ценные людишки из этого нужника: местный падре и его экономка со своим
отродьем. С внучкой то есть. Одна баба слишком старая, другая - слишком
сопливая... По-моему, их даже не помяли... Ну, нагляделся? Идем! И не забудь,
кретин, что к президенту обращаются "ваше превосходительство". - Он ткнул
Саймона прикладом под копчик.
просторному, с беленными известью стенами и террасой, где устроились два
связиста у радиофонных армейских пультов и, четверо охранников. Справа от
террасы рос падуб, на удивление высокий, с резными темно-зелеными листьями.
Ветви его простирались над плоской кровлей, и это напомнило Саймону отцовское
жилище в Чимаре. Была, однако, и разница: во-первых, люди, в отличие от тайят,
не делили свои владения на мирные земли и землю для битв, но воевали повсюду,
где им хотелось; а во-вторых, дом священника был возведен согласно местным
канонам - не только с верандой, но и с центральным патио, вокруг которого шли
жилые комнаты.
за пятьдесят, с орлиным носом и резкими рублеными чертами. Они, впрочем, уже
начали расплываться - то ли под влиянием возраста, то ли потому, что выпито и
съедено было немало; во всяком случае, под челюстью экс-президента свисал
изрядный слой жира. Сантанья облачился в пышный генеральский мундир с
эполетами, витыми шнурами и целым иконостасом орденов - вероятно, он поджидал
кого-то повыше чином, если не полковника, так хоть майора. За президентским
креслом маячили трое офицеров, а по углам квадратного дворика - телохранители с
такими же винтовками, как у Мелы. Итого - одиннадцать, прикинул Саймон,
приплюсовав к генеральской свите своих конвоиров.
не дергаться. В ответ на приветствие Сантанья щелкнул толстыми пальцами и
нахмурил брови. Брови у него были исключительные - кому угодно сгодились бы
вместо усов.
доложил:
спецпоручений! Явился по приказу подполковника Тревельяна, сэр, и по
договоренности с вашим превосходительством!
название Корпуса, опустив приставку "Карательный", дабы не обострять отношений.
Кто он такой, в конце концов? Сопливый сержант, почтовый ящик на двух ногах.
Сержанты не делают обидных намеков генералам. Особенно желая добраться до
генеральской глотки.
Полковники Хуарес и Гийя, первый и второй батальон, полковник Алонзо, начальник
штаба революционных сил.
капитана! Это было большой удачей. Пальцы Саймона сжались. Он уже чувствовал,
как давит на курок.
сумму выкупа. А также передать ваш ответ подполковнику Тревельяну. Все, что вы
пожелаете доверить мне, а не радиосвязи, сэр!
Мелу.
Саймона.
сэр, но в этой деревне, согласно сведениям панамской стороны, обитало шестьсот
шестьдесят два человека. Я не успел подсчитать погибших, но их не более
шестисот. Заложников - трое. Быть может, кто-то еще остался в живых?
входил в такие ничтожные дела, как число оставшихся в живых пленников. Или
пленниц. Саймон полагал, что где-то спрятаны еще с полсотни девушек и молодых
женщин - на забаву гондурасскому воинству.
сам прикончил, Чико!
невольно вздрогнул. Любимый жест Леди Дот!
бурдюк. - Все! - повторил генерал. - Платите деньги, берите товар и передайте
привет моему другу дону Кера. Жаль, не он мне платит, а вы... Ну, с ним я еще
сочтусь! Когда мой народ сбросит иго. тирана, когда мой дворец снова станет
моим, тогда разберемся и с доном Алессандро... Или уже не с доном? Сегодня он
дон, а завтра - дон-дзинь! Пустое ведро!
экс-президент отпустил невероятно изысканную остроту. Но Мела не смеялся. Стоя
справа от Саймона, он бдительно озирал двор: стены, двери, четырех стражей по
углам и еще двух, Паса и Кинту, замерших за спиной парламентера. У Паса на
плече висел дулом вниз автомат Саймона. Легкая компактная "сельва" с плоским
штыком и магазином на сотню патронов. Очень надежное оружие.
