смысле слова, - принц отогрелся уже настолько, что желание жить, а
следовательно, желание драться вернулось к нему почти в полной мере. Но
Тварей оказалось слишком много, чтобы прорубаться к выходу. И Эльрик,
отмахиваясь топором и костеря противников - а заодно и все окружающее - на
чем свет стоит, отступал в глубину пещеры. Зверь тогда в очередной раз
сыграл с ним плохую шутку - он вырвался-таки, и, когда кровавая муть в
глазах схлынула, а вокруг не осталось ровным счетом никого живого, де Фокс
понял, что не знает, где выход. Еще он, помнится, обнаружил тогда горного
медведя.
человеческих сотворить такое. Гадал, пока на собственном топоре не обнаружил
прилипшие клочки бурой жесткой шерсти.
туши, не было никакого смысла. Поэтому принц пошел вперед. Решив для себя,
что вряд ли медведь выбежал из глубины подземелий, значит, где у зверя
хвост, там и выход на волю.
подумал лишь после нескольких дней пути в непроглядной стылой тьме.
было видно звезд, по которым так легко определить направление; где страшны
были бездонные мертвые реки, а Твари, жившие в темной воде, смотрели на мир
белесыми выпученными глазами - эти пещеры едва не доконали его. Принц
понимал, что начинает понемногу сходить с ума от вечной тьмы и тишины. А
потом и от голода. Он гнал от себя растущую уверенность в том, что весь мир
- одно бесконечное подземелье, а солнечный свет, высокое небо, звезды, ветер
- не более чем прекрасный, но прерванный сон.
(так подумали гномы поначалу) огромного существа, с лицом настолько
чужеродным, что даже мертвое оно напугало их больше, чем живой демон,
разведчики хотели сперва обойти зал стороной. А потом - так рассказывал
Эльрику Брайр - один из них разглядел древко топора.
посмотреть топор... Это было выше их сил.
Брайра - мертвец тут же железной рукой вцепился в древко и послал всех
непонятно, но явно далеко. А когда гномы разглядели лезвие топора и оценили
его размеры...
получилось.
пахучее питье. Широченный бородатый гном, медленно гудевший на неведомом
языке. И выглядывающий из-за его спины гномий подросток.
переводил изумленный взор с оружия на владельца и - обратно.
через неделю суровый горный лекарь вынужден был согласиться с тем, что его
невероятному пациенту можно встать с постели. Шефанго общался с лекарем на
невообразимой смеси нескольких - еще тех времен - человеческих языков,
зароллаша, орочьего и выразительной жестикуляции. Но свое последнее
заявление о том, что он - давно! - здоров, принц произнес на уже почти
чистом гномийском.
гостеприимный народ, просто они не любят, когда гости начинают приходить
часто и помногу. А один-единственный шефанго, да еще с диковинным топором -
старейшины решили, что этот гость из тех, кого стоит привечать.
работы, как он возникал на пороге отведенного принцу помещения, маячил там
застенчиво, но стараясь попасться на глаза, а получив приглашение входить,
радостно улыбался и тут же приставал с вопросами.
горам, домоседы по натуре, гномы, оказывается, страсть как любили послушать
чужие рассказы о дальних землях, удивительных народах, разных обычаях.
привезенное в мир шефанго, использовалось лишь на Ямах Собаки, да и там, в
империи, немногие бойцы способны были управиться с этакой махиной.
форму, не скупился. Показывал, рассказывал, объяснял. И жутко удивился,
когда узрел однажды средних лет гнома, вооруженного таким же топором.
десяток самых крепких воинов.
действительно рождаются с топорами в руках, перенимать чужое умение, чужое
искусство, чужое оружие. О том, что этим народом движет постоянная тяга к
познанию, он узнал намного позже.
навсегда окрестили Эльрик Большой Топор.
из-за оружия. То ли потому, что я... гм. Да.
сын, но зато расспрашивал куда более обстоятельно. Особенно интересовали
старейшину другие горные массивы Материка. Кряж, способный посоперничать с
Великими горами, Эльрик видел лишь далеко на востоке. Он так и сказал.
Смерти, действительно существует.
сказано все.
Эльрик де Фокс
владений рода. И потом долго еще вслед смотрел.
понятно. Гномы все ж таки, по себе оружие куют. А ростом они не вышли.
снова встретиться.
Как раз туда, где сейчас Луциг, единственный удентальский порт. Место там
больно красивое.
дядек, в кольчугах и при оружии, как-то слабо тянут на гостей.
абсолютно нечем, и я вызвался проводить разведчиков до гор.
обосновалось такое количество всякой мерзости, что каждый топор там был на
вес лунного серебра. Во время войны за территорию я и оказался принятым в
род.
Брайр. Мой родич - гном. И он был стар. Очень стар. И очень далек от
Железного кряжа.
А ушло чуть меньше трех.
было обругать его. Что за бред?!
Мастерство требует многого. И в каждое изделие, выполненное с душой,
вкладываем мы часть своей жизни. Я могу отковать еще лишь одну вещь.
древнего рода (единственный, потому что какой из меня, к акулам, сородич?!),
хотел отдать остаток своей жизни на мой топор. Потому что я... Я все же не
был чужаком.
что рано или поздно наши пути вновь пересекутся. Он хотел умереть. И выбрал
смерть сам.