привык путешествовать верхом и ломоты в костях не чувствовал, но сильно
ныли ноги, и мысль о мягкой постели казалась более чем соблазнительной. К
несчастью, за последние несколько часов им не встретился ни один поселок.
Так что если бы Слант и решился потратить деньги, сделать это было все
равно негде. Все это он объяснил Эннау, нисколько, однако, ее не убедив.
Тем не менее жалобы она оставила при себе, пока они ели скудный обед из
припасов бандитов.
Эннау:
разобрать, а потом улеглась рядом, причем так близко, чтобы Слант
чувствовал ее запах - что, в сущности, было неудивительно, поскольку
проскакали они весь день, а принять ванну было негде. Пахло от нее
определенно чем-то женским. До того как он стал киборгом, подумал Слант,
он нашел бы запах по меньшей мере заманчивым, теперь же ему было все
равно.
поднялось предостережение: ему не следует спать так близко к человеку,
который может при определенных обстоятельствах обернуться врагом.
Поймав на себе его взгляд, она улыбнулась и Сланту тоже пришлось
улыбнуться в ответ. Может, улыбка получилась недостаточно теплой, но лучше
такая, чем никакой. Иначе она почувствует себя оскорбленной, надуется.
Если он уж связался с этой девицей, придется ладить с ней.
Стало быть, не такая уж она толстокожая.
ней будет, тем лучше. Конечно, там, где в ходу огнестрельное оружие, это
было бы опасно, поскольку, прижавшиеся друг к другу, они представляют
собой единую мишень, но здесь, где основным оружием был меч или в крайнем
случае лук, в этом, похоже, нет ничего страшного.
совсем не хотелось двигаться. Погасив улыбку, он закрыл глаза и заснул.
Эннау, судя по ее ровному дыханию, крепко спала. Он не стал ей мешать и
направился к ближайшему источнику. Когда оставалось только съесть скудный
завтрак и отправляться в путь, он мягко потряс девушку за плечо.
из себя ничего, кроме каких-то односложных междометий. Потом она стала
настаивать на том, что хочет помыться, а Слант пусть подождет ее в лагере.
никакой разницы, три дня уйдет на дорогу до Праунса или четыре. Несколько
дней в ту или другую сторону действительно ничего не решают. На то, чтобы
добраться от одной звезды до другой, у него уходили годы. Так к чему
спешить теперь? Во всяком случае, по утрам он был менее раздражителен.
тот же серый балахон, единственный предмет ее гардероба, и ему в первый
раз пришло в голову, что он еще нахлебается с этой девицей, настолько
безалаберной, что пустилась в путь в чем была. Эннау промокла, и на ткани
ее балахона - там, где она касалась тела, - проступали темные пятна.
Одежда прилипла к бедрам и груди.
ее в ручье, расстелил поверх седла для просушки, чтобы завтра переодеться.
Остальную свою одежду он тоже привел в порядок: мех и кожа портятся,
попадая в воду.
намекнуть ей на это, но отбросил свое намерение. В конце концов это ее
личное дело. Кроме того, он понятия не имел, что предписывают местные табу
в отношении гигиены. И лишние ссоры ему совершенно ни к чему.
удалось забраться в седло с несколько меньшими сложностями, хотя до
быстроты и изящества было еще далеко.
к нему. Погода была солнечной и прохладной, и деревья по обе стороны
дороги сопровождали их. Эннау расспрашивала Сланта о его прошлой жизни, но
он отвечал лаконично и сдержанно. Пытаясь, в свою очередь, побольше узнать
о спутнице, Слант выяснил, что она не мастерица рассказывать о себе.
что немало удивило его. Ей удалось разыскать его и следовать за ним все
это время - такое явно не под силу простому смертному. Совершить подобное
при столь недолгом обучении - это внушало уважение.
выяснилось, она была единственной дочерью богатых родителей, и те,
естественно, избаловали ее. Но это длилось до тех пор, пока предприятие ее
отца - торговца зерном - вследствие какой-то катастрофы, вероятнее всего
пожара, не обанкротилось. Пока тот пытался поправить дела, мать девушки
спилась. Не выдержав удара, отец покончил с собой, оставив Эннау на
попечение эксцентричного дядюшки, мага Курао.
не решалась говорить об этом. А до финансового краха отца, как она
заявила, вообще ничего интересного не было. Готовить она не умела,
охотиться тоже. Когда около полудня они остановились перекусить, Слант
открыл для себя, что она даже не может завязать узел - так, чтобы удержать
у дерева смирных лошадей.
обнаружил, что, совершенно не собираясь этого делать, улыбается ей в
ответ.
какой-то регулирующий механизм. Он никогда не был зомби - это не
способствует выживанию. Но иммунитет к общению с себе подобными у него
сохранялся. Кроме очевидных сексуальных реакций, он утратил способность
эмоционально реагировать на дружелюбные улыбки, легкое расширение зрачков
и другие признаки, помогающие людям понравиться друг другу. И все же
сейчас Слант радовался обществу Эннау, какой бы пустышкой она ни была. Или
его первоначальная оценка была неверна - как результат обстоятельств их
встречи, или его тщательно поддерживаемая недоверчивость разваливалась на
куски, или она начинала нравиться ему не за то, чем в действительности
являлась, а потому, что ее тело посылало соответствующие сигналы, - в этом
сложном переплетении мотивов он не мог еще разобраться.
лошади настолько возросла, что они перешли на нормальный аллюр. И Слант
заметил, какая забавная манера у нее откидывать назад голову, встряхивая
волосами, когда ей что-то нравится.
и подумал, какие красивые у нее глаза, напоминая себе, что это следствие
расширения зрачков при слабом свете, в тени деревьев. А еще зрачки
расширяются, когда их владелец смотрит на то, что ему нравится, и это
всегда приятно людям. Именно поэтому в течение многих веков сумерки
считались столь романтическими.
чувствовал ее присутствие сильнее, чем ему хотелось. Он обнаружил в себе
желание протянуть руку и провести пальцами по ее телу.
гормонов его тела, окончательно разладились. Может быть, они отключились
одновременно с компьютером? Он никогда не знал, контролирует ли их
компьютер или они самостоятельны. Первое казалось сейчас более вероятным.
но был встревожен и раздосадован, обнаружив, что по прошествии
четырнадцати лет они все еще действуют. На этот раз ему понадобилось
гораздо больше времени, чтобы заснуть.
возвращению на круги своя. В конце концов, в киборге нет больше
необходимости - война кончилась. У него нет никаких причин отказываться от
обычной человеческой жизни. Почему бы не дать волю нормальным реакциям?
Секс казался довольно привлекательной идеей.
оказалась именно Эннау. В сущности, ничего удивительного в этом не было.
Она - единственная женщина, которая встретилась ему за последние годы. И
компьютер отключен. И все же жаль, подумал он и приготовился бороться с
искушением.
почудились силуэты башен на горизонте и, остановившись, он стал
вглядываться вдаль.
деталей ему разглядеть не удалось, и он снова двинулся в путь.
состоянии готовить, охотиться или завязывать узлы, она грациозно
двигается, очаровательно улыбается, умеет привлечь его внимание десятками
мелочей. За каждым его движением следили эти завлекающие зеленые глаза, а
когда она двигалась, Слант ловил себя на том, что не может оторваться от
покачивающихся бедер. Но во исполнение своего обета - не поддаваться
искушению, он насколько мог пытался не обращать внимания на прелести