уже не осталось ничего, кроме страха.
разрастался, поглотил их, поглотил весь мир; и давление стало невыносимым,
и оно все росло. Ньюн понял, что это конец. Он попытался выкатиться на
открытое пространство, пока их не засыпало, но не смог даже пошевелиться.
Тяжесть вдруг обрушилась на него, и все вокруг стало красным.
ветра все вокруг кружилось в бешеном водовороте. Ньюн пошевелился и понял,
что может двигаться - значит, он жив.
увидел порт.
так велика была боль. Он закрыл глаза, затем открыл, стараясь рассмотреть
хоть что-нибудь сквозь пламя. Он смотрел до тех пор, пока из глаз не
потекли слезы. Но он не смог увидеть ни "Аханала", ни "Хазана". В самом
городе тоже бушевало пламя, вверх взмывали клубы дыма.
морем и вернулся обратно. Сигнальные огни его лениво мигали.
временами исчезая в дыму, и полетел в сторону гор.
не смотреть; в горле его застрял ком, тело словно окаменело. Все его
существо знало, что сейчас будет.
падать, разваливаясь на куски. До него донесся грохот, ужасающий грохот, а
потом ветер. Башни рушились одна за другой, и вот весь эдун превратился в
руины.
над ними обратно, лениво мигая огнями.
эти удаляющиеся огни, единственные в небе. Огни расплывались - должно
быть, из-за слез. Он вытер слезы и выстрелил еще раз.
обломки полетели в разные стороны. Удачный выстрел или вихри, которые
свирепствовали над портом.
ничего, даже пламени. Спазмы стиснули его желудок, ноги ослабли, он едва
не упал. Как хотелось ему сейчас потерять сознание, ничего не видеть, не
слышать, упасть - только бы не стоять в полном отчаянии.
туда, куда шел, или, может быть, лучше остаться здесь и ждать утра, пока
регулы не явятся, чтобы завершить начатое. Он обнаружил, что несмотря на
все ужасы, еще не потерял способности чувствовать. Он стоял, обдуваемый
стонавшим в ночи сильным ветром, что трепал его одежду - единственные
звуки в тишине, которая царила повсюду.
Ньюн не обладал темпераментом Медая.
готовиться к жизни.
родственников, если, конечно, регулы не похоронили их под обломками эдуна.
А потом - война... война, которой регулы не ждали.
с ним взглядом. Этот землянин тоже ждал смерти, и он тоже знал, что такое
одиночество.
крошечный акт жестокости после того ада, который обрушился на Кесрит с
небес, который уничтожил мир.
и стоял, держась за камень, не сводя глаз с Ньюна.
думаю, что самолетов больше не будет.
предстояло идти.
Земля была изрыта воронками, в которых булькала кипящая вода. Дункан шел
вперед, связанный, полуослепший. Он оступался, изредка падал, но ни слова
не слетало с его окровавленных губ, только сдавленные стоны. Ньюн поднимал
его, ставил на ноги и поддерживал, пока землянин пытался отдышаться.
оберегал своего пленника от падений.
оглянулся назад, на порт, и впервые увидел при свете то, о чем лишь
подозревал: они не спаслись.
кроме песка и камней - словно там никогда ничего и не было.
измученное существо, лицо и грудь которого были вымазаны кровью. Кровь
теперь текла из носа. Ньюн не знал, что было причиной - рана или ядовитая
атмосфера Кесрит. Глаза были едва приоткрыты, из них текли слезы. Ньюн не
мог понять, почему землянин, несмотря на неимоверные мучения, идет вперед,
где его ничто не ждет. Легче было бы умереть здесь, в долине, как умирали
в сорокалетней жестокой войне тысячи мри и землян.
по этому поводу Ньюн.
решение. Никогда не думал, что в критический момент он застынет. И тем не
менее холод, который охватил Ньюна, когда погиб его Народ, все еще
сковывал его разум и его сердце; и казалось, что этот холод никогда не
отпустит его, пускай даже Ньюн будет мстить, будет убивать всех уцелевших
регулов и оставит землянам опустошенную планету.
стоили ничего.
Что для него этот землянин, когда перед ним впереди лежали развалины
эдуна. Он подумал, что Дункан, возможно, тоже думает о том, что ему не
удалось выполнить свой долг здесь, на опаленной огнем Кесрит, тоже
переживает свое поражение, провал своей миссии.
друзья, его раса. И Ньюн ненавидел его за это. Он решил не дать Дункану
вернуться к землянам: пока будет жить Ньюн, будет жить Дункан. Пока Ньюн
борется с тем, что произойдет с Кесрит, землянин Дункан будет делать то же
самое.
пустынным. Может, жизнь еще сохранилась в городе. Этого они не знали.
Когда Ньюн думал об этом, его тянуло спуститься вниз и уничтожить их -
методично и безжалостно - регулов, которые не умели воевать и которые
убили его Народ.
хотелось плакать. Дункан, которого больше не заставляли двигаться, упал на
колени и прислонился плечом к камню. Ньюн услышал его хриплый кашель и
легонько ткнул его, заставляя лечь на землю, а когда приступ кашля прошел,
наклонился и поднял его.
не хотел, чтобы ци'мри прикасался к этим священным для него обломкам, но у
него не было выбора - он был один. Он вынул ав'тлен и осторожно разрезал
узлы на руках Дункана, размотал веревку, впившуюся в распухшие руки
землянина, закрепив свободный конец на своем поясе.
посмотрел на Ньюна. Тот кивнул головой, и Дункан все понял. Они стали
осторожно пробираться между обломками стен. Сюда были сброшены
обыкновенные бомбы, так что радиации здесь не было. А на город, скорее
всего, обрушились атомные бомбы, и теперь жить в нем было нельзя. Ньюн
пролез мимо большой плиты и увидел под ней кела. Сдвинуть эту плиту не
было никакой возможности, поэтому юноша стал собирать большие камни,
выкладывая гробницу. Поняв, что он собирается делать, Дункан стал помогать
ему, подтаскивая камни подходящего размера и формы.
ее, хотя и не позволил притрагиваться к самой могиле. И когда Дункан
сильно ударился головой об один из камней, он довольно ухмыльнулся. Ньюн
даже не повернул головы на вскрик и продолжал работать.
громоздились над их головами, а Святилище эдуна, которое Ньюн хотел
отыскать, находилось в самых глубинах.
Святыням Сил'атена, где похоронены все его сородичи. Но, может быть,
земляне окажутся не настолько любопытны: не осквернят руины эдуна своими
машинами и не извлекут останки мри, последних мри во всей Вселенной.
Елманов Валерий
Николаев Андрей
Андреев Николай
Контровский Владимир
Самойлова Елена
Посняков Андрей