Чтение 37–й страницы книги ~Цари-жрецы Гора~

Я повернулся и побежал.

Через несколько анов снова остановился и прислушался.

Очевидно, мое предположение о скорости движения золотого жука
правильно: он теперь двигался медленнее. Но я знал, что он идет за мной,
что он не оставит так легко добычу, не откажется от мести. Медленно,
терпеливо, неумолимо будет он приближаться во тьме, неотвратимо, как
наступление зимы или выветривание камня.

Как жук преследует свои жертвы?

Как ужасно затеряться в этих туннелях, ждать жука, много часов,
может, даже дней избегать его, не осмеливаясь уснуть, не зная, ждет ли
впереди тупик, если из-за следующего поворота покажется золотой жук.

Да, подумал я, золотому жуку в его туннелях и не нужна скорость.

Я опустил Вику.

Прислонил факел к стене туннеля.

Мне почему-то казалось странным представить себе золотого жука,
часами и днями преследующего добычу. Какая-то тут загадка. Но я сам видел
его тело и знал, что оно не способно на длительное быстрое передвижение.
Как же такое медлительное неуклюжее существо, пусть даже страшное на
близком расстоянии, может захватить и убить быстрого и настороженного
царя-жреца?

Я коснулся тела Вики, потер ее руки, чтобы проверить, не
восстановилось ли кровообращение.

Прижавшись ухом к ее груди, я с радостью услышал слабое сердцебиение.
В запястье ощутил пульс.

В туннелях золотого жука не очень много воздуха.

Вероятно, они не вентилируются, как туннели царей-жрецов. В этих
туннелях пахло пометом золотого жука и какими-то его выделениями. Запах
казался угнетающим. Раньше я его почти не замечал. Теперь я понял, что
пробыл в туннелях уже долго, устал, давно не ел и не пил. Скоро придется
подумать о сне. Жук остался далеко сзади. Можно на мгновение хотя бы
закрыть глаза.

Я неожиданно проснулся.

Запах сильнее и ближе.

Факел почти погас.

Я увидел светящиеся глаза.

Золотые пряди встали дыбом и дрожали, и именно от них исходил запах.

Я закричал, почувствовав, как два длинных жестких выступа коснулись
моего тела.

25. ВИВАРИЙ

Я схватил руками узкие полые клещевидные челюсти золотого жука и
попытался оторвать их от своего тела. Они прокусили мне кожу, и, к своему
ужасу, я почувствовал, что золотой жук сосет через эти ужасные трубы, но
ведь я человек, млекопитающее, а не царь-жрец, жидкости моего тела
замкнуты в сосудах совсем другой системы. Я изо всей силы потянул злобные
крючковидные трубки-челюсти золотого жука, они прогнулись, жук зашипел,
челюсти сжались еще сильней, но я умудрился вырвать их из кожи и дюйм за
дюймом оттягивал от себя, разводил в стороны медленно, неумолимо, как и
сам золотой жук, и вот на расстоянии руки от моего тела они отломились с
резким треском и упали на каменный пол.

Шипение смолкло.

Жук вздрогнул, его сросшиеся золотые перья задрожали, будто хотели
разделиться, чтобы жук взлетел, но ничего не вышло, и он снова втянул
голову под их защиту. Попятился от меня на своих шести коротких лапах. Я
прыгнул вперед, сунул руку под щиток и схватил короткие мохнатые антенны;
выворачивая их одной рукой, я умудрился медленно заставить отбивающегося
жука перевернуться на спину; он лежал, покачиваясь, его короткие лапы
беспомощно дергались. Я достал меч и больше десяти раз ударил в уязвимое
обнаженное брюхо. Наконец он перестал дергаться и застыл.

Я содрогнулся.

Запах золотых волосков по-прежнему стоял в коридорах, и я опасался,
что поддамся его наркотическому воздействию, поэтому решил уходить.

Факел замигал.

Мне не хотелось убирать меч в ножны, потому что он был весь вымочен в
жидкости тела золотого жука.

Сколько еще таких существ живет в туннелях и пещерах рядом с
царями-жрецами?

Пластиковая одежда не давала возможности вытереть лезвие. Я подумал,
что смогу вытереть меч о золотые пряди жука, но обнаружил, что они покрыты
неприятным вязким выделением - источником того самого запаха, которым
по-прежнему были полны коридоры.

Мой взгляд упал на Вику из Трева.

Она еще не внесла свой вклад в сегодняшние потребности.

