доподлинно знал, что новгородский Орешек не только держит под прицелом русло,
угрожая уничтожить или сильно повредить любое чужое судно, но и имеет свой
флот, который прячет в прорытых внутри крепости рвах. Не выставляя его против
могучего шведского флота, местный воевода не преминет захватывать шведские
корабли, идущие без сильной охраны. И, наконец, - король приказал не пропускать
русские корабли в море, а сделать этого, уйдя от истока Невы, никак невозможно.
только назад, в гавань Стокгольма, отказавшись от бессмысленной войны с
русскими начатой из-за пустяшной драки между рыбаками. Чтобы прорваться в
крепость, нужно сделать пролом в стене. Прорыть подкоп, невозможно - крепость
на острове. Оставалось ломать ее пушечным огнем. Стрелять по стенам с лойм не
получится - они слишком легкие, их поломает отдачей. Вдобавок, они слишком
уязвимы от русских пищалей. Кидать ядра с берега слишком далеко. И остается
только одно: готовить новую высадку, собрав на мысу более прочное укрепление и
установив пушки там.
обитать, как раньше Зализа, в большой мужицкой избе. Разве только амбар рядом с
домом стоял у него заметно больший, нежели у простых смердов, да сено лежало не
только на сеновале, но и под высоким навесом на улице - необходимый для
четверки ратных коней и трех рабочих припас на крытом внутреннем дворе не
помещался. Сейчас, по весне, и амбар, и навес пустовали, посему сейчас там
скрывались от дождя многочисленные лошади прибывающих бояр. Самих воинов хозяин
разместил, естественно, в доме, под крышей.
боярин Абенов с тремя сыновьями и двумя оружными смердами, боярин Иванов с
двумя детьми и тремя ратниками, Боярин Батов с десятком воинов, да еще боярские
дети из поместья самого Зализы. Северная Пустошь, и так способная выставить по
призыву всего семь сотен служивых людей, отдала слишком много сил походу на
Ливонию. Теперь приходилось обходиться тем, что есть.
сбора только на пятый день после поднятой им же самим тревоги. Спрыгнул на
землю, постучал руками по груди, выбивая из кольчуги воду.
давали. Горячие.
казалась ему ранее полным бездельем: ну, выехать раз в месяц на неделю в
засеку, ну коней почистить, покормить и напоить, с саблей да копьем поиграть,
али с барином по потешному сразиться. Вот и все. Это вам не землепашеская
жизнь, что каждый божий день от рассвета до заката то сеять, То косить, то
дрова заготавливать, то загоны скотине сколачивать - завсегда дело найдется. И
вдруг на тебе: четыре полных дня вместо обычного сидения у костра, либо в
кустарнике на берегу - непрерывная скачка, ползанье в грязи, лазанье по густым
кустам, плавание в ледяной воде. Да еще в насквозь промокшем тегиляе, да с
рогатиной и щитом тяжелым. И все - на пустое брюхо. Огня барин разводить не
позволил, а солонину всю он еще вчера доел. Пришлось жевать жесткое, как ивовая
кора, вяленное мясо - ас него никакой сытости, только брюхо громче урчит.
нет. Не покормишь вовремя, али опоишь по усталости -потом еще и пешим придется
бегать. А Дмитрия и так уже неги не держали.
крыльце воины. - Как в дозор съездил?
порывисто обнял старого друга:
кольчугу. На печь положу, как просохнет, Мелитинии велю салом натереть.
боярин Батов. - И ржа броню не берет, и не пачкается она, и блестит пригоже,
- Как потечет водою, так в него броню и макать. Выдержать маленько, дабы
согрелась, потом поднять. Лишний-то воск стечет, а нужный останется, каженное
колечко, каженный крючок обоймет.
горячая. Давай, налью для согрева. Как поснедаешь, так и расскажешь все.
воин. - По Неве свены до Орехового острова поднялись. Пищали два дня непрерывно
грохотали, потом поутихли. Гости незваные на берегу, против крепости
высадились. Лоймы их и шнеки округ плавают, по острову из мушкетонов
постреливают, но на приступ не решаются.
все у лагеря вытащены. Нужно завтра идти свенов тревожить, бояре. Братьям, что
в крепости сидят, помочь. Не по христиански их одних с ворогом бросать.
