оборачиваясь, знаю, что вот сейчас она берет пробу, оттитровывает ее
(размеренно, как бы в такт падающим из бюретки каплям, позвякивает о
настольное стекло маленькая коническая колбочка), вот она ставит пробу и
берет следующую. Так же, вероятно, она брала на оптический прицел едва
показавшуюся в диких зарослях голову противника, спускала курок и досылала
в ствол следующий патрон, по каплям копила в себе выдержку, терпеливо и
настойчиво выслеживая врага. Слава о знаменитом партизанском снайпере
летела куда дальше, чем ее пули. В те революционные годы ее называли
Лесным Дьяволенком, и попадись она в руки противника... Но она не
попалась. Оптический прицел от ее винтовки и до сих пор висит на циновке,
прибитой над диваном Юсгора...
только исполнительна, но и пытлива. Не так давно освоив технику
лабораторных работ, она уже идет дальше, старается, как и все на Паутоо,
учиться, каждый день радуется новому, так щедро теперь открывающемуся
перед ней, и, главное, самым сочувственным образом относится к моим
начинаниям, к стремлению во что бы то ни стало создать генератор запахов.
безукоризненно выполнить свою часть работы, но и поддержать меня и все
же... Все же и ей мало слепой веры.
дал мне почитать протокол совещания, на котором утвердили программу ваших
разработок, но там все так сложно. Я еще мало знаю. Нужно учиться,
догонять упущенное в джунглях. Я учусь, но учеба идет не так, как хотелось
бы. Трудно.
протоколе этом вам и в самом деле нелегко. Я постараюсь объяснить все как
можно проще. Самое сложное понять, что же такое запах. Ученые еще ничего
толком не знают о физической сущности запахов, недостаточно изучили
механизм обонятельных органов. Попытки установить связь запахов с
химической структурой и физическими свойствами веществ привели к созданию
нескольких гипотез о природе возбуждения рецепторов обоняния, но ни одна
из них не получила общего признания. Мне показались очень привлекательными
работы профессора Фролова, который попробовал немного разобраться в этом и
получил удивительно интересные результаты. Знаете, Севена, если вы
положите немного меду у себя на открытом окне даже в большом, шумном
городе и если в городе найдется хотя бы несколько пчел, они непременно
прилетят к вашему окну. Что их привлекает?
наши органы обоняния, и мы их чувствуем.
опыт. Он поместил мед в ящичек. Ящичек не пах медом: все было проделано
довольно тщательно, но ящичек имел окошко, пропускавшее электромагнитные
волны определенного диапазона, и пчелы стали слетаться к ящичку, не
издававшему запаха, они бились у окошечка, стремясь к легкой добыче.
Следовательно, пчелы ориентировались по потоку электромагнитных волн,
испускаемых медом. Это понятно?
доверяя профессору Фролову, хотите воспроизвести его опыты?
Конечно, дело даже не в проверке. Здесь есть нечто новое. Плоские кюветки,
которые служат в наших экспериментах окошечками, залиты жидкостями. Теми
самыми, которые вы готовите по различным рецептам. Я хочу подобрать
фильтры электромагнитных колебаний, используя растворы. Это куда проще,
чем подбирать фильтры из каких-нибудь твердых веществ. Вот мы и
тренируемся на уже известном опыте с пчелиным медом, с тем чтобы повторить
его на смоле из туароке.
хотите, чтобы и на силициевую плазму, существо куда более беспокойное, чем
пчелы, существо, "жалящее" насмерть, мгновенно, можно было воздействовать
волнами?
излучает туароке, опробовать их на плазме, и если она... О, Севена, тогда
все будет в порядке! Признаюсь, плазма не дает мне покоя. Понимаете, мы
справились с ней только благодаря "секрету Раомара", воскурив фимиам. Мы
бесконечно благодарны древним паутоанцам, но, знаете ли, целиком
полагаться на туароке... Нет, Севена, это слишком рискованно. Меня не
покидает мысль о том, что живое силициевое вещество может наделать много
бед. Пока, кроме душистых смол, содержащихся в невзрачных кустарниках, нет
ничего, что давало бы людям власть над этой формой силициевой жизни. А
вдруг она как-нибудь вырвется, начнет буйствовать, овладеет большим
пространством? Что тогда, дымки фимиама? Чепуха! Нужны мощные генераторы.