потом направо, с сомнением оглядел своих полковников и распорядился: - Алонзо,
дай сержанту лист бумаги и что-нибудь пишущее. Пусть изобразит... А я посмотрю,
щедр ли этот Тревельян. Если не очень, сержант задержится у нас до вечера.
Потом мы отправимся в Сьерра Дьяблос, а он - к Тревельяну. С большим мешком. А
в мешке будут три головы... Слышал, Мела?
пластмассовый корпус, наполненный сухими чернилами. С острым кончиком и
кольцевой насадкой для регулирования толщины линии. С плоским торцом, который
так удобно упереть в ладонь... Превосходная ручка! И сделана, кажется, в
Китае... или в Турции... или в одном из пяти Сингапуров... дьявол их
разберет...
Нетерпеливо подпрыгивавшему Алонзо. Тот направился к Сантанье. Ручка была
забыта, и Саймон в задумчивости отправил ее за ухо. "Полезная штука уши, -
мелькнула мысль, - зря тай их режут. Куда безухому сунуть сигарету или такой
вот пишущий стержень? Правда, тай не курили и не писали; все сказки, легенды и
ритуальные традиции передавались изустно, и лишь в отдельных, особо важных
случаях вывязывались из цветных нитей Говорящие Браслеты - вроде тех, что
скрепили договор тайят с людьми Правобережья. Выходит, коль рассудить здраво,
не так уж нужны были четырехруким уши, и не велик грех срезать их под корень...
почтительное внимание. Капитан Мела хмурился, полковники вытягивали шеи, стражи
застыли, сознавая торжественность момента. До появления "Синего призрака"
оставалось больше двадцати минут.
губу. - Ну, за трех панамских выродков хватит... Одним платежом, и, надеюсь, не
в песо? В кредитках или в долларах?
блеснули глаза Сантаньи. Впрочем, он мог пририсовать еще пару нулей, ничем не
рискуя, - покойникам деньги не нужны.
полковника Алонзо, - чиркнул что-то и усмехнулся.
сержант, об Алессандро... все-таки продаю его ублюдков... - Он сунул бумагу
Алонзо. - Передай, полковник. Здесь счета гондурасской революционной армии в
банке "Экстерьер де Гавана"... Деньги должны поступить к двадцати ноль-ноль,
сегодняшним вечером. Мои связисты получат от банка код подтверждения, а твой
Тревельян - заложников. Все ясно, сержант?
шестнадцать минут, но уж больно момент подходящий! Алонзо стоял перед ним,
протягивая сложенный лист бумаги, и теперь полковник, Кинта и Пас прикрывали
его от часовых в углах дворика. И все трое были рядом, на расстоянии протянутой
руки!
удобнее, чем пальцем, - хотя бы из гигиенических соображений. Алонзо умер
мгновенно. Он еще не успел покачнуться (тем более - упасть!), как ручка сидела
в черепе Паса, а автомат, легкая смертоносная "сельва", вернулся к прежнему
хозяину.
предназначенное парламентеру. На какую-то долю секунды три оседавших наземь
тела явились неплохим прикрытием, и Саймон успел снять стрелков с левого
фланга. Затем он покатился по полу - стремительный, как тень гонимых ураганом
облаков; пули зло жужжали, щелкали о камень, но не могли его догнать. Автомат в
его руках снова ожил, плюнул струйками огня, и двое с винтовками упали. У
каждого во лбу алела маленькая дырочка - точь-в-точь такая, как у Анхеля
Санчеса, слепого старосты, пожелавшего умереть.
тайятский... Место для битв! Место, где тяжелеет Шнур Доблести... Место, где
Смятый Лист оборачивается Тенью Ветра... Место не милосердия, но
справедливости..."
наконец до оружия. У Хуареса был американский "рейнджер", а у Гийи вроде бы
лучемет, страшная штука в ближнем бою, но выстрелить он не успел. Как и Хуарес,
рухнувший навзничь с пробитым виском.
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Конан-Дойль Артур
Круз Андрей
Майер Стефани
Березин Федор