ветру и диким лесам. Но все
же даже Фоллард знал, что Бертингас ходил в походы, снаряженный по
последнему слову техники: с палаткой из термального шелка, с подстилкой из
упругой фиберткани и надувными матрацами, запоминающими положение тела, с
сапогами из шкуры крота, с набором питательных сиропов, имеющих вкус
изысканных блюд, с конвекционным обогревателем, чьи лепестки из легкого
металла складывались друг на друга, так что он занимал место не больше
фонарика.

Чего Фоллард не знал - так это того, что Тэд также изучал и старинные
способы выживания в необитаемой местности. У сиу, якутов, полинезийцев и
ванаби он научился, как раскалывать кремень и делать из него ножи, как
соорудить лук и как выследить на звериной тропе неосторожное животное.

Первого оленя он добывал целую неделю. Если говорить честно, то он
думал не только о выживании среди дикой природы. Сколько раз - и в засаде,
и при выслеживании - Бертингасу приходилось прерывать охоту. Там, где он
ожидал услышать мягкую поступь осторожных лап достаточно большого
животного, на которого стоило поохотиться, до его слуха доносилось шумное,
с топотом сапог и хрустом веток, движение человеческого патруля. Который
не был обучен лесному искусству и неслышной поступи. Значит, солдаты.

Пока его руки работали над разделкой оленя, выбирая нужные ему части,
глаза и уши были настороже. Если кто-нибудь наткнется на него до того, как
он успеет вырыть тайник и спрятать остатки - включая и пропитанную кровью
землю под тушей, - то ему придется бежать очень быстро. Неплохо быть
предупрежденным заранее, пусть это будет хоть шепоток ветра или проблеск
движения на холме. И...

А это что такое?

Почти на расстоянии вытянутой руки, не дальше метра от его обеденного
стола, росло дерево лейа. Бертингас искал его с того момента, как
приземлился в лесу. Из тысяч изученных и классифицированных образцов флоры
Палаццо это было одним из двух известных ядовитых растений. Другое, нериум
хан, несло смерть от одного прикосновения к любой его части - будь то
корень, кора, листья, семена или сок. Дождевая капля, упавшая с самого
маленького листка нериума, действовала не хуже чаши Борджиа.

Лейа было не таким жестоким. Его сок при попадании в кровь вызывал
сонливость, дезориентацию и ступор на несколько часов. Такое воздействие,
однако, нейтрализовало сок, поэтому мясо зверя или птицы, добытых при
помощи дротика, смазанного соком лейа, оставалось здоровым и незараженным.
Дичь, убитую с помощью нериума, есть было нельзя.

Бертингас планировал сделать несколько стрел, раз он нашел, из чего
сделать оперение. Тупой камушек вместо острия оглушит птицу или небольшое
животное на дереве, не разодрав на части маленькие тушки и не пригвоздив к
стволу на недосягаемой высоте. Но охотиться с помощью лейа было куда
лучше. Колючкой с куста или осколком кости, смазанным соком, можно будет
выстрелить из короткой духовой трубки. Если у него будет трубка...
Возможно, ее удастся сделать из полой берцовой кости оленя или вырезать из
крепкого тростника.

После того как он скрыл все следы пребывания на поляне, разровнял землю
и присыпал ее опавшей листвой, он срезал с лейа несколько веток. Снова
зашагав по тропе, Тэд вытащил маленький осколок кремня, оставшийся после
изготовления наконечника копья, и принялся на ходу обрабатывать берцовую
кость оленя, обрезая, обтачивая и разглаживая ее. Он мог бы сделать и
дудочку, если бы умел играть на ней.

Придав кости такой вид, какой его устраивал, Бертингас засунул ее за
травяной пояс просохнуть и затвердеть. Не давая рукам передышки, он
принялся работать над веткой лейа. Он снял кору и соскоблил мягкий нижний
слой, затем стал раскалывать древесину на тонкие лучины. Он тер каждую
свежую поверхность ногтем до тех пор, пока не начинал проступать сок, и
продолжал тереть, сгущая сок и скатывая его в плотные клейкие коричневые
шарики. Их он опускал в сумку из внутренностей оленя.

