Чтение 37–й страницы книги ~Корабль Иштар~

потопили корабль с живыми и мертвыми.

Все дальше и дальше плыл корабль, Сигурд ковал длинные щиты, Джиджи и
Кентон установили возле розовой и черной каюты самострелы, приготовили
бечевку, масло и огниво.

Шло время; мощные потоки жизни, исходившие от Кентона и Шарейн, не
слабели, наоборот, становились сильнее.

Лежа рядом со спящей любимой, Кентон проснулся - или подумал, что
проснулся; открыв глаза, он увидел не каюту, а два лица, глядящие на него
из какого-то неизвестного пространства; огромные лица, смутные и туманные.
Их теневые глаза устремились на него.

Кто-то заговорил, и Кентон узнал - этот голос вел его по тайным
переходам храма! Голос Набу!

- Снова Нергал сосредоточил свой гнев на корабле, о Иштар! - произнес
этот голос. - Борьба между ним и твоей ипостасью снова будет беспокоить
богов и людей в мириадах миров. Великая мать, только ты можешь кончить ее.

- Я дала слово, - другой голос был как ветер, шевелящий струны тысячи
арф, - я дала слово; и та моя ипостась, которую люди в старину называли
Гневная Иштар, разве у нее нет прав? Нергал не победил ее. Но и она не
победила Нергала. Соглашение не было достигнуто. Как же может отдыхать моя
ипостась, если слово, которое я произнесла в гневе, не нашло ответа. И
пока будет бороться она, будет и Нергал, он тоже связан словом.

- Но ведь огонь, зажженный тобой в сердцах Зарпанит и Алусара, огонь,
ставший сутью их душ, не погас, - прошептал спокойный голос. - Разве эти
огни не ускользнули и от твоей Гневной сестры, и от Темного Нергала? И
почему, Иштар? Разве не потому что ты этого хотела? Разве не ты скрыла их?
Что же тогда говорить о твоем слове?

- Ты мудр, Набу! - послышался голос Иштар. - Пусть этот человек, чьи
глаза мы открыли, увидит, что произвели моя жрица и ее любовник, когда
привели в объятия друг друга Мать Жизни и Повелителя Смерти! Пусть этот
человек рассудит, справедлив ли мой гнев!

- Пусть этот человек рассудит! - повторил голос Набу.

Огромные лица поблекли. Кентон смотрел в глубочайшие глубины, в
бесконечные бесконечности пространства. Мириады солнц роились здесь, а
вокруг них вращались мириады и мириады миров. Через это бесконечное
пространство двигались две силы, смешавшиеся, но и раздельные. Одна - свет
и плодовитость, она давала рождение, жизнь и радости жизни; другая - тьма
и уничтожение, она отнимала у первой ее порождения, утихомиривала их,
погружала в темноту. Внутри первой силы было невыразимое сияние, и Кентон
знал, что это ее душа. В темной силе была еще более темная тень, и он
знал, что это ее мрачная душа.

Перед ним появились фигуры мужчины и женщины; что-то прошептало ему,
что имя женщины Зарпанит, а мужчины - Алусар, это жрица Иштар и жрец
Нергала. Он увидел в их сердцах удивительное чистое белое пламя. Он видел,
как два пламени заколебались, склонились друг к другу. И в то же время
сияющие нити света потянулись от первой силы, связывая жрицу с ее душой; и
из мрачного сердца тьмы протянулись темные нити и обвились вокруг жреца. И
на мгновение в соединившемся пламени светлые и темные нити соединились,
слились, стали одним и тем же.

В то же мгновение все пространство задрожало, солнца закачались, миры
начали раскачиваться, бьющий прибой жизни замер.

- Ты созерцаешь грех! - прозвенел голос струн арфы.

- Раскрой глаза шире! - донесся спокойный холодный голос.

И вот Кентон видит большое помещение, в котором пребывают ужасные
силы, в сиянии и славе, - все, кроме одной, погруженной во тьму. И перед
ними стоят жрец и жрица, а рядом со жрицей - Шарейн!

Снова видит он белое пламя в сердцах этих двоих - спокойное, ясное,
равнодушное к богам или к гневной богине. Склоняются друг к другу,
неугасимые, неизменные, равнодушные к гневу богов или к их наказанию.

Картина начала расплываться, исчезла. Теперь в этом же помещении
находились жрец и жрица, Шарейн, Кланет и вокруг них тела многих мужчин и
женщин. Был также высокий алтарь, полускрытый облаком мерцающего лазурного
тумана. В тумане, на алтаре, невидимые руки строили чудесный корабль.

И по мере того как рос этот корабль, где-то далеко от него, как бы в
тени другого измерения, рос другой корабль; корабль, который, казалось,
возникал сам собой на бирюзовом море в мире серебристых облаков! Шаг за
шагом этот теневой корабль повторял создание игрушечного корабля на
алтаре.

Кентон знал, что реальна именно тень: игрушка на алтаре - ее символ.

Знал также, что символ и реальность - одно и то же, они связаны
древней мудростью, созданы древними силами так, что судьба и благополучие
одного есть судьба и благополучие другого.

Едины в двух формах. Кукольной и реальной. И каждая - одно и то же.

Невидимые руки в лазурном тумане кончили корабль. Они одно за другим
коснулись тел жрицы Иштар и жреца Нергала, тел Шарейн и Кланета и все тех,
кто лежал вокруг. И все эти тела исчезли. Невидимые руки подняли и
поставили на игрушечный корабль маленьких кукол.

А на палубе теневого корабля в лазурном море появились тела - одно за
другим появлялись тела тех, которые, как игрушечные, появлялись на алтаре.

И вот на полу зала совещаний богов не осталось ни одной фигуры.

Корабль был создан и населен.

Луч от сияния, окружавшего Иштар, коснулся носа корабля. Щупальце
тьмы протянулось из черноты, в которой восседал Повелитель смерти, и
коснулось кормы корабля.

Картина расплылась и исчезла.

Появилась другая комната, маленькая, почти келья. В ней стоял
одинокий алтарь. Над алтарем висела лампа, окруженная лазурным ореолом.
Алтарь из лазурита и бирюзы, усаженной синими сапфирами. Кентон понял, что
это тайный алтарь Набу, бога мудрости.

На алтаре стоял корабль. Кентон смотрел на него и понимал, что эта
драгоценная игрушка неразрывными нитями связана с другим кораблем,
плывущим в другом пространстве, в другом измерении, плывущим по неведомым
морям в неведомом мире...

С кораблем, на котором плыл он сам!

И что происходит с игрушкой, то же происходит и с кораблем Иштар; и
каково кораблю Иштар, таково и игрушке; то, что угрожает одному, угрожает
и другому; они разделяют судьбу друг друга.

И эта картина исчезла. Теперь он видел город, огражденный стеной; над
городом возвышался большой храм ступенчатый, - зиккурат. Город осаждало
войско, обороняющиеся стояли на стенах. Он знал, что этот город - древний
Урук и что перед ним храм, в котором построили чудесный корабль. И тут
осаждающие прорвались сквозь стены, подавили защитников. Он мельком увидел
кровавую бойню - картина исчезла.

Снова увидел он келью Набу. В ней находились два жреца. Корабль стоял
на полу на решетке из серебристого металла. Над алтарем висело небольшое
сияющее голубоватое облако. Кентон понял, что жрецы повинуются голосу,
исходящему из облака, они спасают корабль и тех, кто плывет на нем, от
нападающих. Они залили корабль строительным раствором, походившим на
размельченную слоновую кость, смешанную с жемчугом. Раствор скрыл игрушку.
Теперь вместо корабля стоял каменный блок. Облако исчезло. Появились
другие жрецы, они вытащили блок, пронесли его по коридорам во двор храма.
И тут оставили его.

Во двор ворвались победители, грабя и убивая. Но никто из них не
обратил внимания на грубый каменный блок.

Теперь Кентон видел другой город, великий и прекрасный. Он знал, что
это Вавилон в самом расцвете его могущества. Новый зиккурат стоял на месте
прежнего. Картина поблекла, Кентон увидел внутренность другого святилища
Набу. Каменный блок находился здесь.

Перед ним мелькали картины битв и побед, пышных процессий и
поражений, мгновенные картины уничтожения, восстановления и нового
уничтожения города; каждый раз, уничтоженный, он восстанавливался заново в
новом великолепии...

Потом пал, покинутый богами.

Потом разрушился, покинутый людьми, пустыня наползла на него, покрыла
его.

И город был забыт.

Последовал водоворот видений неустойчивых, с трудом различимых,
быстро сменявших друг друга. Картина стала устойчивой. Он увидел людей,
раскапывающих пески на месте могилы Вавилона. Он узнал среди этих людей -
Форсита! Видел, как откопали блок, как его унесли высокие арабы, видел,
как его уложили на примитивную повозку, которую потащили терпеливые
маленькие пони в грубой упряжи, смотрел, как его грузят в корабль и как
этот корабль плывет по морю, которое он знал, как блок заносят в его
собственный дом...

Он увидел самого себя, освобождающего корабль.

И снова смотрел в теневые глаза.

- Суди! - вздохнули струны арф.

- Еще нет! - прошептал спокойный голос.

Кентон снова смотрел в бесконечное пространство, где впервые увидел
силы сияющие и темные. Но теперь в этом пространстве он видел бесчисленное
количество огоньков, подобных тем, что горели в груди жрицы Иштар и жреца
Повелителя смерти; видел, как сама бесконечность светится и пламенеет в
них. Они горели глубоко внутри тени, и при их свете их тьмы вырывались
новые мириады и мириады других огней, которые скрывала тьма. И он увидел,
что без этих огней само свечение было бы тоже тьмой!

Он увидел корабль, как будто плывущий в том же самом пространстве.
Глубокая тень отделилась от души тьмы и нависла над кораблем. Немедленно
ему навстречу из души света вырвалось сияние. Они встретились и вступили в
схватку. Корабль был фокусом схватки, от которого расходились круги
ненависти и гнева. Как круги на воде, расходились они, и тьма пила силу в
этих волнах и становилась все темнее. И в этой битве свечение тускнело, и