сделал то же самое, когда я расседлал его.
вход, раза в два больше остальных. Я подивился затейливой резьбе, но не
мог понять, что было изображено, настолько она стерлась от времени.
на свой вопрос, лишь когда подошел к двери: оттуда доносился звук, который
был чем-то большим, чем просто песня. Он каким-то образом смешивался с
движением воздуха - в нашем словаре нет слов, чтобы описать это. Я
бессознательно уловил ритм и тогда понял, что мне хорошо. Рядом со мной
поднялся в песне голос Майлин.
висевших высоко над головой, и мы шли в лунном свете, хотя в нескольких
шагах за дверью светило солнце. И Тэсса здесь было так много, что и не
сосчитать. Перед нами в самом центре зала находилось возвышение, и Майлин
подошла к нему. Я неуверенно шел шага на два позади. Песня звучала в ушах,
билась в крови, стала как бы частью нас.
На платформе стояли четверо: двое мужчин и две женщины. Они были крепки
телом, с живыми блестящими глазами, но над ними была такая аура возраста,
авторитета и мудрости, которая поднимала их над другими, как их теперешнее
положение на платформе ставило их физически выше остальных.
как у Майлин - верхушка их жезла доходила до головы, а конец упирался в
пол и свет, сиявший на древках, соперничал со светом ламп и заставлял его
бледнеть.
Когда я нерешительно подошел и встал рядом, я увидел ее замкнутое холодное
лицо.
плывем в волнах звуков. Мне казалось, что я вижу не Тэсса, а каких-то
духов. Я не видел их полностью - они были призраками того, чем могли бы
быть.
догадываться о смысле того, что происходило. Я думаю, что своей
объединенной волей они составляли большую силу, из которой черпали,
сколько требовалось, для их целей. Это очень неумелое объяснение того, к
чему я присоединился в этот день.
тяжкий груз печали, как будто вся личная скорбь старого-старого народа
просочилась сквозь века и каждая мельчайшая капля отчаяния хранилась для
будущей пробы.
тело Маквэда и каким-то образом соответствовать путям Тэсса, но все-таки я
не был Маквэдом и потому зажал уши - я не мог больше выносить эту песню.
Слезы текли по моим щекам, из груди рвались рыдания, хотя вокруг меня люди
не выражали никаких внешних признаков нестерпимого горя, которое они
разделяли.
больше ничего не слышал! Я был освобожден от облака, которое не мог
вынести. И так продолжалось, пока не кончились песни.
Майлин. Ее собственный символ власти сам собой вырвался из ее пальцев и
полетел к большому жезлу, как железо к магниту. Майлин вздрогнула и
протянула руку, как бы желая удержать его, но тут же опустила руку и
застыла.
но был от этого не менее понятным.
Никто не перебивал ее, не комментировал наши невероятные испытания. Когда
она кончила, женщина на помосте сказала:
испытавшая сердечный голод, и если подобие того, о ком страдает ее сердце,
вернется, возможно, это принесет ей облегчение.
упала в слабом жесте покорности.
возраста Тэсса, я сказал бы, что она была еще моложе Майлин. Она протянула
Майлин руку, их пальцы сцепились во взаимном приветствии и глубокой
привязанности.
появилось что-то вроде пробуждения, глаза вспыхнули, как у человека,
увидевшего чудо, затем глаза погасли, лицо затуманилось.
и сама это знаешь, Певица! - ее резкость усилилась, когда она обратилась к
Майлин. - Уставные Слова не могут измениться, Певица, ради личных причин,
каковы бы они ни были. Ты давала клятву, и сама ее нарушила.
верхушкой по воздуху между Майлин и остальными тремя главными.
Слова, как на якорь и поддержку. А теперь мне кажется, что эта печальная
спираль началась как раз из-за Уставных Слов. Майлин, - он один назвал ее
по имени, и в его голосе слышалось страдание. - Первый раз она спасла
этого человека, уплачивая долг. За большую часть того, что случилось с тех
пор, она также не ответственна. Поэтому мы обязаны сделать то, что она
предполагала - вернуться с ним в Ырджар и исправить то, что было сделано
ее властью.
услышал в ее тоне удовлетворение. - Разве вы не слышали, что случится с
Майлин-Певицей, если ее там увидят?
Ырджаре?
барсков войны, уверяли, что Майлин околдовала Озокана, сделала его
сумасшедшим, и ее нужно убить. Многие этому верят.
дело, оно касалось только Майлин и правительства ее народа. Но
инопланетники? Причем они тут?
приходил к Майлин до всей этой истории и хотел сделать ее своим орудием, а
также те, для кого он действовал. Похоже, что у тебя и твоего народа тот
же сильный враг, что принес войну на Йиктор.
- У меня нет личных врагов среди них. В древние времена наш род и их
враждовали, это правда. Но в последнее время наши разногласия были
улажены. Это какое-то безумие!
человеком или между человеком и животными. Однако по каким-то причинам те
люди сражаются на равнинах и назначили цену за Майлин. Возможно, они
боятся, что она слишком много о них знает. И ехать в Ырджар...
спутницей, - наверное, нельзя. А как Мерли?
под ним можно по-настоящему обменяться Тэсса с Тэсса. У вас это сохранится
не более четырех дней.
холмах, на границе с равнинами. Тогда четырех дней будет достаточно, чтобы
съездить в Ырджар.
плачу свои долги.
только, чтобы ты следовала мудрости, а не глупости. Ты говорил, - Мерли
обратилась к вождю, - что Майлин имеет право довести эту авантюру до
конца. В Ырджаре многие знали, что Маквэд и я были спутниками жизни. Если
мы пойдем вместе, кто нас в чем-нибудь заподозрит? Это самый лучший
способ.
правде сказать, я был занят мыслями об инопланетниках. По словам Майлин,
Слэфид с самого начала был замешан в интригах Озокана и угрожал Майлин и
Малику. Но ведь я знал, что он всего-навсего младший офицер на корабле
Синдиката. Зачем Синдикату война на Йикторе? В прошлом они устраивали
такое на примитивных планетах - мы знаем об этих кровавых историях - и
ловили рыбку в мутной воде, когда обе воюющие стороны истощались. Но на
Йикторе, насколько я знаю, нет таких богатств, чтобы стоило идти на риск
привлечь внимание Патруля.
Ехали мы верхом - я, Майлин, Мерли и двое мужчин Тэсса, ехали с такой
скоростью, на какую были способны животные. Через три дня скачки мы
добрались до укромного уголка у спуска на равнины и разбили там лагерь.
обмен между Майлин и Мерли требовал ненапряженных, отдохнувших тел. Тем