от камня, шагнул вперед, потянулся к зверю. Тот предостерегающе рявкнул -
похоже, блохи его не донимали или он просто не любил фамильярностей.
пытаясь понять его рычание, - не бойся. Он нам ничего плохого не сделает.
хвост ударил Скифа под колени - с такой силой, что он едва удержался на
ногах. Удар сопровождался ревом - хриплым, низким, повелительным.
подбирая завернутое в широкие листья вчерашнее жаркое. - Ну, дорогой, раз
приглашаешь, обязательно пойдем. Пойдем! Вот только завтрак прихвачу...
Однако звери, хищники так себя не ведут! Для них человек не гость и не
пленник, а добыча! Или этих гигантских котов нельзя было считать зверями?
Но выглядели они как звери и тянуло от них звериным душком - правда, не
такой застоявшейся вонью, как из львятника в питерском зоопарке.
троице, поджидавшей за костром. - Веди, куда хочешь!
спустились с холма и зашагали на юго-восток, к розовевшему на горизонте
горному хребту; его иззубренные вершины казались башнями и парапетами
полуразрушенного замка. Над самым крайним его донжоном, грозившим небесам
тремя остроконечными зубцами, вставало солнце - золотисто-алое, огромное,
ослепительное. Нет, все-таки оно больше земного, решил Скиф.
заключенных: один впереди, другой позади, двое по бокам. Шли они
неторопливо, приноравливаясь к людям, и - что самое удивительное! - даже
не косились на антилоп с остроконечными рогами-саблями, на маленьких,
хрупких сайгаков, стройных оленей с пятнистыми шкурами и иных, с длинными
верблюжьими шеями и рожками, похожими на растопыренную пятерню. Но все эти
мирные твари явно побаивались белых кошек - даже стадо косматых крупных
быков с поспешностью уступило им дорогу. Такие быки Скифу раньше не
встречались; окрестив их бизонами, он подумал, что равнина, на которую
занесло их с князем, больше походит не на евразийскую степь, а на саванну,
прерию или пампасы. Африканские степные угодья он видел только с борта
самолета, а в Америке не бывал вообще, но твердо помнил, что в саванне
водятся львы, гиены и антилопы, а в прерии - койоты и бизоны, о пампасах
же у него имелось самое смутное понятие. Однако звучное это слово Скифу
нравилось. И не одному ему. В родном батальоне экспедицию в ближайший
винный магазин шифровали кратко и выразительно: смыться в пампасы. Без
пампас погиб спецназ, комментировал эти походы майор Звягин. Вероятно,
имелась в виду смерть от жажды.
ломоть мяса. Скиф вцепился в кусок крепкими зубами, пережевывая на ходу.
Звери белыми призраками маячили со всех сторон: ни присесть, ни
передохнуть. Впрочем, он не устал - солнце поднялось над горами всего на
пару ладоней, и по земному счету времени стукнуло девять утра. Интересно,
что случится в двенадцать и позже, подумалось ему. Так и станут гнать до
самого вечера?
доставив пленников к ручью и зарослям высоченной травы с толстыми
стеблями, напоминавшими бамбук, они улеглись в тени - явный признак, что
пора отдохнуть. Впрочем, легли трое; четвертый неспешно потрусил в степь и
через полчаса вернулся с пятнистым оленем, опустив его к ногам Джамаля.
Князь восхитился.
одобрительно причмокнул. - Дома этим кискам цены бы не было!
костер из сухих бамбуковых стеблей. - Вах, мы же не овцы! Ни шерсти с нас,
ни молока.
секунду замер, склонившись над костерком, и пренебрежительно отмахнулся.
Нилыча! Какие каменоломни, дорогой? Мы сюда прибыли? Прибыли. В лесу
гуляли? Гуляли. Теперь гуляем в степи... хорошо гуляем! Ну, случились
маленькие неприятности: мешки утонули, ты уснул, полосатые чуть нас не
покусали... Стоит ли вспоминать, племянник! Зато впереди... - Глаза
торгового князя мечтательно блеснули. - Вах! Впереди девушки, кони,
скачки, пиры! Нравится, а? - Тут он с усмешкой покосился на Скифа, сильным
ударом клинка отрубил оленью ляжку, ободрал ее и насадил мясо на острие
катаны.
