Чтение 37–й страницы книги ~Амнезия творца~

И добавило:

- Если сумеешь.

Часы посмотрели на Илфорда, замершего на одной ноге, на окно, за которым
застыли дождь и туман. По-прежнему трудно было поверить, что за пределами
этой комнаты - мир. Что вещи вокруг - не просто вещи. Что Илфорд - не просто
Илфорд.

Часы возненавидели Илфорда. И эту комнату, сотворенную им, и свое
нынешнее обличье. Возненавидели так люто, что им приснился сон наяву. Им
приснилось пробуждение.

И раздался грохот...

***

Что было похоже на взрыв. Гостиная провалилась в подвал. Эверетт, Фолт и
Илфорд дождем посыпались в комнату Кэйла, вместе со стульями, лампами,
буфетами, картинами, растениями и стеклянным кофейным столиком, который
вдребезги разлетелся посреди комнаты, ударясь о старенькую кушетку. Бонсай
превратился в груду земли, черепков и корней, на него упал Фолт. Золотые
часы грянулись о бетон подле головы Эверетта и развалились, щелкнув
напоследок, словно хотели доложить, что связь времен восстановлена и они с
честью погибают на боевом посту. Илфорд, не выпуская из руки стакан скотча,
обрушился на старенький холодильник и съехал на пол. Осколок стакана вспорол
ему ладонь. Потекла кровь. С рубашки капало виски.

Эверетт посмотрел вверх, в гостиную. Пол исчез, обиталище Илфорда
соединилось с логовом Фолта. Стены были ободраны подчистую, неведомая
катастрофическая сила увлекла вниз все без остатка. Даже мраморная каминная
доска валялась, расколотая, перед дверью. Картину Илфорда - величавый залив,
устланный туманом, - проткнула, точно кол, лампа Фолта.

Снаружи ровно шумел дождь, шевелил листья на деревьях, бился о булыжники
дорожек.

Илфорд и Фолт выбрались из-под обломков и теперь, тряся головами,
ощупывали ушибы и рассматривали ссадины.

Эверетт не стал себя ощупывать.

- Билли, убирайся, - велел он.

- Чего?

- Уходи. Беги.

- Куда?

Илфорд обморочно пошатывался возле холодильника.

- А что, некуда? - спросил Эверетт. - Не к кому?

- У меня был Кэйл.

- Понятно. Беги на юг, в армию Вэнса. Там тебя увидят сверху, подберут.
Билли, куда хочешь беги, только здесь не оставайся. Но сначала дай ключ от
мотоцикла.

- Чего?

- Ключ от мотоцикла. Он мне нужен.

- Бежать? - переспросил Фолт. - Ты это всерьез?

Эверетт взял ключ. Фолт переступил через разбитую каминную доску и вышел
под дождь. В дверях он обернулся, и Эверетт махнул рукой - иди, мол. Фолт
пересек лужайку, пустился бегом и исчез на туманном краю соседского сада.

- А теперь уйду я, - сказал Эверетт. Правой ладонью Илфорд зажимал
кровоточащую ссадину на левой руке. На его лице бушевало сражение. Он был
гораздо старше, чем казался раньше, и теперь, в борьбе с украденной у Кэйла
молодостью, уже не мог скрывать свой возраст.

- Ты разрушил мой дом, - процедил он.

- Я рад, - сказал Эверетт.

- Никуда от нас не денешься, - посулил Илфорд. - Едва заснешь, будешь
делать сны. Мы тебя найдем и притащим назад.

- Лучше Бога моли, чтобы я никогда больше не заснул, - зло произнес
Эверетт. - Есть у меня один сон в запасе. Специально для тебя.

- Ты не властен над тем, что ночью вытворяешь.

- Ничего, я упражняюсь, - сказал Эверетт. - Когда в последний раз был в
Хэтфорке, для меня там несколько недель прошло. Вволю времени, чтобы
отшлифовать талант.

Он блефовал, но не сомневался, что это подействует. Чувствовал, что берет
верх.

- Ты же знаешь, я тебя не отпущу. - Ил-форд двинулся к двери, чтобы
заслонить Эверетту проход. Под ногами хрустели обломки роскоши. - Сначала
здесь надо закончить все дела. - В его голосе слабым эхом звучала риторика
Гарримана Крэша. И самого Илфорда.

- Здесь все кончено, - сказал Эверетт. - Я знаю, что ты натворил.

- Что я натворил? - резко произнес Илфорд.

- Фолт мне рассказал.

- Что он тебе рассказал?

- Прочь с дороги, - рявкнул Эверетт.

- Ты умеешь только бегать, - сказал Илфорд. - Мы с тобой из одного теста
слеплены, разница лишь в том, что я остаюсь и пытаюсь созидать, а ты -
только убегаешь.

