горит в ней.
пластиковый таз и кучу грязных тряпок. Он вышел из хижины, нашел краны с
водой в специальном сарайчике. Внутри, в дополнение к традиционной ванне,
были универсальные краны, такие, какие работорговцы устанавливали, когда
не знали какого рода руки будут у их будущего товара.
Она слабо пошевелилась, когда он стягивал с нее рубаху, но она была не
просто во сне - она была без сознания.
Руиз Ав.
водой. Он не чувствовал никаких сексуальных поползновений, когда проводил
тряпкой по ее прекрасному телу - она была все еще слишком больна, чтобы
быть красивой, слишком близка к смерти. Но в том, что он ее касался, было
более отвлеченное наслаждение. Это было такое ощущение, что он проводит
рукой по прекрасной статуе. Кожа ее была гладкой, как полированное дерево,
все планы ее тела были столь чисто слеплены. Шрамы от ее краткой смерти
были всего лишь еле видны в сумраке хижины. Гель-репликант будет все равно
продолжать свое дело, пока они не пропадут окончательно. Даже ее рука
чисто заживала, вернув себе юный и прекрасный вид.
ей в рот струйку воды, используя самую чистую тряпку. Она могла глотать, и
скоро ее губы уже не выглядели такими пересохшими. Руиз начал получать от
своих усилий по выхаживанию больной смешанное с чувством вины
удовольствие. Когда он сам понял это, в нем проснулся гнев на самого себя,
но он продолжал начатое дело. Она стала выглядеть чуть спокойнее и спать
стала нормально.
хижины. Он увидел роботележку, которая неуклюже въехала на площадку, а за
ней шел серый охранник, держа наготове нейронный кнут.
много их было. По меньшей мере пятьдесят фараонцев, по большей части
мужчины, все почти простолюдины. Фокусников, видимо, держали в камерах
повышенной надежности внизу, как подобало обходиться с более ценными
рабами.
подойти. Как только они окружили тележку, она откинула крышку и внутри
обнаружились дымящиеся котлы фараонской снеди: рагу из песчаных улиток,
горячие маринованные овощи, серое месиво толченого зерна джеммера. Рабы
осторожно зачерпывали еду, не выказывая большого аппетита.
увидел, что пища только с виду напоминала фараонскую. На самом деле это
была синтетика, грубо сделанная и окрашенная, чтобы с помощью пищевых
ароматизаторов напоминать привычную еду. Руиз взял одноразовую тарелку и
наполнил ее доверху самыми съедобными на вид кусочками.
Руиз подошел к Дольмаэро, который прислонился к стене и мужественно жевал.
Чуть дальше возле стены стоял высокий угловатый человек с татуировками
надзирателя. Он опустился на корточки и злобно глядел на Руиза, изображая
всем видом презрение. У человека этого были огромные кисти рук, и они сами
собой согнулись хищными когтями, как только Руиз подошел к Дольмаэро. Руиз
остановился на почтительном расстоянии.
крякнул, что Руиз расценил как разрешение продолжать.
мне, какие тут правила. Не мог бы ты снова проявить такое же великодушие и
сказать мне, что за женщина лежит в Доме Одиноких.
Потом он посмотрел на Руиза жестким взглядом и сплюнул на землю кусок
синтетического красностебельника.
женщинам перенести ее в Дом Одиноких, чтобы наши души не осквернены были
ее смертью.
когда она умерла?
вопросу, поэтому он ответил уклончиво.
развлечением? - сказал Руиз.
пошел вон. Твоя фамильярность оскорбляет мое достоинство.
в маску неодобрения и радостной готовности к драке и насилию.
свою тарелку. Он снова отнес ее в хижину и, войдя внутрь, почувствовал,
что феникс не спит.
Отставив тарелку в сторону, он приподнял ее, так что она смогла опереться
о стену. Она не совсем понимала, что с ней происходит, как это бывает с
каждым, кто пережил смерть, пусть недолгую, и пришел в себя.
Вухийя, простой продавец снов, который ухаживает за тобой.
голосом. - А где же свет, где же божественные слуги? Я не слышу никакой
музыки. Что случилось?
трагического. Она посмотрела на Руиза и отпрянула, прижимая к себе грубую
рубаху, которая свалилась, когда она попыталась сесть.
получилось не так?
в комочек у стенки, глаза ее заметались по запустелой хижине.
Вознаграждения, но все могло быть гораздо хуже. Ты жива, тут вода, и пища,
и защита от солнца. А скоро ты почувствуешь себя лучше.
снова ослабел. Пальцы ее запутались в ее слипшихся волосах, а ткань, что
покрыла ее тело, сползла, обнажив ее шрамы, которые еще слегка стягивали
гладкую кожу ее живота. Она рассеянно посмотрела вниз и увидела их. Глаза
ее расширились, она открыла рот, словно собираясь закричать, а потом глаза
ее закатились.
обмякшее тело, прежде чем она ударилась головой об стену. Руиз как мог
удобнее уложил ее на койку, потом смыл с лица выступивший на нем от усилий
пот. "Лучше было дать ей как следует поспать", - подумал он. Он устроился
поудобнее, чтобы доесть свой остывший обед. Он ел машинально, но прикончил
все до последнего кусочка. В первый раз с тех пор, как они покинули
Биддерум, он почувствовал себя сильнее.
мог видеть ничего, кроме бесформенной тьмы там, где она лежала.
вышел из хижины, чтобы взять свою порцию на завтрак. Остальные пленники
держались от него по-прежнему на расстоянии, хотя Дольмаэро удостоил его
короткого кивка. Руиз нашел кусочек стены на солнышке, подальше от
остальных. Еда по-прежнему была невкусная, но, видимо, достаточно
питательная, чтобы поддерживать рабов в продажном состоянии, чтобы они не
утратили товарный вид. Видимо, она включала в себя множество благотворных
добавок, и Руиз вернулся еще за одной порцией, когда справился с первой.
Когда она проснется в следующий раз, его подопечная, Руиз попробует
впихнуть в нее хоть сколько-то еды.
тарелку, и у него появилось ощущение, что Дольмаэро наблюдает за ним с
большим подозрением, чем раньше. Высокий надзиратель, который вел себя,
как верный пес Дольмаэро, встал и сделал попытку подойти к Руизу, ноздри
его раздулись от предвкушения драки. Руиз обезоруживающе улыбнулся и
вернулся в свою хижину.
лбу женщины, Руиз почувствовал, что кожа ее стала прохладной. Он отставил
еду в сторону, на потом.
упражнения, чтобы разогреть застывшие мышцы. Он не удивился, когда открыл,
что пребывание на корабле работорговца отняло у него много сил и гибкости.
С каждым медленным, рассчитанным движением он обнаруживал неожиданные
боли, опасные маленькие слабости в мышцах. Он изгибался и напрягался,
растягивая связки, растирая мышцу о мышцу. Потом он стал получать знакомое
удовольствие от знакомых ритмичных движений, и его тело, которым он
столько времени не занимался, стало отвечать на его усилия, двигаясь
Белоусов Валерий
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Доценко Виктор
Грабб Джеф
Сертаков Виталий