считал ее так же и своей дочерью, но Энинву отрицала это. Доро уже
износил тело, от которого и была зачата эта девочка, но он еще не носил
его в период зачатия. Он получил его его только потом.
это только может быть. Ее переходный возраст приближается, и у нее
будут плохие времена, но я думаю, что Энинву сможет помочь ей в этом.
время?
видел ее не особенно часто в последние дни. Она помогает с шитьем
своей подруге, Ван Несс, ты знаешь ее, та, которая собирается замуж.
кажется, что ты будешь говорить, будто я один и построил весь дом. Но
я ведь должен использовать то, что я получил раньше и все еще имею
сейчас, и не важно что Энинву велит мне не утомляться. Напротив, я еще
могу оторвать себя почти на фут от земли и перемещать предметы. Мои
способности, как кажется, не слабеют с возрастом.
улыбнулся. Он взглянул в сторону, припоминая приятные ощущения от
тех лет, когда он был молодым. - А ты знаешь, мы все еще летаем иногда,
Энинву и я? Видел бы ты какой она становится птицей. Она сама
придумала облик для нее. Ты никогда не видел такого красочного
оперенья.
заниматься подобными вещами. Оружие медленно, но улучшается.
Полеты становятся дурацким риском.
ты прекрасно это знаешь, чтобы просить меня отказаться от него
полностью.
летит чуть ниже.
Энинву защищала любого, кто в этом нуждался. Доро стало интересно,
что бы стала делать Энинву, если бы он сказал, что нуждается в ней.
Рассмеялась? Очень вероятно. И была бы, разумеется, права. С годами
ему стало точно так же трудно лгать ей, как и ей лгать ему. И
единственная причина, по которой она все еще так и не знала о колонии
ее африканских потомков, которую он устроил в Южной Каролине,
заключалась лишь в том, что у нее не было повода спросить его об этом.
Этого не знал даже Исаак. - Это беспокоит тебя? - спросил он Исаака. - Я
имею в виду чувствовать все время вот такую ее защиту?
Если захочу, я могу летать быстрее всякой птицы. Я мог бы оставлять ее
далеко сзади и не обращать на нее никакого внимания. Но она
постоянно оказывается впереди, все время старается догнать меня,
пытаясь своими крыльями помешать мне уйти вперед. Она никогда не
откажется от этого занятия. С некоторых пор я уже начал привыкать к
тому, что она всегда находится на этом месте. А сейчас, пожалуй, я бы
больше был обеспокоен тем, если бы не увидел ее на привычном месте
рядом с собой.
придумала себе такие яркие цвета, - сказал он наконец. - Чтобы отвлечь
внимание от меня. Да, пару раз ее подстрелили. Она падая, пролетела
еще несколько ярдов, и только потом шлепнулась на землю, чтобы дать
мне время убраться. Затем она залечила свою рану и догнала меня.
стене против высокого камина. Дом был построен частично в
английском, частично в датском, а частично в африканском стиле.
Энинву делала глиняные горшки, отдаленно напоминавшие те, которые
она когда-то продавала на базаре у себя дома, и красивые прочные
корзины. Многие покупали их у нее и расставляли вокруг своих домов,
так же как делала это она. Ее работа была декоративной и одновременно
полезной, и здесь, в ее доме с датским камином и шкафами, английскими
скамьями и похожими на трон стульями с высокими спинками, эта
работа пробуждала воспоминания о земле, которую она уже не увидит
вновь. Энинву никогда не посыпала пол песком, как это делали датские
женщины. Грязь должна всегда выбрасываться вон, как презрительно
заявляла она, а не рассыпаться по полу. У нее было гораздо больше
гордости за собственный дом, чем у большинства англичанок, и этот
факт был известен Доро, но датчанки только покачивали головами да
сплетничали о ее "неряшливости" в хозяйстве, притворяясь, что им жаль
Исаака. На самом деле, при тех условиях жизни в Витли, почти каждая
женщина была готова жалеть Исаака, так что при желании он мог
разбрасывать свои драгоценные семена где угодно. Только Доро очень
строго относился к вниманию женщин, и только Доро имел
преимущество перед другими. Но при этом Доро нисколько не заботился
об обманутых мужья или женах.