Исследовав характер излучения, надо немедленно строить такие генераторы.
Тогда нам не страшны будут никакие проделки живого силициевого вещества,
даже если оно окажется в недобрых руках. А может быть, такое излучение
поможет овладеть и новой, еще неизведанной формой жизни, таящейся в
зародышах.
важно своевременно получить необходимый результат.
товарищей уже закончила изучение свойств смолы туароке. Из нее удалось
выделить вещества, являвшиеся действенным началом, подавлявшие развитие
силициевой жизни. Так же как и мед, мы поместили полученное из ароматных
обрядовых смол вещество в ящичек и подобрали фильтры, стараясь определить
характер испускаемых им колебаний. Мы еще не умели этого сделать
физическими приборами, а плазма, "облученная" таким простеньким
приспособлением, уже чувствовала их и замирала.
позолоченную изнутри чашечку. С превеликими предосторожностями, действуя
манипуляторами, мы подносим к ее поверхности две веточки астоки с крупными
оранжевыми, похожими на тюльпаны цветами. Слегка касаемся изломами веток
поверхности плазмы, и плазма как бы вскипает в этом месте, вся темнеет на
миг, и уже какая-то часть ее проникает в ветки. Цветы на них вдруг
становятся ярче, вспыхивают как огоньки. Чувствуется, как растения
наливаются чужими, смертоносными соками. Листья на них быстро меняют
окраску, светлеют, постепенно начинают приобретать жемчужный оттенок, а
вскоре становятся полупрозрачными, будто изваянными из великолепного куска
опала. Стальные руки манипулятора бережно переносят одну из веточек в
следующую камеру. Здесь на нее направляется окошко ящичка с помещенной в
нем смолой, и через несколько часов астока каменеет. Теперь она не опасна.
Ее можно взять в руки, не боясь губительной плазмы, уже убитой излучением
смолы туароке. Веточка, словно сделанная из тончайшего фарфора,
позванивает своими яркими тюльпанами. Это красиво и немного страшно. Все
время думается, что вот подползет струйка силициевой плазмы к
какому-нибудь лесному великану и он за несколько часов превратится в такое
звонкое, но не очень-то нужное людям сокровище.
проникла в ее сосуды, пробралась к листьям и почти мгновенно набросилась
на самое лакомое для нее - хлорофилл. Цвет листьев из сочно-зеленых
постепенно перешел в жемчужный, интенсивнее стала окраска цветов, но все
это ненадолго. Процесс не был приостановлен облучением, силициевое
вещество продолжало разрушать растение, и вскоре оно превратилось в
серо-зеленоватую бесформенную массу.
излучателями, постигнет участь второй веточки!..
безотказно. Вот над позолоченной металлической чашечкой с плазмой мы
помещаем прототип излучателя - ящичек со смолой, и плазма вспенивается,
превращаясь в твердую, похожую на пемзу массу, - силициевое вещество уже
безжизненно, не опасно, но и бесполезно. А ведь хочется сделать так, чтобы
оно служило людям!
генератора.
понять, почему мало известно о том, как все это начиналось. А мне особенно
дороги воспоминания о тех днях. Тогда мы только прощупывали пути, неудачи
следовали одна за другой, а первые успехи были радостны по-особенному.
Конечно, в нашем подходе к вопросу много было несовершенного, но мы ни на
миг не оставались спокойными, понимали, что добровольно и радостно обрекли
себя на непроторенный, заведомо нелегкий путь. Да, это было чертовски
трудное и прекрасное время, еще не омраченное бедой, вызванной людьми
жестокими и алчными, людьми, которым не дано наслаждаться ни с чем не
сравнимым чувством творческого подвига. Бескорыстного и удовлетворяющего,
как ничто другое.
началась работа по исполнению технического проекта. Часть заказов уже была
размещена на предприятиях, изготовлявших электронную аппаратуру. Дело шло,
но хотелось, чтобы оно шло еще быстрее.
Паутоанский университет напоминал осаждаемую крепость. В Макими съехались
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Плотников Александр
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий