охватывало кольцо чистейшего стекла дюйма в четыре шириной, прикрепленное
к опорам помоста стеклянными скобами. Приглядевшись, я заметил, что оно не
сплошное, а состоит из отдельных секций, хитроумно сращенных стеклянными
муфтами. С внешней стороны кольца, вдоль стен, теснились разнообразные
механизмы - их глухие кожухи оставляли открытыми лишь панели с
циферблатами и приборами управления, а по углам громоздились, буквально
царя над прочей мелочью, какие-то чудовищные агрегаты. Сверху нависал
большой блестящий отражатель.
обходя подальше таинственные аппараты. И вдруг поймал себя на том, что,
куда бы ни падал мой взгляд, в голове гвоздит: все это хозяйство оплачено
деньгами моей жены. Спохватившись, я отругал себя: Кэтти в неоплатном
долгу перед Приютом, как и я. Наверное, можно было найти для денег лучшее
применение - но, если уж тратить их здесь, где гарантия, что, вложенные в
астрономию или зоологию, они принесли бы больше пользы? За восемь-то лет я
навидался многообещающих проектов, которые кончались ничем.
глубокие тени. Она сильно похудела.
Вернее, теперь-то все и начнется. Как посмотреть.
крайнее утомление.
официальную церемонию пробного пуска, но, раз ты здесь - буду рада, если
ты увидишь предварительный. Эйс и Мидбин подойдут через минуту.
способен не только на истерические видения и фантазии.
которую она, похоже, отпустила в адрес Кэтти, была так незначительна в
сравнении с этим удивительным доверием, этой необычайной уверенностью,
подвигнувшими ее позвать меня в свидетели эксперимента, могущего
подтвердить лишь несостоятельность ее теории. Жалость пронзила меня.
Пытаясь как-то подготовить Барбару к неизбежному разочарованию, я сказал:
раза?
понадобится вводить поправки на неточности хронометрии, вызванные всякого
рода природными феноменами, вроде комет. Возможно, понадобятся и более
серьезные доработки, хотя вряд ли. Наверное, Эйс не сразу сможет отправить
меня в тот год, месяц, день и минуту, какие я ему назначу. Но факт
взаимопревращения пространства, времени, энергии и материи можно с
одинаковым успехом установить и в будущем году, и сегодня.
должно решиться с минуты на минуту. Обсуждая какую-нибудь спорную дату с
каким-нибудь почетным секретарем провинциального исторического общества, я
и то нервничал больше.
делать... и даже не на что смотреть. Мне не хватает тебя, Ходж.
забрел в монтажную, а не, скажем, в противоположный край Приюта. Я уселся
верхом на табуретку - стульев здесь не было - и отчаянно закашлялся,
пытаясь уйти от ответа; я боялся ответить: "Мне тоже тебя не хватает", и
боялся ответить иначе.
ладится.
откровенна с Барбарой, или за то, что она обсуждает с нею мои слабости,
мне некогда было разбираться. Во всяком случае, эта обида напрочь
заглушила во мне чувство вины перед Кэтти за то, что сам я с Барбарой таки
встретился. А может, просто наша старая, глубоко застрявшая в душе - чуть
не написал "симпатия", но чувство было куда сложнее, словами его не
выразишь - проснулась, когда мы оказались с Барбарой рядом; так или иначе,
мне захотелось рассказать ей о вставших передо мною мучительных проблемах.
Может, у меня было даже альтруистическое желание как-то подготовить
Барбару к неотвратимо надвигающемуся удару: дескать, всем плохо, дело
житейское. В общем, каковы бы ни были мои побуждения, но я выложил Барбаре
все.
Ее глаза были серыми и буквально светились от радости.
ты можешь отправиться туда, в прошлое, сам. Ты можешь сам все увидеть,
своими глазами, и послать подальше чужие россказни!
событие и каждого, кто в нем участвовал. Ты будешь писать свои
исследования, как никто до тебя, потому что будешь видеть все своими
глазами, но глядя из будущего. В твоем распоряжении окажутся все нынешние
знания, весь нынешний опыт - и все тогдашние впечатления. О, мой
Эйч-Экс-1, должно быть, создавался специально для тебя!
совершенно бескорыстно счастлива, что плоды ее трудов могут мне помочь.
Меня захлестывало горькое сострадание, но я был беспомощен, я не мог
отвратить надвигающуюся катастрофу и только чувствовал бессмысленную
ненависть к этой механической громадине, которую Барбара создала себе на
беду. Может быть, себе на погибель.
отца, Эйса и Мидбина. Едва сдерживая волнение, Томас Хаггеруэллс сказал:
могу поверить, что ты столь безрассудна.
постарел; прежде это не бросалось в глаза.
отчасти уверены: данный эксперимент успешным быть не может. Вы предпочли
бы оказаться как можно дальше отсюда, чтобы не говорить ни "да", ни "нет"
- ведь эта ситуация не имеет однозначного решения. Хотя бы отчасти вы все
это понимаете. Но оцените объективно еще и опасность, с которой всегда
связано вторжение в области, подвластные неведомым нам законам природы...
Барбары, - глухо проговорил:
А Оливер...
улыбалась так.
представляешь.
круга; взглянув вверх, на рефлектор, подвинулась на дюйм-два и встала
прямо под ним.
три дня, - сообщила она, как ни в чем не бывало. - Любая дата сгодилась
бы, но первое января тысяча девятисотого года выскочило совершенно
непроизвольно. Я вернусь через шестьдесят секунд. Эйс, готов?
перед самым крупным чудовищем в углу, держа в руке часы.
три и двадцать.
когда Эйс нажал кнопку. Прозрачное кольцо накалилось добела, металлический
рефлектор отбросил вниз сноп ослепительного света. На миг я зажмурился, а
когда открыл глаза снова, свет уже погас, и в центре кольца никого не
было.
опять взглянул на то место, где только что стояла Барбара. Мозг будто
выключили; да и сердце с легкими, казалось, тоже. Вот теперь я
действительно был просто наблюдателем - все чувства оказались
парализованными, остались лишь зрение и слух.
секунд.
Шломо Вульф
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Корнев Павел
Никитин Юрий
Шилова Юлия