Несомненно, что художник датчанин был захвачен ее красотой. Он одел
ее в сверкающую голубизной одежду, которая прекрасно гармонировала
с ее темной кожей, как всегда бывает с голубым цветом. Даже ее волосы
были скрыты под волнами голубизны. На руках она держала ребенка,
первого сына Исаака. Ребенок, всего нескольких месяцев отроду,
частично был также завернут в голубое. Он глядел с картины на
окружающих большеглазый и красивый, как и должен выглядеть всякий
ребенок. Неужели Энинву совершенно сознательно могла зачать только
красивых детей? Каждый из них был прекрасен, даже не смотря на то,
что у некоторых из них отцом был Доро, носивший в тот момент
отвратительного облика тела.
который был совершенным благодаря еще и слишком чистым и по
детски невинным глазам Энинву. Иностранцы были очень растроганы,
чтобы комментировать какое-то сходство. Некоторые давали высокие
оценки, глядя на все еще красивую Энинву, которая старалась хорошо
выглядеть для Исаака, хотя и старилась соответственно его возраста.
Другие были глубоко оскорблены, уверенные что кто-то на самом деле
попытался изобразить Марию с младенцем как "черных дикарей".
Расовые предрассудки были очень сильны в колониях, и даже в этой,
прежде датской колонии, где подобные вещи происходили скорее
случайно. В самом начале года в Нью-Йорке были волнения. Кто-то
устроил пожар, и белые решили, что это проделки черномазых. С
доказательствами, или без, но около тридцати черных было убито, из
них тринадцать сожжено у столба. Поэтому Доро очень беспокоился за
этот город в верховьях реки. Из всех его английских колониальных
поселений, только в Витли не было защиты для черных поселенцев от их
соседей, богатых и сильных белых собственников. Сколько времени
остается до того момента, когда они начнут смотреть на них как на свою
законную добычу.
на него, когда он поднимал глаза вверх. Должно быть он очень много
думал про нее или про ее дочь Руфь, прозванную Нвеке. Иначе он не
позволил бы себе с такой легкостью заехать в Витли. Конечно, было
очень приятно увидеть Исаака....но эта женщина!
продолжал Исаак. - Я вспомнил ее разговоры, которые она вела еще до
замужества, о том, что из нее может выйти только плохая жена, но за все
время я помню всего несколько случаев, когда ее можно было упрекнуть
хоть в чем-то.
видеть Нвеке. Мне кажется, что она гораздо ближе к переломному
моменту, чем тебе кажется.
делая никаких разъяснений.
ты еще находишься в хорошем настроении. Он вышел из дома, не
дожидаясь, что Доро ответит ему. Он любил Доро, и он любил Энинву, и
очень переживал от того, что эти двое не могли ужиться рядом друг с
другом.
ему однажды Исаак, чем вызвал явное удивление Доро. - Эта женщина не
для временной забавы. Она может стать всем, чего тебе так недостает,
если, конечно, ты позволишь ей сделать это: женой, товарищем,
партнером по бизнесу, ведь ты и сам знаешь это. При этом ее
возможности так хорошо дополняют твои собственные. Но тем не менее,
ты то и дело поступаешь так, чтобы унизить ее.
обидел ни одного из ее детей. Покажи мне еще одну женщину из такого
же дикого племени, которой я позволил бы так долго жить после того,
как она принесла мне детей. Он не трогал ее детей потому, что она с
самого начала пригрозила ему тем, что в случае, если он причинит вред
хотя бы одному ее ребенку, она не захочет больше вообще иметь детей.
Неважно, что именно он сделает ему. Детей больше не будет. Ее
искренность не вызывала сомнений. Вот поэтому он и сдерживал себя от
привычных устремлений, по крайней мере, по отношению к ее самым
удачным детям: не помышлял ни о том, чтобы скрешивать сыновей с
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Мацумото Сэйте
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Андреев Николай