бояре решили времени не терять, а выступать немедля. Больно уж дела нынешние
деяние святого князя Александра им напомнили. Именно на его заступничество
надеясь, подвиг предка воины решили повторить, с числом врага не считаясь. Тем
паче, что по узким тропам заболоченных приневских земель большой рати пройти не
могло и свены, без сомнения, нападения никак не ожидали. Старшим над собой они
выбрали боярина Евдокима Батова - по возрасту зрелого, опыт воинский имеющего
изрядный, да и ополчение приведшего едва ли не самое большое. После чего
торопливо поднялись в седла, втягиваясь на тесную лесную тропу.
чащобе хутор, состоящий из единственной избушки, в которой вековал в одиночкуд
старый бортник про которого ходили самые темные слухи. Будто и с лешими он
знается, и с чудищами бо- лотными, и живет в своей черной избе не первый век.
Про странного старика знали в отряде почти все, и каждый поворачивая возле его
дома налево, счел сво- им долгом перекреститься и прочитать "Отче наш", прося
от Господа защиты от злых чар.
щириной, выбрались на обширный луг, заболачиваемый по весне и осени, но зато
пересыхающий летом - скачи, не хочу! Снег с него уже сошел, но мерзлая земля
оттаять под тонким - по щиколотку - слоем воды еще не успела, и Батов
решительно помчался через него напрямик, к березовой роще, на деревьях которой
уже появились крохотные липкие листики. Дальше тропа шла между двумя небольшими
озерами, между которыми имелся только один, проход, а дальше лежал россох,
который местные смерды так и называли: Березовый. Здесь тропа раздваивалась:
налево, на запад, уходила дорожка к Вилози и Кипени, угодьям служилого боярина
Михайлова, и дальше, вкруг болот, на Копорье; и направо, к камышовым берегам
Невской губы, к богатым уткой и рыбой речным протокам и дальше - но и к самой
Неве.
немного размять ноки и переседлать коней - пересесть с уставших скакунов на
заводных. Далее тропа почти полностью скрылась под водой - но бояре знали, что
тропа внизу надежная, натоптанная, а глубина небольшая, а потому без колебаний
двинулись вперед, разбрызгивая прозрачную талую воду. За два часа они выбрались
к самой Неве, как раз возле впадения в нее Ижоры, тут же по податливому песку,
уложенному течением в длинные продольные волны, вброд перешли через нее.
Горловину Ижоры от Тесны отделяло всего шесть верст лесной тропы, ведущей по
высокому, но изрытому оврагами берегу. Это заняло всего полтора часа пути и,
наконец, еще через три часа рать подошла ко Мге, остановившись на отдых на ее
берегу. Теперь до лагеря свенов оставалось всего семь верст пути - один
стремительный бросок.
русские воины, Зализа услышал громкий смех и остановился, прислушиваясь к
разговору.
и длинный, как оглобля, боярин Малохин, - и бежать. Он сзади рычит, шумит,
гудит. Ну, думаю, все, сейчас задавит... Затопчет, то есть. Но он только сбоку
зацепил, и дальше понесся. Я отдышался, смотрю, а сбоку рельсы. То есть,
дорожка такая железная, что зверь этот вытаптывает. Там снегом все ровно
занесло, сугробы по пояс, что на земле, под лыжами, не разобрать, поезда ходят
раз в неделю. Вот я и ухитрился палатку аккурат между путей поставить.
три сотни шагов впереди, как днем светла становится, росту в нем три роста
человеческих.
Евгеньевич. - Глаза у него один от другого на две сажени в стороны отстоят,
сверху лоб стеклянный, и когда бежит, дымом смрадным над собой дышит. Так? Вот
видишь! Да у нас, почитай, каждый зверя этого видел Тепловоз называется.
Правда, больше издалека смотрели. Ему на дороге попадешься - враз на куски
раскромсает.
него горит постоянный, землю согревая, - это уже начал врать Миша Архин. Он
после выпивки и так опричнику немало чудного наговорил, а на трезвую голову -
наверняка втрое напридумывает. - Ну, и на Камчатке, значит, на Лукоморье чукчи
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Гуревич Георгий
Свержин Владимир
Каргалов Вадим