Уже вечерело, и ноги Бертингаса налились свинцом от усталости, когда он
добрался до намеченного места. Последние три часа он поднимался в гору.
Как известно, это не лучшая идея для всякого, кто заблудился. Вниз, следуя
естественным законам природы, течет вода. По ее примеру и усталому
путешественнику следует направляться в долину. К местам пребывания
разумных, социально-общественных существ. К морю, если таковое есть
поблизости. Подъем вверх приведет тебя к горным кручам, сухим камнепадам,
в пустыню. Но Бертингас двигался в этом направлении не по случайной
прихоти.

Он знал даже без подсказок ПИРа, что покинул аэрокар в пределах двухсот
километров от предгорной гиперволновой станции. Она была одной из
нескольких таких станций, размещенных на поверхности планеты, а не
установленных на луне или отдельном астероиде. Поскольку подготовка,
энергетическая накачка и выстреливание лазерных сообщений большой мощности
являлось потенциально опасной технической операцией, станции размещались
далеко за пределами населенных районов. На молодых планетах типа Палаццо
это означало - в пятистах километрах от города.

Бертингас двигался более или менее в направлении станции всю последнюю
неделю. Он отвлекался только по необходимости - чтобы спрятаться от
неприятельских поисковых партий и чтобы найти воду.

Расположенная на горе примерно в тридцати метрах над ним, станция
напоминала гигантский одуванчик, выросший среди голых скал. Круглая форма
дыры в гиперпространстве послужила причиной такой формы здания. Бертингас
изучал его, не покидая укрытия под деревьями. Он посмотрел на волноводы,
которые служили для обмена микроволновыми сигналами с Мейербером через
релейные станции. Он вслушивался в низкий рокот - едва различимый в шепоте
легкого ветерка - ядерного генератора. Энергетическая система станции была
автономной, с дублирующими генераторами. И если в какой-то совсем скверный
день вспомогательные генераторы тоже выйдут из строя, то система
автоматически переключится и станет получать пятьсот мегаватт энергии от
линии микроволновых сигналов. Предгорная станция была застрахована от
случайностей, способных прервать снабжение энергией.

Если поток энергии все же прервется и удерживающее
гиперпространственную дыру поле исчезнет, то Палаццо погибнет.

Никто и никогда еще не наблюдал такой картины гибели планеты.
Полученное Скоплением Аврора разрешение на установку предгорной станции
одним из главных пунктов содержало требование немедленной всепланетной
эвакуации в случае пятидесятипроцентного падения энергии.

Находясь внизу, у подножия утесов, он ощущал басовитую вибрацию
генераторов, передающуюся через самую материю камня. Все было в порядке.

О нет, совсем не в порядке!

Бертингас увидел, как повернулась ручка расположенной на уровне земли
двери и она широко распахнулась. Из помещения станции вышел человек в
чем-то вроде полувоенной униформы, состоящей из темно-зеленого комбинезона
и тяжелых ботинок, и осмотрелся вокруг. Он подошел к плоскому камню
высотой со стул и уселся на него, освещаемый лучами заходящего солнца.
Прислонив винтовку-пульсатор к камню, он принялся развязывать шнурки
ботинок.

Медленно, стараясь не произвести ни малейшего шума на усыпанной мелким
щебнем земле, Бертингас скрылся за деревьями. Так же медленно он опустился
на землю, оперся спиной о ствол дерева и вытянул уставшие ноги. Он все еще
не мог видеть станцию и солдата через переплетение ветвей.

Пока он видел только одного солдата, но Бертингас быстро постигал азы
военного искусства и метод мышления военных в последнее время. Внутри
станции должны быть еще. Сколько? По меньшей мере двое. Может быть,
пятеро. Вряд ли больше, иначе он бы увидел снаружи кого-нибудь еще.

Теория групповой динамики гласила, что когда четыре или пять
человеческих существ собирались вместе, а место их пребывания было
неоднородным - скажем, "внутри и снаружи", как в данном случае, - то
группа имела тенденцию к кучкованию. В любой организации из десяти человек