скользнуло и исчезло быстрокрылой птицей. - Пиры... - задумчиво повторил
он. - Будут тебе и пиры... Только вот куда нас усадят: к столу или в котел?
каменоломню, то про котел... Шутишь, да? Клянусь мамой, все будет хорошо!
- Джамаль вдруг хитровато усмехнулся. - Если здесь покупают-продают, как у
нас, будет совсем хорошо! Разбогатеем!
из благородной семьи. Внушаем доверие, разве не так? Чего ж еще надо для
торговли?
подсел к костру, втягивая ноздрями упоительный мясной аромат. Белые коты
неподвижно лежали в траве: трое - уткнув массивные головы в лапы,
четвертый бдительно следил за пленниками.
генацвале, талант такой: чего ни коснусь, все дает прибыль. Потому-то
Нилыч меня и уважает... и он, и другие люди... сильно уважают!
усмехнулся: его компаньон, смуглый, горбоносый, темноглазый, мог и в самом
деле сойти за мифического фригийского царя.
легенда князю не понравилась.
делать надо, а головой!
по плечу, снова пообещал: - Не волнуйся, дорогой, все хорошо будет!
окошке таймера, который Скиф хранил в наколенном кармане, зажглись цифры
"Об", и ничего плохого с путниками за это время не случилось. Под
бдительным присмотром они двигались на юго-восток, минуя участки, ,
поросшие то короткими мягкими травами, то высоченными, скрывшими бы
всадника с головой; четвероногие стражи сопровождали компаньонов почти в
полном безмолвии - видно, догадываясь, что ни знаки их, ни вой и рычание
пленникам непонятны. Иногда то один, то другой зверь отлучался и прибегал
через час или два с окровавленной мордой и алыми пятнами на белоснежной
шерсти; после этого начинался обряд вылизывания, дерганья ушами и хвостом,
сопровождавшийся низкими горловыми звуками - словно удачливый охотник
повествовал о чем-то, а остальная троица внимала, изредка прерывая его
вопросами.
звери, но поумнее обезьян. Быть может, это местные приматы? Ближайшие
родичи разумных в этом мире? Но каковы тогда сами разумные? На двух ногах,
но с шерстью, клыками во рту, когтями и хвостами? Люди-кошки, как в
"Записках о кошачьем городе" Лао Шэ? Вернее, люди-тигры и женщины-тигрицы!
Что скажет Джамаль, увидев такую красотку вместо прелестной амазонки с
золотыми кудрями? Придется ему не амуры крутить, а развлечься чем-нибудь
другим... финансовыми махинациями, к примеру... И будет это очень обидно,
потому как махинаций у него и дома выше крыши, а сюда он явился совсем с
иной целью... с весьма куртуазными намерениями, можно сказать...
насмешливо, но с добродушной иронией. Джамаль ему нравился, и с каждым
днем все больше - "дневной" Джамаль, который был ему понятен, близок и
вроде бы не таил никаких особых секретов, если не вспоминать о загадочной
президентской охоте. С другой стороны, почему бы грузинскому князю не
поохотиться с российским президентом? Ведь Джамаль, пожалуй, и в самом
деле мог претендовать на княжеский титул - пусть не по наследству и не по
роду своих занятий, но по широте душевной, гордости и несомненной отваге.
Здесь, в дикой и безлюдной степи, он не ругался, не стонал, не жаловался
на тяготы долгих переходов под палящим солнцем и совершенно не боялся
огромных белых хищников. Для него эти саблезубые твари были кисками, и
Джамаль, кажется, всерьез рассчитывал, что они доставят его туда, куда
надо, - прямиком в жаркие объятия амазонок.
фантазиям своим насчет женщин-тигриц он относился с юмором, как к игре
воображения, могущей скрасить долгий путь; он знал, что красноглазый
Доктор, в точности исполняя заказ клиента, отправил их в Мир Снов, где
амазонки были. Такие, как некогда на Земле, или чуть иные, но в этом
сновидении они являлись столь же непреложным и неоспоримым фактом, как
разбитый волнами тримаран, чернокожий раб с цепью на поясе, рощи
наркотических деревьев, море, горы, степь и саблезубые чудища, гнавшие
двух пленников неведомо куда. Да, Скиф не сомневался, что где-то впереди
маячит воинский стан амазонок или их город с башнями на скале и что
Флинт Эрик
Каменистый Артем
Перумов Ник
Емилина Ника
Никитин Юрий