уставившись в небо. Такие передышки не давали никакого отдыха. Один или
два раза они немного поклевали и проглотили по чашке чая, едва ли отдавая
себе отчет в своих действиях. По мере нарастания физической усталости
аппетит все больше снижался.
сознании, мозг вынужден был долго искать слова, а затем выуживать их одно
за другим из затуманенной памяти.
много. Добавочный кислород не дает ощутимой помощи. Легкие саднит.
Вероятно, они уже устали до предела.
было никакой милостью. Хотя тогда казалось, что это именно так, и что он,
спасший в пустыне израильских детей от голодной смерти, не даст Дэнни
умереть. Но, пробираясь сквозь стену вьющихся лиан и упав, пошатнувшись, в
какой-то колючий куст, Коффин понял, что находка еды была простым
приказом. Раз уж Господь дал возможность подробно обыскать этот адский
котел, его слуга Джошуа должен был это сделать, как следует.
Господь собирается переделывать планету - или начать создавать ее заново
пять биллионов лет спустя - и лишь для того, чтобы наказать всего лишь
одного человека - меня! Я только хочу исполнить свой долг.
Вокруг был только этот лес, который заманил его в ловушку, да воздух,
жалобно хрипевший в его пересохшей глотке. Только жара и жажда, и боль, и
резкие чужеродные запахи, и какое-то ползучее растение, которое так
запутало его ноги, что он упал, врезавшись в дерево.
карканье, а отрывистый смех.
ошибкой. Макушка его черепа, казалось, отлетела в сторону. Коффин подумал,
не проглотить ли еще одну таблетку аспирина. Пожалуй, нет, надо их
экономить.
бывают иногда проявления жизни! Если бы не то послание, переданное флоту с
Земли, он, возможно, все еще был бы астронавтом. В этот самый момент он
мог бы стоять вместе с Нильсом Киви под каким-нибудь новым солнцем, в
девственно-чистом мире. А, может быть, и нет, конечно. Возможно, Земля
окончательно отказалась от содержания звездных кораблей, и они болтались
теперь, всеми покинутые, возле планеты, на которой перестали рождаться
любознательные люди. Но Коффину хотелось верить, что его старые друзья все
еще занимаются своим ремеслом. Мысль об этом, приходившая ему, бывало, в
голову после того, как он целый день дышал пылью на своем тракторе, была
сомнительным удовольствием.
эта банальная идея, над которой он размышлял ежедневно с тех пор, как
отрекся от своих надежд, повернулась к нему новой стороной. Мысль о том,
что Тереза была не просто утешительным призом, так поразила Коффина, что
он остановился, задыхаясь. Если б у него была возможность повернуть время
вспять и исправить то, что он сделал когда-то, он бы отказался от этого.
курносое, обросшее щетиной, потное и изможденное, казалось, дрожало в
мареве жары и безмолвия, на фоне зелено-голубых листьев.
компас, прикрепленный у пояса, - если мы хотим придерживаться спирали.
побрел вперед. Он был слишком занят переоценкой собственных ценностей,
чтобы заниматься болтовней.
просто не было сил. Теперь он размышлял над самой безотлагательной
проблемой: как вернуть Терезе Дэнни. Заблудившийся и испуганный мальчик,
скорее, предпочел спуститься дальше, чем идти в обход. Поэтому Коффин
считал, что идти по прямой лучше, чем описывать круги по спирали.
Действительно ли все было так? Об этом приходилось лишь гадать. Господь
никогда не осуждал человека за неверную догадку. Или, может быть, он
сможет простить его, Коффина, ради Терезы? В своей жизни он никогда не
ставил конечной цели избежать адского костра Джонатана Эдвардса, он просто
всегда старался быть честным и порядочным.
меньшей степени, чем другим.
Для них это было необходимо, не ради самих идеалов, а ради дополнительной
силы на этой жестокой планете. Нет, неверно, Растум не был жестоким. Он
просто был слишком большим. И Тереза так часто повторяла ему, что одной
честности здесь мало. Мало было здесь выжить. Необходимо было еще быть
добрым. Бог знал, как добра к нему Тереза - добрее, чем он того
заслуживал, добрее всего в те ночи, когда к нему возвращалось ощущение его
вины. Он был слишком требовательным, потому что его одолевал страх.
Маленькие грязные руки, теребившие его одежду, не были его долгом. Вернее,
это, конечно, был долг, но долг и радость - вполне совместимые вещи.
Коффин всегда это понимал. Его долг капитана корабля был одновременно
источником радости. Но когда дело коснулось людей, он пришел к пониманию
этого только спустя долгое время, а именно, - только сейчас, и это было не
в счет. Чтобы эта идея, наконец, дошла до его сознания, ему пришлось
спуститься в этот густой и безмолвный лес.
секунду, сбросив с себя бремя прошлого или будущего. Коффин всегда
высмеивал этот тезис, как оговорку для самооправдания. Но здесь, сейчас,
он до известной степени понимал, как труден был этот путь. И так ли уж он
отличался от христианского "перерождения"?
кроме запутанного леса.
через бревна, что, почувствовав внезапное отсутствие препятствий,
бессильно опустился на одно колено. От боли на глазах у него выступили
слезы, но зато наступило и некоторое просветление сознания. Сбоку
раздавалось тяжелое дыхание Свободы, которое смешивалось со стонами ветра,
проносившегося под низким небом.
больше походил на скалу. На ее вершине стеной стоял лес, а на склонах с
выветрившейся почвой росла лишь трава да несколько чахлых деревцов.
непогодой вершины к ободу этой необъятной скалы. Противоположная сторона
была значительно ниже, казалась смутной и голубоватой, будучи удалена
километров на двадцать. Такая же расплывчатость, обусловленная большим
расстоянием, затуманивала края ущелья. У Коффина было такое ощущение, что
ущелье это достигает чудовищной глубины, раскалывая на куски целые горные
массивы, но даже приблизительно определить его размеры было невозможно.
Ему показалось, что где-то далеко внизу сверкнула река, но он не мог
поручиться, что это всего лишь не обман зрения.
была между краем скалы и дном этой пропасти.
Господа, но не чувствовал ничего, кроме головокружения и чудовищного
давления, от которого, казалось, вот-вот лопнут глазные яблоки.
трудом.
сознания Коффин подумал:
парень".
равно, что листья у них за спиной или трава под ногами.
правильным углом к той, по которой мы спускались.
отозвался Коффин, жалея о том, что слишком уж он жалок сейчас, чтобы
произносить такие высокопарные фразы.
же, исследователи, даже имея запас кислорода, никогда не спускались в этом
направлении. Хотя в других местах они встретили много таких же провалов.
Их, наверное, породил какой-нибудь тектонический процесс.
геологией. Горы здесь, безусловно, гораздо выше.
свой собственный ответ. - На склонах даже держится почва, как вы,
вероятно, заметили. Но, конечно, она шире и глубже.
- Свобода выдохнул дым, закашлялся и выплюнул сигарету. - Проклятье! Я не
могу курить в таком воздухе. И какого черта вы тут бормочете? О чем?
просушил его одежду от пота, что вскоре ему стало уже не жарко, а холодно.
Березин Федор
Круз Андрей
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Белов Вольф
Херберт Фрэнк