Чтение 37–й страницы книги ~Война Иллеарта~

уже была в своих креслах. Помещение так хорошо освещалось, что он видел
все отчетливо. Высокий Лорд сидела во главе стола с выражением спокойной
уверенности на лице, а между ней и Троем находились уже Каллендрилл,
Тревор, Лерия и Аматин, хранившие гордое молчание. Трой знал их всех и мог
предположить, о чем сейчас думает каждый из них. Лерия надеялась, что ей и
Тревору все же не придется уезжать из Ревлстона, оставив дочерей, несмотря
на требование ее принадлежности к Лордам. А ее муж, казалось, вспоминал,
как он потерял сознание в борьбе со злом вейнхима _д_у_к_к_х_а_, не
выдержав накала противоборства - вспоминал, и удивлялся, как он еще
находит в себе силы воевать дальше.

Что же касается Елены, то Трой не делал никаких предположений. Ее
красота смущала его; он не хотел думать, что что-то может случиться с ней
на войне. Он намерено удерживал свой взгляд в стороне от нее.

Слева от нее, через пустое кресло Морэма, сидел Лорд Вереминт, а за
ним было еще два пустых кресла - места Шетры и Гирима. На мгновение Трой
вспомнил о миссии. Спустя четыре дня после их отъезда разведчики передали
сообщение, что они уже миновали Зломрачный Лес. Конечно, после этого Трой
не надеялся на новости, пока не станет уже окончательно ясно, достигла
успеха эта затея или нет. В глубине души он надеялся, что когда-нибудь в
ходе войны он наконец увидит идущих на помощь великанов, которых ведут
Шетра и Гирим. Он опасался, что они будут ему даже очень нужны.

Рядом с Высоким Лордом, чуть выше ее, сидели хатфролы Торм и Бориллар
с хилтмарком Кеаном и Первым Знаком Морином. А позади Лордов, заняв почти
весь первый ряд галереи, находились другие Стражи Крови: Моррил, Банн,
Ховар, Корал и Руэл со стороны Троя; и Террел, Томин и Баннор - напротив
него.

Большинство остальных людей, собравшихся в палате Совета Лордов, были
его хафтами. Они были уставшими и напряженными. У большинства не было
опыта войны, но они прошли его суровую подготовку. Он надеялся, что все
услышанное на Совете придаст им храбрости, обратит их нетерпение в
мужество. Им предстояло суровое испытание.

Несколько Хранителей Учения, гостивших сейчас в Ревлстоне, тоже
присутствовали здесь, а также наиболее квалифицированные в Твердыне в
вопросах учений радхамаэрль и лиллианрилл. Но Трой не увидел среди них
гравлингаса Трелла. Он испытал облегчение - больше за него, чем за
Кавинанта.

Вскоре в палату вступил Морэм, ведя с собой Неверящего. Кавинант был
сильно уставшим - голод и слабость были отчетливо видны на его лице, но
Трой заметил, что особого вреда ему это не причинило. И то, что он
опирался на Морэма, говорило о том, какой незначительной угрозой Лордам он
был в этот момент. Трой нахмурил брови, стараясь, чтоб волна его
негодования на Кавинанта не накатила снова. Как только Морэм усадил
Кавинанта и сел на свое место, Трой обратил свое внимание на Высокого
Лорда.

Он была готова начать, и, как всегда, каждое ее движение, каждый
изгиб тела очаровывал его. Она медленно обвела взглядом стол, встречаясь
глазами с каждым из Лордов, а затем ясным и спокойным голосом произнесла:

- Друзья, Лорды и Хранители Учения, защитники Страны! Суровое время
пришло. К добру или злу, на радость или горе - испытания ждут нас. Слово
войны здесь. В наших руках судьба Страны, потерять или сохранить ее -
зависит от нас. Время приготовлений закончилось. Отныне мы больше не
строим и не планируем наше будущее. Отныне мы воюем. Если наших сил не
хватит, чтобы защитить Страну, мы падем, и тот мир, который наступит
вслед, будет устроен так, как хочет Презирающий, а не мы.

Слушайте меня, друзья мои. Я говорю не для того, чтобы омрачить ваши
сердца, а чтобы предостеречь вас от ложных надежд и мечтаний, которые
могут помешать достигнуть цели. Мы - надежда Страны. Мы должны бороться за
нее, не щадя своих сил. Наступило время проверить, чего мы стоим. Слушайте
и не ошибитесь. Эта проверка решит все.

На мгновение она прервалась посмотреть на внимательные лица. И когда
увидела решимость в их глазах, улыбнулась и сказала тихо:

- Я - не боюсь.

Трой кивнул самому себе. Если все его воины чувствуют то же, что и
он, ей боятся нечего.

- А теперь, - сказала она, - давайте послушаем того, кто принес эти
вести. Допустите сюда гривомудрую.

По ее приказу два Стража Крови открыли дверь и впустили ранихийку.

Женщина была одета в короткое темно-коричневое платье, оставлявшее
руки и ноги открытыми, а ее длинные черные волосы были перехвачены на
затылке шнурком. Этот шнур и маленькая гирлянда желтых цветов на шее, уже
увядшая, являлись отличительным знаком гривомудрых - высшего звания среди
ее соплеменников. Ее сопровождали четверо Стражей Крови, но по лестнице
она двигалась впереди них, и утомление от долгого перехода она несла с
гордостью. Однако несмотря на бравость ее духа, Трой заметил, что она едва
стоит на ногах. Некогда видимо изящная грация ее движений сейчас была
вялой. Ее глаза, когда-то широко открытые небу, гнездились в сетке морщин,
а усталость долгих лиг пути налила ее кости свинцом, придав бледно-серый
оттенок ее загорелому телу.