- Если бы я сделал то, что сделал ты, я бы тем более убежал. Бегство -
самое лучшее дело для таких, как я.

- Но не век же ты будешь бегать.

- Сколько получится. Все лучше, чем стать таким, как ты.

Эверетту вдруг подумалось, что у него талант беглеца. Талант, быть может,
даже ярче выраженный, чем сновидческий. Когда-то он пригодился Мелинде в
Хэтфорке. А теперь, возможно, он пригодится Иди.

- Ты меня не удержишь, - сказал Эверетт. - Я сильнее. Я остановил часы.

- А на Кэйла тебе, выходит, плевать, - упрекнул Илфорд. - Бросаешь на
произвол судьбы.

- Илфорд, Кэйл мертв. Ты его убил. Илфорд оглянулся на холодильник.

- Эверетт, я знаю про наркотик. Думаешь, Билли мог от меня что-то скрыть?
Думаешь, я не вижу, что творится под носом?

Эверетт промолчал.

- Я ведь его на самом деле убью, если сбежишь.

Эверетт подошел к холодильнику. Фолт так и не удосужился его запереть с
тех пор, как Эверетт выкрал дозу Кэйла.

Эверетт открыл холодильник, достал лоток с пробирками. От них осталась
лишь горсть мокрого битого стекла, наркотик закапал на осколки горшков, на
землю, на спутанные корни миниатюрных деревьев, на пружины и шестеренки
часов.

Илфорд равнодушно следил за Ним.

- Я другое имел в виду, - сказал он. - Этого Кэйла только что уничтожил
Билли. Он предпочел наркотик - не смог смириться с тем, что произошло на
самом деле. Легче во всем винить меня, считать, что я просто стер Кэйла...

- О чем это ты?

- О том, что случилось на самом деле, Эверетт. Кэйл тяжело заболел. Но
моей вины тут нет.

- Заболел?

- Смотри.

Эверетт обернулся. У противоположной стены, около узкого окна, сидел
человек в инвалидной коляске и смотрел на дождь. Сморщенная сухая кожа,
кривой позвоночник, впалая грудь, тонкие кисти, безвольно свисающие с
подлокотников. Голова слегка повернута к Эверетту. В комнате было темно, но
из окна падал мягкий свет, позволяя разглядеть знакомые черты.

Кэйл. Не тот, что обращался к Эверетту с видеопленки, и не наркотический
Кэйл, и не Кэйл с лица Илфорда. Настоящий Кэйл. Сломленный болезнью. Еле
живой. Жалкий.

Эверетт почувствовал, как его покидает уверенность, утекает, точно вода
между булыжниками мостовой. Решимость и гнев сгинули без следа, их сменили
усталость и сомнения. Он должен остаться...

Он двинулся к калеке и задел ногой сломанный маятник.

- Не надо, - тихо проговорил Илфорд. - Он слишком слаб. Беспомощен против
инфекции. Нельзя дотрагиваться.

Пока Эверетт пробирался по обломкам к темному силуэту калеки, что-то
изменилось.

- Не подходи так близко! - В голосе Илфорда всколыхнулся страх.

В кресле на колесиках лежала груда мяса, лишь отдаленно напоминающая
человеческую фигуру. Замороженные антрекоты, бараньи котлеты, вырезка... Все
- с первого этажа. Из гигантского холодильника.

Но не Кэйл.

Эверетт толкнул кресло, и куски мяса посыпались в пыль, в грязь, на
обломки... Только самый тяжелый шмат - огромный кусок грудинки - удержался
на сиденье, оставив на кожаной спинке пятно жира и инея.

"Очередная ловушка, - подумал Эверетт. - Всего-то навсего. Илфорд ее
подстроил, пока я был в Хэтфорке. Просто на тот случай, если меня не удержат
часы".

Или это нечто большее, нечто страшное? Эверетт повернулся к Илфорду.

- Не надо было приближаться, - с горечью произнес старик. - Издали он
нормально выглядел. Когда свет подходящий, его можно увидеть... Он
возвращается...

- Ты умеешь только делать вещи из людей, - сказал Эверетт. - А наоборот -
никак.

Теперь Илфорд был заметно ниже ростом и дряхлее. Голос терялся в шуме
дождя.

- Но я пытаюсь, - сказал он. - Все пытаюсь...

- Ты сказал, что убьешь его, - напомнил Эверетт. - Но ведь его тут нет.
Тебе некого убивать. И ничто меня здесь не держит.

- Неужели я могу убить собственного сына? - Голос Илфорда задрожал и
почти сошел на нет. - Никогда. Как ты мог подумать?..

Эверетт прошел мимо него к двери и лишь на миг задержался в проеме -
убедился, что ключ от мотоцикла в кармане.

В Прикрепленном районе в переулке возле бульвара он увел промокшего