держать ее в своих объятиях, стискивать ее в своих объятиях, и более
того...
под сводами ресторана, достигая его самых дальних укромных уголков.
Где-то звякнул лед в бокале. Кто-то хихикнул. Кто-то шепотом спросил
о чем-то по-японски.
маленькую часть ее тела, если я буду иметь возможность видеть эту
часть во всех подробностях...
бледными белыми пальцами.
руки шевельнулись. Ривейра поднял руку с матраса, поднес ее к своему
рту и начал лизать кончики пальцев. Ногти на руке были покрыты ярко-
красным лаком.
оторвана от тела; там, где она заканчивалась, кожа плавно
скруглялась, целая и невредимая. Ему вспомнились татуированные куски
искусственно выращенной плоти в витрине нинсейского хирургического
бутика. Ривейра держал руку у губ и водил языком по ладони. Пальцы
руки нежно ласкали его лицо. На матрасе появилась вторая рука.
Ривейра потянулся к ней, и пальцы первой руки сомкнулись на его
запястье - браслет из костей и плоти.
сюрреалистической логики. Следом за руками появились ноги. Очень
красивые. В голове у Кейса пульсировала боль. В горле пересохло. Он
допил остатки вина.
естественно, тоже была частью проекции, и Кейс не заметил, в какой
момент она исчезла. Черный цветок лежал в ногах кровати, сияя
изнутри голубым пламенем. Начал появляться белый, безголовый,
идеально совершенный, сверкающий каплями пота торс, и Ривейра
ласками оформил в бытие все тело.
это была неправильная Молли; это была Молли такая, какой представлял
ее себе Ривейра. Груди были другими, соски больше, чем на самом
деле, и слишком темные. Ривейра и безглавый торс сплелись на
постели, мелькали покрытые красным лаком скрюченные пальцы. Матрас
теперь был прикрыт накрахмаленной хрусткой желтоватой простыней с
вышивкой и кружевами. Вокруг Ривейры и извивающихся, суетливых,
щиплющих и поглаживающих его тело рук мельтешили пылинки.
бесстрастным; выгнутое отражение происходящего действа набухало и
растягивалось в ее очках. Армитаж подался вперед, его пальцы сжимали
ножку бокала, бледные глаза были прикованы к сияющей комнате на
сцене.
Появилась голова, и образ мечты Питера был завершен. Лицо Молли -
гладкие серебряные вставки закрывали глазные впадины. Ривейра и
псевдо-Молли принялись совокупляться с обновленной энергией. Наконец
рука с красным маникюром медленно поднялась над спиной партнера и
исторгла из себя пять лезвий. С томной, сонной неторопливостью эта
рука раскроила своими лезвиями голую спину Ривейры. Кейс мельком
заметил обнажившийся позвоночник, но в следующее мгновение он уже
был на ногах и бежал к двери.
озера. Нечто, до сих пор словно бы облеплявшее его голову подобно
вате, наконец исчезло. Стоя на коленях и прижимаясь щекой к
прохладному дереву, он смотрел поверх глади озера на сверкающее
зарево над рю Жюль Верн.
подростком, в Мурашовнике их представления назывались "Сны наяву".
Ист-Сайда и вел его, работая под аккомпанемент ритмичной музыки,
пуэрториканец - его девушка из сна наяву дергала телом и
поворачивалась в кругу хлопающих в такт в ладоши зрителей. Но для
всего этого требовался вагончик с оборудованием и неуклюжий шлем с
тродами.
непосредственно, без какого-либо вспомогательного оборудования. Кейс
помотал раскалывающейся от боли головой и сплюнул в озеро.
извращенная логика происходящего, вывернутая симметрия: Ривейра
вызывает к жизни девушку своей мечты, а она разделывает его тело на
части. Теми самыми руками. Воображаемая кровь заливает старые
простыни с вышивкой и кружевами.
поднялся на ноги и поправил на себе одежду. Затем повернулся и вошел
обратно в "_Vingtieme Siecle_".
столиком в одиночестве восседал Армитаж. Он все еще глядел на сцену,
зажав между пальцами ножку бокала.
который держал в руках. Его левая рука подняла над столом стеклянную
полусферу с остатками вина. Отломленная ножка бокала осталась
торчать остроконечной льдинкой на скатерти. Кейс осторожно взял
обезножевший верх бокала из руки Армитажа и установил его на стакане
с водой.
ничего не было. Совершенно ничего.
увидишься. Но во время операции вы будете работать вместе.
прочь, в сторону выхода.
мужчины шутили, женщины улыбались их шуткам. Он заметил балкон, на
котором по-прежнему горели свечи, почти не нарушая темноту
уединения. С балкона до Кейса донеся тихий звон серебра,
приглушенный разговор. Свечи отбрасывали на потолок танцующие тени.
появилось девичье лицо. Девушка перегнулась вниз, положив руки на
деревянную балюстраду, и посмотрела в зал. Глаза на ее восторженном,
как показалось Кейсу, лице искали что-то внизу. Сцену.
треугольное, с высокими хрупкими скулами, с широким и резко
очерченным ртом, забавно уравновешенным узким, птичьим носом с
растопыренными ноздрями. Внезапно появившись, девушка так же
внезапно исчезла, возвратившись обратно к интимному полумраку,
приглушенному смеху и танцу огоньков свечей.
подружку, поджидающих лодку, чтобы переправиться на берег к
ближайшему казино.
после отступившего прилива. Сумка Молли исчезла. Кейс поискал
записку. Ничего. Прошло несколько секунд, прежде чем до его
сознания, скованного напряжением и обидой, дошла сцена за окном.
Кейс повернул голову и посмотрел на улицу Исполнения Желаний, на ее
дорогие магазины: "Гуччи", "Цуяко", "Гермес", "Либерти".
которую прежде не удосуживался изучить. Выключив голограмму, он
остался один на один с видом пестрых зданий на противоположном
склоне улицы.
автомату. - Это буксир, зарегистрированный на кластере Сион.
сомнительна.
Подсоедини к нему "Хосаку". И включи мою деку. Это та штуковина с
клавишами.