нарастающее желание.
дел, могла быть утомлена. Но могла и ожидать его. Увидев домик Горады, он
сбавил шаг, чтобы никоим образом не бросаться в глаза. Свернул к двери,
спокойно, не выдавая волнения. Не оглядывался, не проверял, не наблюдает
ли за ним кто. Вряд ли сколь-нибудь приличный человек станет это делать.
ударил запах трав и хлеба, теплый, безопасный, заполняющий все естество.
Магвер облизнул губы, коснулся пальцами стены. Провел по ней ладонью и
застыл. Он явно слышал скрип половиц и громкое дыхание женщины. Улыбнулся.
Горада была здесь и не заметила его прихода. Он прильнул к стене так
плотно, что даже ощутил ее щекой. Ступал медленно, осторожно, после
третьего, четвертого шага - немного смелее. Горада стояла у печи, спиной к
сеням. Наклонившись над глиняной квашней, месила тесто для хлеба. Магвер
глядел на ее согнутую дугой спину, выпячивающиеся ягодицы, напряженные
бедра. Он видел, как она то и дело наклоняется, как линии ее тела
изгибаются и покачиваются, голова поднимается и опускается.
взглянул на ее лицо... Но он не взглянул, он уже стоял над Горадой,
залезая руками ей под юбку.
взглянул на нее и увидел красные от плача, испуганные, умоляющие глаза...
подтянуть брюки, но не сделал этого. Четверо солдат, осклабившись в
ухмылке, уставились на него. Горада всхлипывала.
сказал один из городовых. - Теперь эта возможность упущена. Мы забираем
тебя.
Гораду. Та снова всхлипнула, отвернулась.
окну. Скрипнуло дерево, лопнула пленка. Он почувствовал, как его хватают
за ноги. Отчаянно рванулся, кто-то вскрикнул от боли, но крепкие руки уже
затаскивали Магвера обратно в комнату.
которые он услышал под градом посыпавшихся на него ударов.
увидеть священное место.
туманные и призрачные картины. Но и они в конце концов сменились
клубящимися волнами цвета, запаха, звука. Эти новые сны, которые
невозможно было пересказать, тем не менее имели реальное содержание.
Словно сознание Дорона, продираясь сквозь многочисленные завесы,
прикрывающие истину, углубило восприятие, магическим образом связанное со
священным местом. Первый слой - простое знание о прошлом. Круг Мха помнил
и мог воспроизвести каждый шаг человека или животного, каждое новое
растение, запускающее в землю корни, каждый пожар, наводнение и ураган,
все, что случилось в Лесистых Горах. Глубже были записаны события тех
времен, когда люди еще не ушли от Священных Древ. Тогда мир принимал свой
теперешний облик. Меж собой сочетались стихии, которых сегодня уже никто
не в состоянии ни понять, ни даже просто назвать. Наконец, на самом дне,
как бы самом тайном охраняемом провале, пребывало наиболее могущественное
знание. Там были записаны законы, правящие миром: правила, которым
подчинялся сам Круг и Земля Родительница.
можно познать прелесть размножения, пророческого сна, оздоровления. Сейчас
мало кто из жителей Даборы помнил, что в действительности представляет
собою Круг. Ведь многие поколения им владели гвардейцы из Гнезда. Круг
стал не чем иным, как символом утраченной свободы. А ведь Гнездо все время
пользовалось его силой.
часть своей мудрости. Поэтому он мог понимать по крайней мере некоторые из
образов, теснящихся в мозгу. Он видел отряды воинов, кровавое зарево
пожаров, группы лесорубов, строителей городов. Слышал давно забытые песни.
Однако не мог разобраться в сумбуре этих миражей. Они приходили к нему в
снах, демонстрируя в течение нескольких мгновений все новые картины,
вырванные из различных мест и времен. Все это было хаотично, перемешано -
он не мог их запомнить и расположить в виде единой цепи событий. Именно
так Дорон воспринимал первый слой заключенного в Круге знания. Еще меньше
доходило до него из второго, более глубокого. Единичные туманные образы,
для описания которых он не нашел бы даже соответствующих слов.
Их могущество - только часть первобытной силы Родительницы, знания -
фрагмент мудрости. Они подарили Дорону то, что хотели и могли
пожертвовать. Приблизили к познанию сущности мира, но объем тайн
по-прежнему оставался во много раз больше познанного порядка. Именно
теперь, приближаясь к Кругу, Дорон чувствовал, что его знание и сила -
лишь частица, осколок силы и мудрости Земли Родительницы, явленных ему в
Круге Мха.
получить благословение Пестуньи Древ и пророчество. Тогда он тоже
чувствовал, что с каждым шагом приближается к ядру гигантской силы. Однако
же сейчас это ощущение было гораздо сильнее. Если б понять истекающие от
Круга вести, если б суметь задать вопросы! Сколь же многое он мог бы
узнать, сколько событий прошлого увидеть, о скольких предсказаниях
просить! Но он служил Деревьям, а не Кругу, и мог лишь читать знаки, а не
изображать их.
северо-восток, он добрался бы до Круга за два дня, однако тогда пришлось
бы пройти вблизи нескольких холопских деревень и поселков лесорубов. Кроме
того, на этом пути могло встретиться слишком много вооруженных людей.
Гвардия и союзные ей верные бану отряды либо уже двинулись к Даборе, либо
готовились к походу.
воздухе стоял спертый дух болезни, горячки, гниющих ран и трупов. Было
холодно.
позвоночнику, ползла по спине, пристроилась даже во рту, буравя места,
оставшиеся после выбитых зубов.
это усилие. Глядел одуревшим взглядом.
под потолком оконца. Но того, что увидел Магвер, было вполне достаточно,
чтобы бросить в дрожь самого храброго человека.
окровавленного, измазанного навозом, на котором лежал неведомо уже сколько
времени.
каждый пинок. Но вряд ли именно они сорвали с него кафтан, башмаки и
штаны. Слишком старая и незавидная была одежда, чтобы на нее польстились
солдаты. Зато уж обитатели этой ямы - наверняка. Магвер все еще собирался
с силами, одновременно внимательно рассматривая все, что было вокруг.
Именно около стен был собран немного более толстый слой соломы, если можно
назвать соломой кучки влажных гниющих стеблей. Середину ямы покрывал слой
навоза.
нависал так низко, что нормального роста человек должен был задевать
головой о его балки. Долгое время Магвер не мог определить, где находится
выход, наконец задрал голову и увидел наверху люк. Значит, его сюда
сбросили, он упал и лежит до сих пор. А тем временем кто-то его крепко
обработал.
явно более толстой, чем подстилки других арестантов, и одеты тоже были как
бы солиднее. Их было четверо. Между ними лежали кафтан, башмаки и штаны
Магвера. Четверо на одного. Многовато. Да небось у них еще найдется пара
помощников, готовых перегрызть человеку глотку за краюшку хлеба.
Возьми, напейся.
пока не вылизал последнюю каплю влаги. Каждый глоток разогревал тело,
возвращал силы. Но чем теплее делалось в желудке, тем докучливее
становилось напряжение мускулов.
место.
краешек своей подстилки, но, словно не обращая внимания, как он иззяб, об
одежде даже не вспомнил. Еще двое узников придвинулись ближе, чтобы
Афанасьев Роман
Лукьяненко Сергей
Ильин Андрей
Андреев Николай
Афанасьев Роман
Беляев Александр