Поэтому я оторвал часть ее одежды и вытер руки и лезвие.

Как бы реагировала на это гордая Вика?

Я улыбнулся про себя: теперь я могу сказать, что спас ее жизнь и по
законам Гора она принадлежит мне. Краткой была ее свобода. Теперь я могу
определять, как она будет одеваться и будет ли одеваться вообще.

Я представлял себе ее ярость от такого заявления, ярость, которая
нисколько не станет меньше от того, что я говорю правду.

Но теперь важнее вынести ее из туннелей, найти безопасное убежище,
где она смогла бы прийти в себя от яда золотого жука.

Найду ли я такое место?

Сарму теперь, вероятно, известно, что я отказался убивать Миска, и
рой для меня и для всех связанных со мной становится опасным.

Хотел я того или нет, мои действия привели к тому, что я оказался на
стороне Миска.

Приготовившись спрятать меч в ножны, я услышал слабый звук в проходе
и, застыв, стал ждать в свете умирающего факела.

Но приближался не золотой жук, хотя я подозревал, что их в этих
туннелях несколько, я другой обитатель этих подземных переходов - бледный
длинный слепой слизневый червь.

Своим крошечным ртом в нижней части тела он время от времени касался
каменного пола, как слепой человек трогает все рукой, длинное бледное
гибкое тело собиралось, продвигалось вперед, снова собиралось и
продвигалось дальше, пока он не оказался в ярде от моих ног, почти под
щитком убитого жука.

Слизневый червь продвинул вперед часть своего длинного трубчатого
тела, и красный рот в его нижней части будто уставился на меня.

- Нет, - сказал я, - на этот раз золотому жуку здесь не повезло.

Какое-то время красный рот продолжал смотреть в мою сторону, потом
медленно повернулся к телу жука.

Я встряхнулся и убрал меч.

Довольно с меня этого места.

Я поднял Вику из Трева. Теперь в теле ее чувствовалась жизнь, от ее
дыхания на своей щеке я почувствовал себя счастливым.

Факел неожиданно погас, оставив нас в темноте.

Я поцеловал Вику в щеку.

Я был счастлив. Мы оба живы.

Я повернулся и, держа девушку на руках, медленно пошел по коридору.

Сзади я слышал звуки пиршества слизневого червя.

Двигался я медленно, но без труда нашел место, откуда вошел в туннели
золотого жука.

Войдя, я всюду обозначал свой путь, царапая рукоятью меча стрелки на
уровне глаз на стене слева от себя. Теперь я отыскивал эти следы наощупь.
Знаки эти я делал потому, что, в отличие от остальных, собирался
вернуться.

Подойдя к входу, я обнаружил, что он закрыт. Я так и думал. И знал,
что нет никакой ручки или другого приспособления, чтобы открыть дверь
изнутри: ведь из туннелей золотого жука не возвращаются. Конечно, время от
времени его открывают, но я не знал, когда это произойдет.

Вероятно, если я начну стучать, меня услышат.

Но когда я входил, мулы, дежурившие у входа, предупредили меня, что
не имеют правда выпускать меня назад. Таков закон царей-жрецов. Я не знал,
откроют они мне дверь или нет, но решил, что лучше будет, если они
сообщат, что видели, как я вошел и не вышел.

Сарм хотел, чтобы я пошел в туннели золотого жука и там погиб; пусть
считает, что так и произошло.

Я знал, что туннели золотого жука, как и помещения царей-жрецов,
вентилируются, и надеялся найти вентиляционную шахту и выбраться
незаметно. Если это невозможно, поищу другой выход. В самом худшем случае
я был уверен, что мы с Викой теперь, когда я знаю опасности, силы и
слабости золотого жука, сможем долго продержаться в туннелях, хоть жизнь
наша будет нелегкой, и дождаться, пока портал откроют, чтобы впустить еще
одного золотого убийцу царей-жрецов.

Я вспомнил, что недалеко от входа, в двадцати-тридцати ярдах, видел
при свете факела в потолке коридора вентиляционное отверстие. Его
закрывала металлическая решетка, но нетолстая, и я думал, что сумею ее
вырвать.

Проблемой будет Вика.

Теперь я чувствовал дуновение свежего воздуха. С Викой в руках я
продолжал идти, пока не почувствовал его сильнее. Казалось, дуновение идет
с места прямо у меня над головой. Я посадил Вику к стене и приготовился
прыгнуть и схватиться за решетку.

Пальцы мои коснулись решетки, и перед глазами будто что-то