Чтение 37–й страницы книги ~Драконье горе~

Без эпиграфа...

Вот так эта история и закончилась... Юрка Макаронин отлежал в областной больнице больше месяца, восстанавливаясь после нападения и пыток, физически и морально. Выписавшись, он снова заступил на свой нелегкий и опасный пост.

Мой большой очерк о разгуле криминального беспредела в нашем родном городе и неравной борьбе с ним нашей доблестной милиции, которая, несмотря ни на что, решает поставленные перед ней задачи, был вполне одобрен полковником Быковым и... вышестоящим генералом. Его публикация не прошла незамеченной, и ваш покорный слуга получил журналистскую премию областного УВД. Очерк был прочитан и в столице, и ваш покорный слуга номинировался на премию МВД России, но... я уже говорил, что нашему криминалу пока не по силам тягаться с криминалом первой и второй столиц. Правда, в Москве я все-таки побывал и свел несколько очень серьезных знакомств - меня даже приглашали в одну из столичных газет, но я предпочитаю быть королем в провинции, нежели... в столице. Тем более что отношение ко мне и в редакции и в городе здорово изменилось.

Правда, и мое отношение к... людям как-то странно изменилось. Словно я начал смотреть на них под совершенно другим ракурсом. Почему-то я все время сравниваю их со сквотами... И получается...

Вот, например, Света, секретарша нашего главного... Она стала мне улыбаться и строить глазки, постоянно напоминая, что я оказывал ей в недавнем прошлом какие-то знаки внимания. Но то ли у нее что-то произошло с лицом, то ли что-то случилось с моими глазами, только вид у нее... и разговор... и желания... представляются мне какими-то... сквотскими...

А может, мне мешают мои сны. Мне почти каждую ночь снится Кроха... Годена... Фея... Она улыбается, а у меня замирает сердце, и потом целый день я боюсь глубоко вздохнуть... Иногда мне снится сэр Вигурд, но забрало его шлема всегда опущено, словно он приготовился к бою... А вот граф Альта мне не снится, я даже не могу вспомнить его сквотс-кого лица...

И еще... Из карманов своей джинсы я достал три небольших кожаных кошелька, в двух из которых позвякивали камешки и колечки, а в одном небольшие желтые монетки. Четвертый кошелек я, видимо, потерял. А в кармане куртки я обнаружил небольшой футляр, в котором лежал свернутый и перевязанный желтой лентой пергамент.

Но о нем в другой раз!..