извне. Глухой голос, призывающий и нетерпеливый; более высокий и мягкий
голос, пронзительный, держащийся чуть позади, но ненамного. Потом другие
звуки, безошибочные и отчетливые в темноте. А потом недолгая тишина.
Внезапно девушка испуганно зашептала:
ноги, рослый, лохматый, явно давно не мывшийся мужчина. Его черная тень,
чернее, чем окружающая меня тьма, упала мне на глаза.
одновременно в качестве клятвы и ругательства. - Это парень, нет, женщина
- женщина в маске.
собственная взметнулась и отбила его. Он выругался и отпрыгнул назад,
пораженный, а девица завизжала.
его за руку.
а девушка висела у него на руке. А затем внезапно он снова выругался,
прошел широким шагом обратно и подмял меня. Он перекинул меня через плечо,
и то ли по злобе, то ли по неловкости треснул меня головой о какой-то
выступ. Боль пронзила мне висок, словно укус гадюки, и меня швырнуло
обратно во тьму.
свет, а вокруг меня то, что походило на скопище шатров. Жарилось мясо,
бегали собаки, как будто пинки все еще удивляли их. Над головой что-то
постоянно скрипело - желтая дуга на темном фоне.
кашку. - Это говорил старческий голос, и вскоре говорившая старуха
склонилась надо мной. Ее было легко определить именно как старуху: лицо ее
избороздили морщины, покрывшиеся в свою очередь собственным слоем морщин,
как песок после отлива моря. Кожа у нее пожелтела, но зубы оставались
изумительно белыми и острыми, походившими на зубы мелкого свирепого
зверька. Глаза у нее тоже были очень яркими, и когда она двигалась, то
напоминала змею, гибкую и сильную. Она склонилась надо мной, но я закрыла
глаза.
снять?
если будут гололикими при ком-либо кроме собственных мужей, то умрут.
Ты видела когда-нибудь проклятого человека? Нет, явно не видела. Ну,
целительница налагает на него проклятие и говорит: "Через десять дней ты
падешь замертво". И человек уходит, настраиваясь на это, и на десятый день
он просто делает, что она говорит. Все дело в том, во что ты веришь,
девочка. И если она думает, что умрет, если окажется без маски, то нам
лучше оставить ее как есть.
много знала. По легкому бессознательному нажиму, с которым она произнесла
слово "целительница", я догадалась, что она сама принадлежит к этому
сословию. И теперь, когда она встала и отошла, я разглядела, где нахожусь.
Эго было ее жилище - не шатер, а фургон. Пологи были распахнуты, а
снаружи, под сводчатым потолком черной пещеры горели бивачные костры,
жарилось мясо и бегали пинаемые всеми собаки. Здесь же надо мной
раскачивался светильник, а по парусиновым стенкам и деревянным распоркам
висели и шуршали бусы, и высохшие шкуры, и черепа да кости мелких
животных. Я лежала среди ковров. Девица горбилась у жаровни, где в
железном котелке бурлило какое-то варево - но не еда. Старуха заняла свое
место на деревянном сидении; у нее на коленях свернулась черная длинноухая
кошка.
подергивая бархатными кончиками своих увенчанных кисточками ушей. - Есть
хочешь?
племенах никто не ест мяса.
обстоятельство, что я прислушивалась намного дольше, чем она думала - или,
наверное, она и так это знала. Она сделала знак девице, и та, бросив
обжигающий взгляд в мою сторону, выпрыгнула из фургона, заставив его
закачаться.
пытаясь отвлечь внимание старухи, которое казалось слишком острым: яркие
глаза пронзали как ножи, совершенно беспристрастные и в то же время
совершенно беспощадные.
нашли тебя и принесли сюда. Откуда ты попала туда, это уж твои дела; я об
этом не знаю.
драке в Анкуруме. Думаю, я ускакала в предгорья, но потеря ошеломила меня,
и я мало что помню. Полагаю, конь сбросил меня.
И выше, чем в предгорьях. Тут горы - Кольцо.
ответят, что мы люди Герета. Купеческий стан. Этот караван направляется к
древним городам за Кольцом и Водой. Мы путешествуем вместе из-за
разбойников. В горах их немного, но все-таки попадаются, перед
надвигающейся зимой они любят хорошенько запастись всем необходимым.
неважно. Плохая бесплодная земля.
караван; на этот раз неподдельный. И я в фургоне целительницы, я, которая
тоже одно время была своеобразной целительницей. И они ехали, страшась
разбойников.
заставила меня выпить какой-то отвар, горький, как ирония у меня во рту, и
я уснула.
горького отвара, и все казалось смазанным и неопределенным. Похоже, мы
находились в горном ущелье, перебираясь через Кольцо, но теперь стало
холоднее и за стенами пещер, где укрылись караванщики, четыре дня бушевала
гроза. Грозу было слышно, но звуки не казались естественными, а походили
на вой и царапанье какого-то огромного зверя, норовящего добраться до нас.
Через большую пещеру протекала свежая ледяная вода, и костры постоянно
горели, плюясь искрами и едким дымом.
плаще и в сопровождении пары подручных.
котелок и раскрыла полог пошире.
пришел?
распоряжаться людьми, толкач и организатор, возможно очень даже неглупый,
при всей своей ограниченности. Глаза у него были слегка навыкате, что
кажется обычным для людей его типа; волосы редкие и кудрявые, а губы очень
красные и полные. Он негромко рассмеялся.
- какая-то степная дикарка?
состоянии, но это пчелиное жало меня достало. Я поднялась, и в моих ногах
в первый раз с тех пор, как я убежала от учиненного мной свежевания,
появилась сила.
одной рукой за ближайшую распорку фургона, а другой слегка тронув его
меховой воротник. - Ты слыхал о женщинах-воинах степных племен? Я, Герет
из фургонов, - одна из них.
гадала, почему стоявшие позади него двое не бросились выручать его. Я
Черепнин Владимир
Флинт Эрик
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Майер Стефани