подлинные завоевания, подлинные победы, которые оставляли след в истории.
побоищ, чтобы оправдывать их жестокость!
копьями и стрелами индейцев. Изуродованные человеческие тела отмечали
места особенно жарких схваток, когда враг дорого продавал свою жизнь.
Впереди все время слышались крики и рев, и по ним мы следили за
направлением погони. Обезьян оттеснили к их городу, там они собрали
последние силы, но и это им не помогло, и теперь мы подоспели как раз
вовремя, чтобы присутствовать при страшной заключительной сцене. На ту
самую поляну у края обрыва, которая два дня назад была свидетельницей
наших подвигов, индейцы выгнали около сотни уцелевших в битве обезьян. Мы
подошли в ту минуту, когда победители с копьями наперевес взяли эту кучку
в полукольцо. Все было кончено в несколько секунд. Тридцать-сорок обезьян
полегли тут же на месте. Остальные визжали, отбивались, но это ничему не
помогло. Их сбросили в пропасть, и они разделили участь своих прежних
жертв, напоровшись на острый бамбук, который рос внизу, на глубине
шестисот футов.
в Стране Мепл-Уайта. Самцы обезьяньего племени были истреблены все до
одного, обезьяний город разрушен, самки и детеныши угнаны в неволю.
Последний кровавый бой положил конец вековой междоусобице человека и
обезьяны.
брошенным там запасам и установили связь с нашим негром, который был до
смерти напуган страшным зрелищем, когда обезьяны градом посыпались в
пропасть.
от страха. - Там дьявол, он вас погубит!
Довольно с нас приключений, тем более что они по своему характеру
совершенно не подобают людям нашего положения. Челленджер, напоминаю вам
ваши слова. Отныне вы должны думать только о том, как вызволить нас из
этой ужасной страны и вернуть в цивилизованный мир.
будет написать, что тучи, нависшие над нами, рассеялись и сквозь них
глянуло солнце. Мы до сих пор не знаем, как выбраться отсюда, и горько
сетуем на судьбу. И все же я совершенно ясно представляю себе, что
когда-нибудь мы с благодарностью будем вспоминать об этой вынужденной
задержке на плато, которая дала нам возможность наблюдать все новые и
новые чудеса Страны Мепл-Уайта и жизнь ее обитателей.
положение. С тех пор мы стали подлинными хозяевами плато, ибо туземцы
взирали на нас со страхом и благодарностью, помня, что наша
чудодейственная сила помогла им расправиться с их исконными врагами. Они,
вероятно, ничего не имели бы против, если б такие могущественные и
загадочные существа совсем покинули плато, но спуск к равнине был
неизвестен им. Насколько нам удалось понять по их знакам, плато
соединялось раньше с равниной туннелем, нижний конец которого мы видели
при обходе каменной гряды. В незапамятные времена этим путем поднимались
на плато человекообезьяны и индейцы, а не так давно им же воспользовался
Мепл-Уайт со своим товарищем. Но год назад здесь произошло сильное
землетрясение, и верхнюю часть туннеля наглухо завалило обломками скал.
Когда мы выражали желание спуститься вниз, на равнину, индейцы только
пожимали плечами и отрицательно качали головой. То ли они действительно не
могли помочь нам, то ли не хотели, сказать трудно.
другую часть плато (боже, как они выли дорогой!) и поселили их неподалеку
от своих пещер. И с этого дня обезьянье племя перешло в полное рабство к
человеку.
первобытного Иезекииля, оплакивающего свою былую славу и былое величие
обезьяньего города. Отныне покоренные обезьяны должны были
довольствоваться скромной ролью дровосеков и водоносов при своем
властелине - человеке.
лагерем у подножия красных скал. Индейцы предлагали нам устроиться в
пещерах, но лорд Джон не согласился на это, считая, что если они замыслят
что-нибудь против нас, то мы будем всецело в их власти.
нашими союзниками самые лучшие отношения, все же держали оружие наготове.
Нам часто приходилось бывать в их пещерах, но мы так и не выяснили, кому
индейцы обязаны этим замечательным жильем - самим себе или природе. Пещеры
были вырыты на одном уровне в какой-то рыхлой породе, залегавшей между
красноватым базальтом вулканического происхождения и твердым гранитом,
который служил основанием скал.
от земли, вели каменные ступени, такие узкие и крутые, что по ним не могло
бы подняться ни одно крупное животное. Внутри было тепло и сухо. Пещеры
уходили в толщу кряжа на различную глубину; по их гладким серым стенам
тянулись нарисованные обугленными палочками великолепные изображения
животных, населяющих плато. Если б в Стране Мепл-Уайта не осталось ни
одного живого существа, будущий исследователь нашел бы на стенах этих
пещер исчерпывающие сведения о ее диковинной фауне, ибо здесь было все - и
динозавры, и игуанодоны, и ихтиозавры.