С внезапной тревогой Трой понадеялся, что она пришла не слишком
поздно.

Спустившись на самый нижний уровень палаты Совета, она остановилась.
Елена встала и торжественно обратилась к ней:

- Приветствую тебя, гривомудрая, носящая высшее звание ранихийцев,
самоотверженных служителей ранихинов! Добро пожаловать в Твердыню Лордов -
цела ты или нет, в гонениях или в милости - проси или давай! Ни в чем мы
не откажем тебе, пока у нас есть жизнь и сила встретить нужду. Я - Высокий
Лорд Елена. Я говорю от имени всего Ревлстона.

Трою был хорошо знаком этот ритуал приветствия друзей, но гривомудрая
смотрела на Елену хмуро, словно не желая отвечать. Она повернулась вправо
от себя и произнесла тихо и резко, совсем не так, как говорили все
ранихийцы:

- Я знаю тебя, Лорд Морэм. - Не дожидаясь ответа, она повернулась
дальше. - И я знаю тебя, Кавинант Кольценосец. - Когда она посмотрела на
него, спокойствие почти исчезло с ее лица. Теперь это была не просто
усталость и слабость старой женщины, а что-то еще. - Ты потребовал
ранихинов среди ночи, когда ни один смертный не требует их. И все же они
откликнулись - сотня Косматых, больше, чем когда-либо видели ранихийцы в
одном месте. Они вставали на дыбы из уважения к Кольценосцу. А ты
отказался седлать их. - В ее голосе чувствовалось уважение к акту
благоговения ранихинов перед этим человеком. - Кавинант Кольценосец,
знаешь ли ты, кто я?

Кавинант пристально посмотрел в ее глаза с болью во взгляде, словно
его голова раскалывалась. Через мгновение он сказал:

- Веселая. Ты... ты была домозаботящейся Веселой, тогда, в Обители.

Гривомудрая отвела свой взгляд.

- Да. Но ты не изменился. Сорок одно лето прошло с тех пор, как ты
был в Равнинах Ра, в Обители, и отказывался есть еду, которую я тебе
подносила. Но ты не изменился. Я тогда была очень молодой,
домозаботящейся, как раз перед посвящением в шнуроносящие - а сейчас я
стара, а ты все так же молод. Ах, Кавинант Кольценосец, ты был слишком
груб со мной.

Он смотрел на нее как пришибленный. Воспоминания, которые она
пробудила, были болезненными для него. В следующий момент она подняла руки
к голове, прижала их запястьями над ушами, ладонями вперед, и поклонилась
ему традиционным приветствием ранихийцев.

- Кавинант Кольценосец, я знаю тебя, а ты меня нет. Я уже не та
домозаботящаяся Веселая, которая стала шнуроносящей и заботилась о
ранихинах еще в те времена, когда Обитель была полна рассказов о тебе и
походе за Посохом, когда гривомудрая Гибкая вернулась из темных
подземелий, повидав Огненных Львов горы Грома. И я уже не та шнуроносящая
Веселая, что стала затем гривомудрой, которую Лорды попросили дать
разведчиков-ранихийцев, чтобы отправить их в Испорченные Равнины между
Землепровалом и Раздробленными Холмами. И эта их просьба была услышана,
хотя Лорды знали, что жизнь ранихийцев - в Равнинах Ра, в служении
ранихинам. Да, эта просьба была услышана, и была исполнена гривомудрой
Веселой вместе с ее шнуроносящими. Она взялась провести эту разведку,
потому что ненавидела Ядовитого Клыка и восхищалась Гибкой, отважившейся
покинуть Равнины во имя Лордов, и потому что гордилась Кольценосцем,
Носящим Белое Золото, который отказался седлать ранихинов, когда они
пришли к нему. Но теперь нет больше гривомудрой Веселой.

Сказав это, она сжала руки в кулаки, а на ногах ее заиграли мышцы.
Возвысив голос, она продолжила:

- Я - гривомудрая Печаль - старая плоть той, что звалась когда-то
Веселой. Я видела, как надвигается Ядовитый Клык, и все мои шнуроносящие
были убиты... - Она как-то осела, голова ее бессильно опустилась. - И я
пришла сюда - я, которая никогда бы не покинула свой дом - Равнины Ра. Я
пришла сюда, к Лордам, которые называют себя друзьями ранихинов, но это -
только когда у них горе...

Пока она говорила, Лорды хранили молчание, и вся палата наблюдала за
ней с тревогой неизвестности, колеблясь между сочувствием ее горю и
желанием услышать, что же она пришла им сообщить. Но Трой заметил, что
голос ее опасно дрожит. Ее тон достиг наивысшего упрека, который она до
этого не высказывала. Ему была известна мрачность, которая обычно
сопровождала возмущение, испытываемое всеми ранихийцами когда кто-нибудь
имел наглость эксплуатировать ранихинов. Но это... Это он не понимал. И
ему не терпелось услышать наконец новости.

Гривомудрая Печаль почувствовала возрастающую вокруг напряженность.
Она осторожно отступила от Кавинанта и впервые обратилась ко всей
аудитории.

- Да, говорят, что Лорды наши друзья. Так говорят. Но мне это не