и мир естественных вещей: они не совместимы. Только лешие являют собой
нечто необычное с этой точки зрения. Они обладают волшебством, как Малыш,
а с другой стороны, столь же естественны, как окружающие нас деревья. Они,
как колдуны, собрали отовсюду небольшую частицу и соединили их. Но в то же
самое время, они не могут отличить нас даже по лицам. Для них нет разницы
между отдельными людьми, если только эти люди не связаны с колдовством,
которого те не желают иметь в своих лесах...
Саша прикрыл уши руками, словно из-за опасения растерять собственные
мысли, так же, как когда-то делал Мисай, рассматривая молодые березы...
самый Мисай, который слышал малейший треск веток в своем лесу, в своем
лесу, который долгое время так или иначе принадлежал колдунам... Саша
наклонился еще, чтобы не терять поднимающийся дым, высовываясь прямо под
капли воды, падающие с деревьев. Он держал руки около огня, глядя в пламя
открытыми немигающими глазами.
вверх по реке, а мы никак не можем найти ее? Можешь ли ты поговорить с
нами, Мисай?
он расслабился и прижал ладони к глазам, пока искры не ослепили его. При
этом он подумал, что после всех попыток воровства, после всего, что он
позаимствовал у леса, вряд ли уместно доверять колдовству и думать про
Мисая, если он на самом еще существует...
вновь стал ощущать лес, далекий и готовый в любую минуту вновь исчезнуть
от него.
молодых березах и старался не отвлекаться на другие мысли.
шишка.
нужно очень тщательно прислушиваться, чтобы распознать их голос, а иначе
можно и не услышать совсем, если настроиться на заранее ожидаемый
отклик...
Петр, забираясь под узкую полоску парусины и вновь заворачиваясь в свой
проклятый кафтан и одеяла. Волшебный дым никак не повлиял на него, если не
считать неприятного жжения в носу. Но он видел, как сосредоточен был Саша,
и его не покидала уверенность, что именно сейчас происходит что-то важное:
если понадобилось разводить огонь прямо среди ночи и если малый неожиданно
заявил, что кое-что понял в происходящем, то тогда, Господи, если его
уверенность сможет добавить хоть что-то к усилиям этого парня, то он
согласен верить, черт побери, он согласен верить в старых друзей скорее,
чем во что-нибудь еще...
подскочило. Теперь Малыш обосновался на спине Волка, посвечивая в темноте
над костром золотистыми блестящими глазами, в которых отражалось пламя. Но
Саша даже не вздрогнул.
этот момент о том, как бы не испортить все дело своим вмешательством.
разговор... Он не мог определить, что именно это было. Звук скорее
напоминал вздох листвы и ощущался как свежий ветер, наполненный запахами
весны.
разумной причины, чтобы сообщать о своем открытии, и только яростно тер
нос, сдерживая прорывающееся чиханье.
огонь полузакрытыми глазами. Петр, опираясь на затекшую руку, не смел
двигаться и старался по возможности не дышать, думая о происходящем на его
глазах.
тому месту как можно скорее.
Петр. - Это из-за них Ивешка отправилась в одиночку, Бог знает куда...
Если они хотят, чтобы мы отправлялись туда, так почему они раньше не
сказали об этом?
заключенному соглашению. Мне думается, что они сами попали в какую-то
беду.
слышал ли Мисай хоть что-нибудь от Ивешки? Ты не спросил его?
пробежала лиса, остановилась и с любопытством уставилась на них.
именно поэтому, а может быть потому, что они получили хоть какой-то ответ
от Мисая, у них прибавилось сил и появилась реальная надежда. Петр
продолжал идти быстрым шагом, несмотря на случайные покалывания в боку. Он
вел Волка и настаивал на том, чтобы Саша продолжал ехать верхом, уверяя,
что его ноги гораздо длиннее и он себя прекрасно чувствует на этой
прогулке.
для короткого отдыха: только чтобы плеснуть на лицо воды, да смыть пыль и
грязь в случайном ручье. От быстрой ходьбы одежда, недавно вымокшая под
дождем, перепрела, от мокрых сапог на ногах появились волдыри, а день
превратился в сплошную перепутанную ленту из покрытых зеленой листвой
холмов и полян, заросших папоротниками.
что это была работа леших: ни одной упавшей ветки не попалось на их пути,
все кругом было так ухожено и прочищено, что можно было идти и в сумерках,
и даже в сгущающейся темноте. Когда же стало совсем темно, они достали
свои одеяла и устроились на ночлег, не разжигая костра, расстелив постель
прямо под шелестящими ветками.
сон подступает к нему и кружит голову. - Слава Богу, что здесь такое
здоровое место.
мысль, что может быть, он имеет лишь только ощущение быстрой ходьбы, и
одному Богу известно, какие усилия прикладывал для этого Саша...
пешком, потому что должен отвлекать внимание на собственные ноги. А мои
мысли все равно ничем не помогут нам, в отличие от твоих.
бросил кротко:
я сказал, что нет?
когда я обжигал или ушибал палец, я хотел немедленно остановить боль, и
это мне всегда удавалось. Но в то же время это пугало меня, поэтому я
вновь хотел ощутить боль, а затем вновь хотел остановить ее. Вот точно
такие же ощущения сейчас временами охватывают меня.
он хочет. У каждого есть свои сомненья, вот в чем и заключается все дело,
не так ли?
думаю, ты и сам это прекрасно знаешь.
от тебя. Я не такой, как ты.
которые гонятся за тобой, намереваясь повесить?