или, вернее, чем-то вроде ходячей мясной кладовой, мы вообразили, будто
человек даже при наличии столь несовершенного оружия, как луки и копья,
полностью установил свое господство на плато. Однако нам вскоре пришлось
убедиться, что это неверно и что пока его здесь только терпят.
пещер. Челленджер и Саммерли с утра отправились к озеру, где туземцы
вылавливали для них гарпунами ящериц. Мы с лордом Джоном остались в
лагере; неподалеку от нас на травянистом склоне перед пещерами расхаживали
индейцы, занятые своими делами. И вдруг сотни голосов пронзительно
закричали: "Стоа! Стоа!." Взрослые и дети бросились со всех сторон к
пещерам и, тесня друг друга, стали карабкаться вверх по каменным
ступенькам.
поскорее присоединиться к ним. Мы схватили винтовки и побежали выяснить,
что случилось, а навстречу нам из небольшой рощи уже неслись что было сил
десять-пятнадцать индейцев, преследуемых по пятам двумя чудовищами - точно
такими, как непрошеный гость, явившийся в наш лагерь, и как мой ночной
преследователь. Они передвигались прыжками и были похожи на омерзительных
жаб невероятных размеров. До сих пор нам приходилось видеть этих исполинов
только в темноте, так как они охотятся ночью, а днем выходят из своих
берлог лишь в том случае, если их потревожат, как было на сей раз. Мы
стояли, пораженные зрелищем, открывшимся нашим глазам. Пятнистая
бородавчатая кожа этих исполинских жаб отливала на солнце всеми цветами
радуги и поблескивала, как рыбья чешуя. Впрочем, наблюдать нам пришлось
недолго, ибо эти твари в несколько прыжков нагнали несчастных индейцев...
И тут началось нечто страшное. Прием у них был такой: обрушившись всей
своей тяжестью на ближайшую жертву, они оставляли ее, раздавленную,
изуродованную, и кидались за следующей. Дико крича, индейцы неслись к
пещерам, но не могли уйти от своих преследователей. Они гибли один за
другим, и к тому времени, когда мы с лордом Джоном подоспели на помощь, от
всей их группы осталось не больше пяти-шести человек. Впрочем, мы не
только не помогли им, но и сами чуть не погибли. Пуля за пулей впивалась в
шкуры этих тварей, производя такой же эффект, как если б наши винтовки
были заряжены бумажными шариками. А ведь стрельба велась с каких-нибудь
двухсот ярдов! Организм громадных пресмыкающихся не боялся ранений, а
отсутствие центрального мозгового аппарата делало даже самое современное
оружие бесполезным в борьбе с ними. Единственное, что нам удалось сделать,
- это отвлечь их внимание треском выстрелов и вспышками огня и таким
образом дать возможность и себе, и индейцам добежать до спасительных
ступеней.
бессильными, приходилось полагаться на отравленные стрелы дикарей,
вымоченные в настое строфанта и смазанные трупным ядом. Такие стрелы
бесполезны на охоте, ибо кровообращение у доисторических чудовищ настолько
вяло, что они обычно успевают настичь и растерзать свою жертву до того,
как почувствуют действие яда. Но теперь положение было иное: как только
наши преследователи очутились у каменных ступеней, ведущих в пещеры, из
каждой расщелины в горном кряже со свистом полетели стрелы. Жабы обросли
ими, как перьями, но, по-видимому, в первые минуты боль не ощущалась, так
как они продолжали в бессильной ярости карабкаться вверх по ступенькам, не
желая упускать добычу. Они с трудом одолевали несколько ярдов и тотчас
срывались вниз. Но вот яд начал действовать. Один зверь глухо заревел и
уткнулся плоской головой в землю. Второй пронзительно взвыл, сделал
несколько нелепых прыжков, потом в корчах повалился рядом с первым и
вскоре тоже затих. Тогда индейцы толпой высыпали из пещер и с ликующими
криками закружились вокруг трупов, торжествуя победу над двумя опаснейшими
врагами.
индейцы в ту же ночь разрезали обе туши на куски и отнесли их в лес, чтобы
не заражать здесь воздух. Около пещер остались только два огромных сердца,
каждое величиной с подушку; они жили самостоятельной жизнью, медленно и
Шломо Вульф
Семенова Мария
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Василенко Иван
Орлов Алекс