Вулвером меч -- и остановился. Потом опустил меч. Он не мог убить спящего
Вулвера, хоть и понимал, что так будет проще. Это было бы подло, это было бы
недостойно. Пусть эта жалкая тварь, по крайней мере, сможет защищаться. И
сэр Лайонел, проклиная в душе свою неожиданную слабость, отступил на пару
шагов и крикнул:
воззрился на меч в руке рыцаря. Его тощее тело сотрясала дрожь, желтые глаза
от ужаса стали огромными, как плошки. Не пытаясь защититься или убежать, он
глядел на сэра Лайонела так, как смотрят на палача -- с безнадежной
тоскливой мольбой. От этого взгляда по спине у рыцаря побежали мурашки, а
голос его предательски дрогнул, когда он снова закричал:
глядя в глаза рыцаря пронзительным жалобным взглядом, стал стонать и
заламывать руки. В движениях Вулвера было столько человеческого, что сэр
Лайонел невольно отступил еще на шаг назад. Все его существо возмущалось
против такого убийства. Но тут он взглянул на отвратительную волчью морду
Вулвера, на огромные клыки, торчащие из пасти, и сердце его охватил гнев.
Перед его мысленным взором промелькнули невинные дети, умирающие от голода.
И сэр Лайонел, не давая позорной слабости вновь охватить себя, ринулся
вперед и одним ударом снес Вулверу голову с плеч.
чудовища в руке и побрел к своему коню. Приторочив голову к луке седла, он
повернул коня в сторону аббатства.
возвращавшихся домой с уловом. Завидев рыцаря, они опустили свою ношу на
землю и склонились в низком поклоне. Сэр Лайонел милостиво кивнул им и хотел
уже проехать мимо, как вдруг заметил, что рыбаки во все глаза смотрят на
голову Вулвера.
волки, -- изумленно проговорил старший рыбак. -- Вот славная была охота!
любезный. Это голова Вулвера. Слыхал о таком?
"Значит, не таким уж безобидным был этот Вулвер! -- подумал про себя рыцарь.
-- Вон как они перепугались одной только головы его!".
кормильцем!
и неприглядный! Он, как мы, ловил рыбу, и не только для себя. Уже много лет
бедняки и вдовы почти каждое утро находили у себя на крыльце его подарок --
отменную свежую рыбину. А когда случился неурожай, и люди голодали и
умирали, Вулвер спас многих -- если б не его рыба, может, все мы были бы уже
мертвы.
Лайонел.
даже когда мы не решались из-за шторма выйти в море. Он не любил
показываться людям на глаза -- может, стеснялся, что такой некрасивый,
может, еще почему. Но многие видели, как он приходил по ночам, а утром на
пороге всегда лежала рыба. В последнее время он стал приносить еще больше --
видно, хотел, чтобы всем хватало.
Теперь он понял -- несчастный так отощал потому, что последним куском
делился с людьми.
деревне скажет о Вулвере то же самое.
молодой рыбак.
Лайонел. Не сказав больше ни слова, он вонзил шпоры в бока коня и поскакал
прочь.
глазами, а в ушах раздавались предсмертные стоны Вулвера. Непоправимость
содеянного еще больше растравляла боль. Сэр Лайонел чувствовал себя гнусным
убийцей, слезы текли по его лицу при мысли о том, что он сделал.
Окровавленная голова Вулвера, висевшая у седла, моталась взад и вперед,
мертвые глаза смотрели на рыцаря с немым укором.
вытер слезы и медленно въехал в ворота. Навстречу ему спешил улыбающийся
отец Бертран.
голову Вулвера и добавил еще радостней:
битве!
упал перед аббатом на колени.
Я совершил отвратительное злодеяние!
начала. Мне казалось, что я уничтожу злобное чудовище, а вместо того я убил
благороднейшее существо! И все потому, что в гордыне своей полагал, что мне
дозволено решать, кто достоин жить, а кто -- нет!
сокрушался и умолял святого отца назначить ему самую суровую епитимью. Но на
аббата его рассказ не произвел особого впечатления.
Пусть этот Вулвер был не таким уж злым -- все равно он был чудовищем! Я и не
знал, что в деревне принимают его подарки -- не то я бы давно им запретил.
Надо же! Кормиться нечестивыми трудами какого-то Вулвера! Так что утешься и
забудь об этом.
смотрел он на меня! Боюсь, я никогда не смогу забыть такое!
Поднимись с колен, милорд!
не успокоюсь, пока не предам ее земле!
нет нужды, сын мой. К чему хоронить голову твари, лишенной души? Брось ее в
море, да и дело с концом!
взглядом, способным испепелить всю обитель.
сквозь зубы. Не удостоив больше аббата ни словом, ни взглядом, он вскочил на
коня и помчался прочь.
прочитал над ней все молитвы, какие знал. Он навсегда запомнил суровый урок:
внешность, уродливая или благородная, не имеет значения. Добро и зло часто
таятся там, где не ждешь.